— Шикарно. — Прогудел я и закашлялся, воздух хоть и пригоден для дыхания, но слишком много примесей.

Если рискну срезать путь, то меня размажет тончайшим слоем по линзе. Да и сама она, скорее всего, спёкшийся от давления песок. Нечто под песком генерирует направленный гравитационный луч.

Ровно надо мной из потолка торчит очередная кость.

— Ладно, ладно. Долгий путь, так долгий.

Подобные линзы встречаются через каждые два километра. У меня на глазах одна треснула, от падения куска кости, но тут же «восстановилась». Чудовищное давление сжало частицы в монолитную структуру. Под толщей стекла едва различим металлический «пол». Что бы ни создавало грав лучи, оно находится либо на нижней палубе, либо снаружи корабля.

Остаётся надеяться, что источник статичен, а не включается случайным образом по всей территории.

Взобравшись на очередной бархан, через прицел осматриваю окрестности. Среди красного песка и обломков нечто зацепилось за взгляд. Кусок белой ткани, развевающийся на ветру, одним концом закреплённый за нечто лежащее на песке и слегка присыпанное. Нечто, напоминающее человека.

Я посеменил к находке, держа винтовку у плеча, а палец вдоль спускового крючка. Остановился в десятке шагов от цели. На меня смотрят выбеленные временем кости в обрамлении разорванной одежды. Череп расколот и вытянут, челюсти украшены мелкими клыками, а в три глазницы набился песок. На костях заметны следы крохотных зубов, так что пришелец явно не просто так истлел. Рогатые ящерицы и красноглазые «мыши» позаботились об утилизации.

Мертвец одной рукой сжимает подобие пистолета, похожее скорее на коралловую кляксу, а другой прижимает к груди сумку. Смерть застала его не внезапно. Я осторожно приблизился, оглядываясь на торчащие из песка остовы кораблей. На одном из них вполне мог притаиться убийца.

В сумке требовательно запищало. Звук механический, как оповещение о входящем сигнале. Дулом винтовки раскрыл сумку и взглянул на пищащее содержимое. Металлический короб размером с ладонь, основательно запылённый. На крохотном экранчике бегут вереницы причудливых символов, похожих на цифры или лапки пауков.

— Это что ещё такое? — Пробормотал я, гадая, может ли это быть «подарок» мертвеца.

Когда перед смертью придавливаешь собой гранату, а враг, решивший перевернуть труп, получает неприятный сюрприз. Впрочем, враг сам может придавить твоим трупом гранату.

Писк оборвался, символы потухли.

— Это. Что. Ещё. Такое.

Голос мой, но пропущенный через механизирующий фильтр.

— Э. Т. О. Ч. Е. Щ. Ё. А. К.

Голос замолк, а затем начала произносить белиберду, используя фразу, но разобрав и комбинируя буквы дичайшими способами.

— ТЕЧЁТ ЩЁКА, ЧАЩЕ ЩЕКОТ, ЧАЙ ЩЕТОЧКА… Э, ЩЕ… АК ЧЕ? ТОК ОЩЕ, ЧАЩА ТЁК, ОЩЕ ТЕКАЧ… ЕТКА ЧЩЕ, ЩЕЧКА ТЁТ… ЧЕКАТЬ ЩО? АЁ, ЧАТ ЩЕКЕ… ТОЩАЕ КЩЕ, ЩА ТОК!

— Ты мой язык изучаешь?

— ЯЗЫК МОЙ, ЧАЩА ТЩЕТА… ЩЕКА ЧУЮ, ТЫ ИЗУЧАЕШЬ… Я ТОК ЩЕ, ОТ МЫ ЧАС… ЩА ТЕКАЙ, ЧЁ ЩАС? Я ЭЩЕ КУЧУ ИЩУ… МОЙ ЧАЙ ТЁК, ЩЕКОТ ЧАТ… А ЕЩЁ, ТЫ ЧЕКАЙ, ЩА ЩЕТКА… ЧАСТО Я ЧУЮ, ТОК ЩЕ МОЙ… Я ИЗУЧАЮ…

— Ага… ну давай поговорим.

Я сел на корточки перед скелетом и начал раздельно произносить буквы алфавита, разбавляя их фразами их пояснением. Экранчик загорелся синим, затем фиолетовым и, наконец, зелёным.

— Готово. Фух… ненавижу учить новые языки!

Механический голос вырвался из коробки, полный раздражения и некоторой брезгливости.

— Мясо, ты хоть представляешь, как это отвратительно? Использовать ваш ограниченный речевой аппарат и этим медленные звуки?

— Ну, мог бы и не учить, я не заставлял. Ты лежи здесь, а я пойду дальше.

— Стой! Нет! СТОЙ! Забери меня отсюда!

Вот, теперь мне известен его интерес, а значит, переговоры и допросы пойдут гладко. Я положил винтовку на колени, осторожно достал устройство из сумки. Ветхая ткань порвалась от прикосновения, но коробочка оказалась на удивление увесистой и тёплой.

— А с чего бы мне это делать?

— Я буду полезен! Я могу переводить со всех известных языков на твой и обратно… могу многое рассказать!

— Ну, этому парню ты не помог.

— Парню? А, это не парень, это слукцх из квахт.

— Чего?

— Его раса имеет три пола, оно было… вместилищем. Существо, вмещающее себя генный материал самца и самки, и вынашивающее плод.

— Знаешь, звучит довольно тупо.

— Не тебе судить причуды чужой биологии, притом искусственные. Социокультурные предпосылки для разных обычаев довольно тонкая тема. Тебе стоит быть толерантнее, мясо.

— Ещё раз назовёшь меня мясом и отправишься в один из тех гравитационных колодцев.

— Эм… ладно, «человеки» сойдёт?

— Три-двадцать. Зови меня так.

— Три-двадцать. — Повторила коробочка и мне показалось, что она имитирует прицокивание языком.

Конечно, я мог назваться и настоящим именем, и именем от родителей. Но, и то и другое для близкого круга. Свет тускнеет, на мир-корабль опускается искусственная ночь.

— А ты кто? — Спросил я, прилаживая находку на крепления костюма.

— Я… — коробок выдал последовательность скрипучих звуков и писков, — но ты можешь называть меня Верп.

— Хорошо, Верп, что ты такое?

— Пф… я, многофункциональный боевой интеллект, пилотирующий межзвёздные ударные крейсера класса «Разрушитель»! Имей уважение, ты разговариваешь с важным элементом.

— Вот как и как же ты оказался здесь?

Верп долго молчал, наконец издал подобие тяжёлого вздоха.

— Испытание нового двигателя прошло не по плану. Силовая установка взорвалась и… я оказался здесь.

— Прямо здесь?

— Нет. За двенадцать миллионов тцки отсюда. Тцки это… ну примерно, твой рост одна десятая тцки.

Я присвистнул. Если этот тцки равен двадцати метрам, то… Верп проделал путь примерно в двести сорок миллионов метров. Внушительно, даже если пересчитать в километры.

— Хорошо, внушительное расстояние. Но где мы? Я тут примерно по тем же причинам оказался.

— Ты пилотировал крейсер⁈ Мяс… Три-двадцать это может⁈

— Нет, я был рядом со взрывом такого корабля…

— А… — В голосе явственно проступило облегчение, будто способность человека пилотировать была бы оскорблением.

— Так, где мы конкретно находимся?

— Нигде.

— В смысле⁈

— Это место вне координат.

— Ладно, а где ты был до того, как попал в это место?

Тишина, экранчик меняет цвет, пока я иду по вершине очередного бархана к лесу, огибая гравитационную линзу.

— Ты не понял, все эти двенадцать миллионов тцки находятся НИГДЕ. Вне реального пространства.

«Деревья» напоминают скрюченные руки, сплетённые из волокнистых лент. Кроны-пятерни покрыты желто-зелёными листьями, вытянутыми и чуть закрученными. Земля сухая, с пучками вполне обычной травы. Гудит под подошвами, как барабан. Я остановился в тени самого большого дерева и, закатав рукав, ввёл половину дозы стимулятора. Нужно растягивать запасы. Верп бормочет на поясе, перебирает буквы алфавита и как он сказал, моделирует строение человеческого речевого аппарата. Всё для упрощения коммуникации.

— Рядом есть вода? — Спросил я, проверяя припасы и раздумывая о судьбе.

— Вода?

— Простая жидкость, — пояснил я, — желательно без примесей.

— Вода… — Повторил ИИ, модулируя мой голос, но в низкой тональности. — Слушай, ты пойми, для меня большинство твоих слов просто пустой звук. Я их интерпретирую исходя из обстоятельств. Можешь пояснить, что это такое?

Брови сдвинулись к переносице, вот если бы он попросил объяснить, что такое взрывчатка или артиллерийская подготовка планеты… Но вода? Как вообще объяснить нечто настолько обыденное? Если так подумать, то обыденные вещи и явления, о которых даже не думаешь, довольно сложны.

— Вода состоит из двух атомов водорода и одного кислорода. — Задумчиво пояснил я, без особой надежды.

— Ну, это уже что-то. Жидкость из пропорции двух элементов. Так… секунду?