Как, блядь, поменялись роли. Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы оказаться сейчас внутри нее. Трахнуть этот шикарный ротик и раздвинуть эти прелестные ножки.

Черт. Мне нужно взять себя в руки.

Пока Бекс и Остин бесстыдно флиртуют, Аспен стонет и перелезает через свою подругу, пытаясь выбраться из их маленького пузыря, прежде чем это превратится в самый неловкий секс втроем, который когда-либо существовал. Только когда она перелезает через Бекс и хватается за стол, чтобы удержаться, я замечаю золотое мерцание на ее запястье и бледнею.

Какого черта эта золотая бабочка делает у нее на запястье? Она была в “Vixen” без меня? Черт. Нам с Кейси придется поговорить. Она знает, что лучше не впускать Аспен в дверь, не поставив меня об этом в известность.

Мое сердце колотится, а в голове прокручивается миллион различных сценариев. Была ли она там с кем-то еще?

Когда она устраивается по другую сторону от Бекс и с удовольствием потягивает свой напиток, я, блядь, больше не могу этого выносить. Я подхожу ближе к кабинке и наклоняюсь к ней, мое лицо скрыто от Остина затылком Бекс.

Моя рука мгновенно взлетает над кабинкой, хватая ее за запястье под столешницей.

— Что это, блядь, такое? — шепчу я ей на ухо, наблюдая, как мурашки разбегаются по ее липкой коже, вспотевшей от многочасовых танцев с ее лучшей подругой.

— Расслабься. Мы с Бекс просто зашли выпить и полюбоваться… видами, — отвечает она, сохраняя свой низкий тон. — Я ни с кем не была, если ты об этом спрашиваешь.

Я прищуриваюсь, желая как следует разглядеть ее лицо отсюда, но у меня нет причин сомневаться в ней.

— Какое мне дело до того, была ли ты с кем-то еще? — спрашиваю я, прикидываясь, но мы оба, черт возьми, знаем о том, что я отказываюсь произносить вслух.

Аспен усмехается, пытаясь вырвать свое запястье из моей хватки, но я ни за что на свете не позволю ей провести следующие несколько часов, разгуливая по моему клубу с этим штампом на запястье, когда ее брат всего в шаге от нее. Насколько он знает, Аспен запретили посещать “Vixen”, и я не собираюсь портить ему вечер, давая понять, что я не совсем сдержал свое слово.

Мой большой палец проводит по ее запястью, размазывая золотой штамп, и даже спустя долгое время после того, как он исчез, мой большой палец продолжает двигаться по ее коже.

— Ты увидела что-нибудь, что привлекло твое внимание? — спрашиваю я, имея в виду ее визит в “Vixen”.

— Кое-что, — бормочет она, наклоняя голову ко мне, ее тон становится более глубоким от голода, с которым я теперь слишком хорошо знаком. — Я бы не возражала… выйти из темной комнаты.

Я выгибаю бровь, мой большой палец в удивлении останавливается на ее запястье.

— Ты хочешь устроить шоу?

— Может быть.

— Если это то, чего ты хочешь, моя милая Птичка, то кто я такой, чтобы удерживать тебя?

Аспен стонет, прикусив нижнюю губу, ее рука сжимает мою, а ногти впиваются в плоть.

— Что я тебе говорила о том, что бы ты не называл меня так вне клуба?

Я наклоняю голову ближе к ней, мой рот оказывается прямо возле ее уха, и любому, кто посмотрит, это покажется невинным, просто два человека пытаются вести разговор сквозь шум музыки.

— Попробуй, блядь, остановить меня, — говорю я ей прямо в ухо, наблюдая, как учащается пульс у основания ее горла.

Черт, я бы сделал что угодно, лишь бы заткнуть этот рот прямо сейчас.

Бекс смеется, выводя меня из-под власти Аспен, и я поспешно отстраняюсь, когда Бекс берет Аспен за руку и подталкивает ее к краю кабинки.

— Давай, мы идем танцевать, — говорит ей Бекс. — Я хочу потрясти задницей для твоего брата.

— Черт возьми, да. В таком случае, я иду, — заявляет Остин.

— О, черт возьми, нет! — взвизгивает Аспен, отодвигая Бекс и свирепо глядя на своего брата. — Мы уже говорили об этом. Ты не будешь трахать Бекс на танцполе.

Подождите. Что? Очевидно, я что-то пропустил.

— Это что, вызов, сестренка?

— Нет, блядь, — говорю я, более чем счастливый вмешаться в это конкретное соперничество брата и сестры. — Никто никого не трахнет на моем танцполе. Я не хочу, чтобы кому-то из моих уборщиков пришлось отскребать твою сперму с гребаного пола.

— О, пожалуйста, — говорит Бекс, и ее губы складываются в порочную ухмылку, когда они втроем наконец выходят из кабинки. — Я никогда не буду настолько безрассудной, чтобы позволить ей пролиться по всему полу. Я планирую проглотить все до последней капли.

Аспен притворяется, что ее сейчас стошнит, в то время как Бекс заливается смехом, и, прежде чем я успеваю опомниться, они втроем уходят, прихватив с собой кучу шумных придурков из колледжа, и не остается незамеченным, что все их внимание приковано к Аспен.

Опускаясь в кабинку, я становлюсь загипнотизированным тем, как она двигается, и когда она смотрит на меня в ответ, электричество, пульсирующее между нами, становится сильнее, чем когда-либо. Она устраивает шоу, именно такое, как, по ее словам, она хотела, двигая своим телом и притягивая меня каждым своим движением. Но я не единственный, кто ее замечает.

Один из старых друзей Остина по колледжу, Картер Старби, подходит к ней сзади, пока она трясет попкой, и когда его рука обхватывает ее за талию и притягивает к себе, я вижу красное. Гнев пульсирует в моих венах. Как он смеет прикасаться к тому, что принадлежит мне. Мне никогда не нравился этот мудак.

Аспен смеется над этим, пытаясь оттолкнуть его, но он не понимает намека и трется о ее задницу. Она снова отталкивает его, но он прижимает ее крепче к себе, его руки тянутся к ее полным сиськам, и она начинает оглядываться по сторонам, отчаянно нуждаясь в помощи. Она ищет Остина, в ее глазах вспыхивает паника, но он, черт возьми, слишком занят своим языком в горле Бекс. К тому времени, как ее взгляд останавливается на мне, я уже нахожусь на полпути через танцпол.

В ее глазах светится облегчение, и, прежде чем этот ублюдок успевает поднять руки выше, Аспен оказывается позади меня, а мой кулак летит прямо в его гребаную челюсть. Картер отшатывается, слишком потрясенный, чтобы понять, что его ударило, и когда он, наконец, приходит в себя и пытается дать отпор, вмешивается моя команда безопасности, вытаскивая его задницу отсюда. Остин даже не замечает этого.

— Твою мать, — выдыхает Аспен, цепляясь за мою руку. — Ты в порядке?

— Я в порядке? — я усмехаюсь.

Эта девушка настоящая? Это на нее набросился какой-то мудак, который, я уверен, напал бы на нее и в дальнейшем, если бы у него была такая возможность. Ярость от всей этой ситуации бурлит в моих жилах, и вместо того, чтобы ответить на ее вопрос, я прижимаюсь к ее спине.

— Иди.

Она без колебаний двигает своей задницей через танцпол обратно к нашей кабинке, но, прежде чем она успевает шагнуть в нее и сесть, я заставляю ее двигаться дальше, направляя в секцию клуба только для сотрудников. Мы идем, кажется, целую вечность, каждый шаг только заводит меня еще больше. Мы петляем по лабиринту коридоров, пока наконец не достигаем моего кабинета, но, прежде чем она успевает дотянуться до двери, я срываюсь, хватаю ее и прижимаю к двери моего кабинета.

— Черт возьми, Птичка. Ты хоть представляешь, что ты там со мной делала?

— Думаешь, не представляю? — спрашивает она, прижимаясь ко мне своей задницей, чувствуя, насколько я отчаянно нуждаюсь в ней. — Я была мокрой для тебя с той секунды, как ты вошел.

Я стону, наконец опускаясь губами к ее шее. Мне нужно остановиться. Я не могу сделать это здесь, и с ней… Блядь. У нас есть правила не просто так. Это должно происходить только в ”Vixen”, но мысль о руках Картера на ее теле, о его прикосновениях ко всему, чего я хочу и жажду. Это сводит меня с ума.

— Аспен, — простонал я, и отчаяние запульсировало в моих венах. — Скажи мне остановиться.

— Я не могу этого сделать, — выдыхает она. — Ты нужен мне внутри. Мне нужно, чтобы ты трахнул меня.

Аспен наклоняется, пытаясь подтянуть юбку, но из-за того, что ее тело так плотно прижато к двери, она едва может двигаться, но я не связан теми же ограничениями, и через несколько секунд мои руки оказываются на поясе, поспешно освобождая меня от брюк.