— Милая, почему бы тебе не поиграть, пока я перекинусь парой слов с доктором Франклином в коридоре?

Она кивнула, с нетерпением возвращаясь к игре, которой была занята.

Я стояла с доктором Франклином в коридоре, оставив дверь чуть приоткрытой, чтобы иметь возможность присматривать за Мэйзи.

— Элла, я не знаю, что тебе сказать, — он сложил руки на груди. — Мы сделали рентген, сканирование, и если бы я думал, что она будет лежать спокойно достаточно долго для магнитно-резонансной томографии, мы могли бы попробовать и это. Но, честно говоря, мы не видим, чтобы с ней было что-то физически не так, — сочувственный взгляд, которым он одарил меня, действовал мне на нервы.

— Она не выдумывает. Какая бы боль ни была у нее, она вполне реальна, и что-то ее вызывает.

— Я не говорю, что боль не настоящая. Я видел ее достаточно часто, чтобы понять, что что-то не так. Изменилось ли что-нибудь дома? Появился ли новый стресс? Я знаю, что тебе нелегко управлять этим заведением в одиночку с двумя маленькими детьми, о которых нужно заботиться, особенно в твоем возрасте.

Мой подбородок приподнялся на дюйм, как это случалось всякий раз, когда кто-то упоминал моих детей и мой возраст в одном предложении.

— Мозг это очень мощная…

— Вы хотите сказать, что это психосоматика? — огрызнулась я. — Потому что ей теперь трудно ходить. В нашем доме ничего не изменилось. Все так же, как было с тех пор, как я привезла их домой из этой самой больницы, и в детском саду она не испытывает никакого чрезмерного стресса, уверяю вас. Это не в ее голове, это в ее бедре.

— Элла, там ничего нет, — мягко сказал он. — Мы искали переломы, разрывы связок, все что угодно. Возможно, это действительно серьезный случай болей при росте.

— Это не боль из-за роста! Вы что-то упускаете. Я искала в интернете…

— Это была твоя первая ошибка, — он вздохнул. — Если заглянуть в Интернет, то можно убедить себя, что простуда это менингит, а боль в ноге — гигантский тромб, готовый вырваться и убить тебя.

Мои глаза расширились.

— Это не тромб, Элла. Мы сделали УЗИ. Там ничего нет. Мы не можем устранить проблему, которую не видим.

Мэйзи не выдумывала. Это было не в ее голове. Это не было симптомом того, что она родилась у молодой мамы или у нее не было отца. Ей было больно, и я не могла ей помочь. Я была абсолютно бессильна.

— Тогда, наверное, я отвезу ее домой.

***

Я наслаждалась прогулкой от окружной дороги до главного дома. Получение почты в это время года всегда было моим маленьким способом улизнуть, и я наслаждалась этим еще больше, когда у меня были письма Хаоса, которых я с нетерпением ждала. Со дня на день я ожидала шестое. В конце октября воздух был прохладным, но до открытия сезона оставался еще целый месяц. И тогда все мои минуты безмятежности будут поглощены потоком заказов. Слава Богу, потому что мы действительно нуждались в этом бизнесе. Не то чтобы я не наслаждалась более медленным темпом осени после того, как летние туристы разъезжались по домам, но именно наши зимы позволяли городу оставаться в плюсе. А с нашими новыми, болезненными ипотечными платежами доход был просто необходим.

Но пока все было идеально. Осины стали золотыми и начали сбрасывать листья, которые сейчас покрывали дорогу к домикам. Это было недалеко, всего сто ярдов или около того, но расстояние было достаточным, чтобы гости чувствовали себя уединенно. Если бы только я могла позволить себе рекламу, чтобы люди бронировали домики. Можно было бы сдавать все время, но люди приезжали только тогда, когда знали о твоем существовании.

— Элла, ты занята? — спросил Ларри с крыльца. Его глаза плясали под широкими седыми бровями, которые, казалось изгибались во все стороны.

— Нет. Что случилось? — я возилась с почтой, поднимаясь по ступенькам, и остановилась на доске, которую, в ближайшее время нужно было заменить. Когда речь идет о рекламе роскошного курорта, люди ожидают совершенства.

— На столе тебя кое-что ждет.

— Ждет? — я проигнорировала его ухмылку, он никогда не станет игроком в покер и направилась внутрь.

Я сняла ботинки и задвинула их под одну из скамеек в фойе. Недавно отремонтированный паркет был теплым под моими ногами, когда я пересекла дорогу перед стойкой администратора.

— Хорошо погуляла? — Хэйли подняла глаза от своего телефона и улыбнулась.

— Просто получила почту, ничего особенного, — я сжала в руке пачку писем, продлевая пытку еще на несколько мгновений. Кроме того, в верхнем конверте был счет от доктора Франклина, который я не спешила открывать.

Прошел почти месяц с тех пор, как я отвезла Мэйзи к нему, а диагноза, объясняющего ее усиливающуюся боль, все еще не было. Это был еще один счет, напоминающий мне о том, что я снизила страховые взносы до минимально возможного уровня, чтобы мы могли пережить этот год.

— Ага. Ты же не ищешь письмо? — ее карие глаза были полны насмешливого взгляда.

— Мне не следовало рассказывать тебе о нем.

Она никогда не давала мне договорить до конца, но я, честно говоря, не возражала. Эти письма были единственной вещью, которую я хранила только для себя. Единственное место, где я могла быть открытой и честной без осуждения и ожиданий.

— Эй, это лучше, чем если бы ты жила моей личной жизнью.

— От твоей личной жизни у меня уже голова кругом идет. Кроме того, мы просто переписываемся. В этом нет ничего романтического. Райану нужна была услуга. Вот и все.

— Райан. Когда он снова вернется домой? — она мечтательно вздохнула, как вздыхают большинство местных девушек при упоминании моего брата.

— Это должно быть немного позже Рождества, а если серьезно, тебе было сколько? Двенадцать, когда он ушел в армию?

Хэйли была всего на два года младше меня, но я чувствовала себя намного старше. Может быть, я постарела на десять лет за каждого ребенка, или управление «Солитьюдом» преждевременно привело меня в средний возраст, но что бы там ни было, между нами была целая жизнь.

— Хватит бездельничать! — сказал Ларри, чуть ли не подпрыгивая на месте.

— В чем дело?

— Элла, иди сюда! — позвала Ада из столовой.

— Вы теперь преследуете меня? — я покачала головой, но последовала за Ларри в столовую.

— Та-да! — сказала Ада, взмахнув руками в сторону темного стола.

Я последовала за ней и обнаружила, что журнал, который я ждала, лежит там, а его ярко-синяя обложка выделяется на фоне дерева.

— Когда он здесь появился? — мой голос понизился.

— Сегодня утром, — ответила Ада.

— Но… — я подняла стопку писем.

— О, я просто оставила все это там. Я не собиралась лишать тебя твоего любимого занятия.

Прошло несколько тихих, напряженных мгновений, пока я смотрела на журнал. «Отдых в горах: Лучшее в Колорадо 2019 года. Зимний выпуск».

— Он не укусит, — сказала Ада, пододвигая ко мне журнал.

— Нет, но он может уничтожить нас.

— Прочитай его, Элла. Господь свидетель, я уже прочитала, — сказала она, поправляя очки на носу.

Я взяла журнал со стола, уронив на его место стопку писем, и пролистала его.

— Страница восемьдесят девять, — потребовала Ада.

Мое сердце колотилось, а пальцы, казалось, застревали на каждой странице, но я добралась до восемьдесят девятой.

— Номер восемь, «Солитьюд», Теллурид, Колорадо!

Мои руки дрожали, когда я рассматривала глянцевые фотографии своего участка. Я знала, что они прислали кого-то для того, чтобы сделать фотографии, но не знала, для чего именно.

— Мы никогда не были в двадцатке лучших, а только что попали в десятку! — Ада притянула меня к себе и обняла, ее крупная фигура стала карликовой.

— Твоя бабушка очень гордилась бы тобой. Все эти ремонты, которые ты сделала, все, чем ты пожертвовала. Черт возьми, я горжусь тобой, Элла, — она отстранилась, вытирая слезы с глаз. — Ну, не стой же так, читай!

— Это не она рыдает, женщина, — сказал Ларри, подходя и обнимая жену. Эти двое были такими же одиночками, как и я. Они были с моей бабушкой с тех пор, как она открылась, и я знала, что они останутся со мной до тех пор, пока смогут.