Свет кажется чем-то чужеродным в металлических пещерах, он отражается от стен, выхватывает полустёртые надписи и почти знакомые мне элементы. Птичка опередила нас, вскинув руки и громко, с горловыми щелчками, щебеча. Ноль стоит рядом, опустив пулемёт, а я прикрываю глаза рукой. Стены «города» ниже, чем в обители сколопендр и пестрит прорехами. На приземистых башнях установлены мощные прожекторы, которые и выжигают мне глаза. Лучи плавно уходят вверх, выжигая сумрак за спиной. Стали видны встречающие. Соплеменники птички, значительно крупнее, тех, что были в загонах. Мощные грудные клетки, крепкие руки и головы украшены массивными клювами и цветными перьями. Огромные круглые глаза смотрят на нас не мигая.

Птахи вооружены копьями, мечами и подобием арбалетов. Только у главаря, самого крупного, в руках подобие тяжёлого пулемёта. Дуло смотрит прямо на меня.

Подойдя к Птичке, главарь глухо клёкоту. Спасённая ответила звонко, указала на Нуля и сложила руки у груди, сведя пальцы. Здоровяк щёлкнул клювом, опустил оружие и свет разом погас. Я замотал головой, проклиная биологические глаза. Надо было ставить боевые импланты и пофиг на все подводные камни.

— Кажется, он приглашает нас на праздничный пир. — Пробормотал Верп.

— Кажется?

— Другой язык, пусть и похожий. Видимо, у них половое разделение языка.

Ноль последовал за птичкой, глядя прямо перед собой и держа пулемёт в опущенной руке. Птахи смотрят на оружие с, как мне кажется, благоговением. Вожак же расправил плечи, напряг мышцы, чтобы на фоне десантника выглядеть внушительно. Вышло очень даже, птах выше на полголовы и в плечах столь же широк. Остальные же ростом с меня, а мышц куда меньше. Но в движениях сквозит хищность, свойственная только птицам. Наземные хищники ходят плавно, размеренно. Даже медведь выглядит грациозной балериной в сравнении с соколом.

Я ожидал увидеть автоматические ворота, но город заперт на примитивные подъёмные как средневековый замок. Загремели цепи, и тяжёлая решётка медленно пошла вверх, лязгнула об упор и застыла, оставив места ровно столько, чтобы главарь прошёл слегка наклонившись. За ней почти племенное поселение, как в фильмах о дикарях. Только вместо хижин, наваленные корпуса космолётов, спасательные капсулы и шалаши из обломков.

В стороне от жилищ раскинулись поля под ультрафиолетовыми лампами. Урожая тянется к ним, покачивая листьями. Рядом загоны для скота, а внутри… сколопендры. Без керамической брони выглядят жалко. Красоты не добавляют отсутствующие сегменты тела. Они лежат свернувшись и поджав многочисленные лапы, глядя на нас через решётку слюдяными глазами.

Птах закинул пулемёт на плечо, указал на загоны и клёкотнул.

— Похоже, действительно будет пир. — Сказал Верп. — Он приказал забить двоих. Ты ведь сможешь переварить насекомое?

— Угу, бывала еда и похуже.

Я посмотрел на Нуля, остро сожалея, что не могу заглянуть под шлем и увидеть выражение лица. Какого это осознать, что твой благородный порыв не только навредил, но и спас то, что вполне возможно, не заслуживало спасения.

Две птахи зашли в загон, вооружённые копьями. Я ожидал, что сколопендры будут отбиваться, но те лишь свернулись плотнее. Первую «вскрыли» сноровисто, поддев хитин, развернули и пронзили мягкое брюшко. Вторая пыталась брыкаться, но и это закончилось за секунду. Третья же свернулась вокруг подобия гнезда и только наблюдает, прижимаясь телом к множеству коконов.

Тела вытащили и в ход пошли длинные ножи, под мелодичный клёкот и пляски. Кровь сцеживают в огромные тарелки, а молодые птахи уносят её на поля и выливают на зелень. Хитин бросают в чаны с водой, громоздящиеся на железных спиралях, что стремительно наливаются жаром.

Наша Птичка перехватила одну из тарелок, окунула пальцы в багряную жидкость и провела по лицу. По костюму и вскинула руки к потолку яруса, гортанно выкрикивая нечто, что Верп так и не смог перевести.

— А если мы уйдём без угощения? — Мертвенным голосом спросил Ноль.

— Можем стать закуской. — Ответил ИИ, помолчал и добавил. — Ну, вы можете стать, а меня будут почитать как древнего духа.

Я стиснул кулак и выдохнул через сжатые до боли зубы. Не моя война, не моя дилемма. Мы тут вообще мимо проходим.

Звёздная Жрица, как Пташку называют местные, подкладывает нам новые порции жареного «мяса» с листьями салата. Подливает местное «вино» изо мха и грибов. Великий вождь Унх-ва, поднимает тост один за другим, восхваляя нашу силу и мужество. Нас послали сами духи предков, что прибыли в этот мир на огромных кораблях.

Юная жрица должна была пройти обряд инициации на поверхности, но на подходе к секретному туннелю её поймали подлые умран. Мясо, как пояснил Верп. Мясо служит пищей, но его подлость неизмерима. Демоны, союзные Мясу, научили его питаться потомками Звёздного Народа. Воздвигли неприступные стены, но теперь, их дни сочтены.

Мы сидим в главном здании, бывшем капитанском мостике. Стены украшены ритуальными рисунками, повествующими историю падения Звёздного Народа и его борьбу с Мясом и демонами. Ноль сидит, так и не сняв шлем, и молча смотрит на тарелку с мясом. Я беру кусок за куском, оборачиваю в листья и бросаю в рот. Не мои дилеммы, любой пришелец не более, чем разумное животное и буду честен, сколопендры не вызывают у меня никаких тёплых чувств. Впрочем, как и вкусового восторга. Мясо водянистое, с привкусом мха, листья салата слегка скрашивают, но не более.

Верп общается с вождём и попутно переводит разговор. Снаружи гремят барабаны, а через проход видно, как птахи отплясывают довольно воинственный танец. Нет, они не пойдут на штурм города, они дикари, а не идиоты. Но возвращение жрицы для них ещё одно подтверждение собственной избранности. Сначала я гадал, почему сколопендры не захватили их давным-давно, но теперь это яснее ясного. Птахи даже с копьями и ножами, грозные соперники, а ресурсов на войну ни у кого нет. Патроны сами себя не сделают. Вот только если сколопендры умудрятся протащить танк… но, это маловероятно.

— Он говорит, что огромные корабли давно сломаны. — Сказал Верп, мигая синим и голубым. — Но, также, он говорит, что демоны похитили их сердца, обманув Мясо и их.

— Не очень-то и полезная информация. — Вздохнул я, отставляя тарелку и стараясь жестами показать, что сыт.

— Наоборот! Демоны совершенно точно другая раса, и они похитили «сердца», уж не знаю, что это, реакторы или навигационные системы. Но значит, они были рабочие! А значит, кто-то там, строит корабль, а то и не один!

— Ага, нам всего-то надо, найти тех, кто тысячи лет назад объегорил сколопендр, перебить и забрать готовый корабль?

— О, ты уже понял план. Прекрасно, а то я испугался, что придётся разжёвывать.

Сон без сновидений — лучший сон. Ты просто теряешь сознание уставший, а приходишь в себя разбитый. На базе были восстановительные камеры, что сокращали сон до нескольких часов и полностью очищали организм. Боец открывал глаза бодрым и полным сил. Но увы, сейчас лучшее на что можем рассчитывать, это отдельная хижина с циновками.

Ноль спит на спине, держа пулемёт под рукой. Я на страже у выхода, вслушиваюсь в «ночь». Снаружи рассеянный свет с потолка и тишина, только оставшаяся сколопендра-матка шуршит в загоне, обнимая кладку. Мы здесь чужие и любое действие, даже из благих побуждений, несёт проблемы.

Я постукиваю пальцем по стволу винтовки, задумчиво глядя на хижины птах. На стенах нахохлись сторожевые, прячущиеся за огромными прожекторами. В стороне собирается группа, как их назвал Верп, искателей. Они выберутся на поверхность тайными тропами и будут выискивать ресурсы. Оружие и еду.

Птичка ходит между них, коленопреклонённых, помазывает перья краской из хитина. Издаёт мелодичные звуки. Шаманизм в чистом виде.

— Она призывает духи звёздных предков. — Пояснил Верп, лежащий рядом со мной. — Просит у них удачи в охоте.