«Демоны» были доминирующим видом в этом участке яруса и сталкивались только с одичавшими расами. Откуда им было знать, что заявится десантник, чьё обыденное занятие — война с превосходящим врагом? А теперь, благодаря им оба воина полностью снаряжены. Я криво улыбнулся, перезарядил винтовку, закрепив полупустой магазин на бедре.

То, что начиналось, как отчаянные попытки выжить, превратилось в обыкновенную военную операцию.

Птахи встретили нас торжественными гортанными криками, вскидывая оружие над головами. Мне пришлось снять шлем, а то не признают. За время отсутствия у ворот добавились украшения — железные колья с насаженными сколопендрами. Точнее их хитиновой «шкурой», мясо предприимчивые «ацтеки» сожрали. Вместе с уже известными, стену украшают трупы других видов и чего-то похожего на оплавленный пластилин.

Мы пересказали вождю о найденном «рае», чем вызвали крайнее возбуждение. Верп услужливо предоставил карту, составленную им и распечатанную на одной из малых фабрик жилой зоны.

Вождь дрожащими лапами взял плотный материал, глянцево отражающий переливы света. С оперённого лица сложно считывать эмоции, но, мне кажется, это восторг.

Племя начало снаряжать разведчиков в тот же час. Может, они и дикари, но совершенно точно не идиоты. А мы, распрощавшись, отправились в один из боковых туннелей.

— У них ведь и шанса нет. — Сказал Ноль, наклоняясь и протискиваясь в узкий проход.

— Не стоит недооценивать дикарей в дождевых лесах. — Ответил я, сверяясь с картой и двигаясь за товарищем. — Да нам это и неважно. Главное, чтоб демонам стало не до нас. Если они перекинут силы от ангара, то нам будет проще.

— Угу, но всё равно, гадко как-то.

— Они чужие. — Отрезал я. — Ты забыл, как они выживают и как хорошо тут применимы нормы морали?

Ноль дёрнулся, явно вспомнив свой благородный порыв и то, как птахи держат разумных рабов на мясо. Если кто-то в этом измерение и заслуживает снисхождения, то точно не они.

Ангар благоразумно расположен на поверхности. Было бы глупо строить корабль под толщей металлов в огромных, но всё же, замкнутых полостях. А я не знаю, что для нас хуже, полная неизвестность нижних ярусов или кровавый хаос поверхности. В последние дни я вообще стараюсь не думать. Будь на моём месте умник, давно бы сошёл с ума от творящихся вокруг чудес.

Само по себе пространство ВНЕ вселенной, может пошатнуть психику. А когда начинаешь задумываться о гравитации, диффузии и пределе Оппенгеймера-Волкова, мозги вовсе начинают кипеть. Даже такие чугунные, как мои.

А ведь действительно. Сюда попадают даже звёзды, материи столь много, что образование чёрных дыр неизбежно. Рано или поздно, всё, что здесь есть, обязано рухнуть за пределы горизонта событий и исчезнуть. Но оно всё существует столько же лет, сколько существует сама Вселенная и все её вариации.

Я замотал головой, по привычке стукнул ладонью по виску. Перчатка клацнула по шлему, и Ноль повернулся, задержал взгляд на мне.

— Всё хорошо?

— Лучше некуда, только мысли всякие лезут.

— Беда. — Выдохнул Ноль. — Думающий солдат — плохой солдат.

Узкий туннель извивается, как нора крота. Под ногами клацает металл древних звездолётов, зданий и не понять чего. На стенах процветают заросли мха, а с потолка капает вода. Мы пробираемся длинным марш-бросками, делая короткие привалы на еду и сон. Раз за разом, до тех пор, пока вся прошлая жизнь не начинает казаться сном.

Верп преимущественно молчит, слишком занятый вычислениями и подбором ключей шифрования. У него идёт своя подготовка. Подозреваю, что заполучив чертежи ИИ создал виртуальную модель звездолёта и теперь вовсю гоняет её по воображаемому пространству. По сути, Верп погрузился в аналог того, что окружает нас. Место за пределами реальности.

На очередном привале мы остановились у стального обрыва. Со дна дует горячий ветер, и в темноте сверкают короткие разряды. Похоже, часть яруса просела под собственным весом и обнажила кладбище техники.

Ноль развёл огонь, обложил металлическими пластинами. В боевых скафандрах и с ИРП он нам не нужен, но пламя успокаивает. Придаёт всему оттенок уюта.

— Когда мы вернёмся. — сказал Ноль, садясь прямо у огня. — Чем займёшься?

— Уволюсь из армии. — Ответил я без раздумий. — Вернусь домой и буду наслаждаться жизнью.

— Звучит здорово, хотел бы и я так. — Вздохнул Ноль. — Но мне ещё десяток лет отрабатывать ресурсы, потраченные на создание.

— Зато потом сразу пенсия и толпы девиц.

— А толку от тех толп? — Фыркнул Ноль и горько засмеялся. — Я даже не представляю, как с ними говорить. Честно говоря, меня это пугает. Женщины… они страшные.

— А по мне красивые.

— Не в том смысле страшные… они другие, как чужие, но к ним тянет. Я не понимаю, что должен чувствовать и что чувствую, когда думаю о них.

Я покачал головой. Вздохнул.

— Знаешь, понимание женщин приходит с возрастом, но тогда от него уже никакой пользы. Так что, относись к ним, как к приятным загадкам.

Ноль подвигал бровями, качнул головой.

— Я попробую, спасибо.

Ноль уснул первым, а я остался сидеть и прогоревшего костра с винтовкой на коленях. В сознании проносятся образы прошлой жизни, о которой напомнила товарищ. Да, без войны жить было куда приятнее. Может тоже завести женщину и детей? В конце концов, я сражался за право человечества на жизнь. Пора эту самую жизнь принести в мир.

В полной тишине слышно, как шелестит новая система охлаждения Верпа. ИИ заявил, что её геометрия улучшила эффективность в пассивном режиме, но с обдувом он теперь вообще может выходить на пиковые мощности. На мой вопрос о жидкостном охлаждении только фыркнул и спросил: «А кто будет менять эту жидкость и следить за протечками?».

Ноль спит, сложив руки на животе и на полусфере шлема, скользят блики от статических разрядов в бездне. Пулемёт лежит рядом, как верная невеста. Кажется, теперь даже я не смогу уснуть, не чувствуя оружие под рукой.

Глубоко в проломе сверкнула особо мощная молния, перекинулась от стенки к стенке, как мост. Завибрировала, и поток горячего воздуха усилился. Как заворожённый, несколько секунд наблюдал за ней. Молния то выгибается, то проваливается, но остаётся. Склон подо мной дрогнул, в глубине заскрежетало.

С обоих концов «молнии» выдвинулся помятый цилиндр. Части некогда единого механизма. Мучительно двинулись навстречу по связующей нити чистой энергии. По мере продвижения тучи мелких обломков срываются в бездну. Ноль заворочался, но не проснулся, уверенный, что в случае опасности я разбужу.

Наконец «наш» кусок цилиндра полностью вышел из склона. Качнулся, повиснув на «молнии», и сорвался во тьму. Белая нить вытянулась следом за ним и… оборвалась. Оставшаяся половина поникла, а молния безнадёжно медленно затухла.