Остин проносится по дому, звонок уже соединяется с Аспен, и я следую за ним в гостиную.

— Алло? — голос Аспен отвечает после третьего гудка, и Остин тяжело падает на свой диван.

— Что за хрень я слышу о том, что ты пытаешься подцепить какого-то случайного мудака, которого ты никогда не встречала? Ты с ума сошла? Ты хоть представляешь, насколько это чертовски глупо?

— Что? Как ты… чертов Айзек, — ворчит она, явно раздраженная, и широкая ухмылка растягивает мои губы. — Что он тебе сказал?

— Неважно, что он мне сказал, важно только то, что ты пытаешься трахнуть какого-то неудачника, которого никогда не встречала.

— Клянусь, Остин. Когда, блядь, ты научишься не лезть не в свое дело? — требует она, и ее тон становится выше. — Моя сексуальная жизнь не имеет к тебе никакого отношения. Неважно, хочу ли я потрахаться на другом конце страны или раздвинуть ноги перед долбаным стадионом мудаков. Твоя единственная задача — любить меня…

— Черта с два, — бросает в ответ Остин. — Моя работа — защищать тебя, и прямо сейчас ты делаешь ее чертовски трудной.

— Я не ребенок. Мне не нужна твоя защита.

— О, точно. Потому что связь с каким-то незнакомцем ясно показывает, насколько ты ответственна. Как я могу быть таким слепым? Виноват!

— Отвали, Остин. Я действительно не в настроении выслушивать твою чушь.

Остин стонет, откидываясь на спинку дивана, а я сажусь на край кофейного столика, нахмурив брови, потому что мне не нравится тон ее голоса. Что-то не так? Обычно она всегда рада поругаться со своим братом. Это их любимое занятие.

Словно почувствовав то же, что и я, Остин, наконец, понижает голос и выбирает новый подход.

— Просто скажи мне, что передумаешь? — он умоляет. — Я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится. Ты моя единственная сестра, Аспен, и я знаю, что мы все время ссоримся, но я люблю тебя.

Аспен тяжело вздыхает.

— Я уже сказала ему отвалить.

Мои брови хмурятся, и я наклоняюсь ближе к телефону.

— Что? — я хмыкаю, мой взгляд метнулся к Остину, потому что мы оба в одинаковом замешательстве.

— Блядь. Там Айзек? — спрашивает Аспен. — Господи, Остин. Ты мог бы предупредить девушку. Отключи меня от громкой связи.

— Отстань от него, — говорит Остин. — Он просто беспокоился о тебе, и, очевидно, имел на это полное право. Клянусь, Аспен. Что на тебя нашло в последнее время? “Vixen” на прошлой неделе и случайные связи на этой. Это какой-то способ привлечь к себе внимание?

Я вздрагиваю, зная, что это замечание не пройдет даром, и, учитывая выражение лица Остина, он уже явно сожалеет о своем выборе слов, но, когда эти двое ссорятся, они обычно не слишком задумываются над тем, какую чушь говорят друг другу.

— Какого хрена? — требует Аспен. — Я пытаюсь привлечь внимание? Почему бы тебе не прийти сюда и не сказать это? Я покажу тебе как я, блядь, привлекаю внимание.

— Остынь, Аспен. Просто… черт. Мы ушли от темы.

— Ты так думаешь? — ворчит она. — Весь этот разговор не по теме.

— Просто… что ты имеешь в виду, говоря, что уже сказала ему "отвалить"? — Остин пытается говорить спокойным тоном.

Аспен тяжело вздыхает, и мне приходится удержаться от того, чтобы не выхватить телефон из рук Остина и не взять все под свой контроль. Она звучит такой разочарованной, почти сломленной, и я ничего так не хочу, как поехать туда и убедиться, что с ней все в порядке.

— Он заходил час назад. Мы должны были пойти куда-нибудь поесть, но, по его словам, я ничего этого не стою, и он подумал, что вместо этого мы должны просто потрахаться.

— Какого хрена? — воскликнул я, и во взгляде Остина промелькнуло то же самое отвращение.

— Несмотря на то, что вы двое явно думаете обо мне, я не совсем безнадежна, — говорит она. — Я уважаю себя, и хотите верьте, хотите нет, но мои стандарты намного выше ваших. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что кто-либо из вас может честно сказать, что у вас раньше не было случайного секса на одну ночь, так почему же это такая большая проблема, если я это делаю?

— Потому что, как ты только что указала, ты лучше нас, — говорю я ей. — У тебя более высокие стандарты для себя, и я не хочу, чтобы тебя поимели неудачники. Никто из нас не хочет.

Аспен стонет.

— Я вешаю трубку.

— Но ты в порядке? — спрашивает Остин.

— Я в порядке, — бормочет она, но ее тон говорит, что это совсем не так.

— Он ошибается, — говорю я ей.

Наступает короткое молчание, прежде чем из маленьких динамиков снова доносится ее голос.

— Что?

— Что ты не стоишь этого ужина. Он ошибается, — говорю я ей, игнорируя странный взгляд Остина. — Ты стоишь гораздо большего, и я рад, что у тебя хватило самоуважения послать его нахуй. Хотя нам нужно поговорить о том, почему нельзя давать свой адрес мудакам, которых ты никогда не видела.

— И нам нужно поговорить о том, что ты докладываешь моему брату о моих делах, — говорит она с тяжелым вздохом. — Ты мудак, Айзек.

— Он просто беспокоился о тебе, — говорит Остин, всегда прикрывая мою спину.

— Хорошо, — медленно произносит она. — Именно об этом он беспокоился.

Мое сердце колотится в груди, паника разносится по венам, когда брови Остина хмурятся, но он явно понятия не имеет, что Аспен имеет в виду, и он слишком взвинчен, чтобы вдумываться в это.

— Просто… пообещай мне, что больше не будет случайных связей с незнакомцами.

— Это была не случайная связь, — стонет Аспен. — Это был план перекусить с возможностью горячего секса после. Знаешь, после того, как я немного узнала бы его. Но в любом случае это не имеет значения. Он ушел, а мои ноги практически склеены суперклеем, так почему мы все еще обсуждаем это?

— Да, хорошо, — говорит Остин. — Думаю, мы поговорим позже.

— Как скажешь, — говорит Аспен, прежде чем звонок обрывается.

Я морщусь от мысли, что все могло бы пройти и лучше, и, конечно, я чувствую себя засранцем из-за того, что бросил ее на амбразуру с ее братом, но, с другой стороны, она не трахается со случайными незнакомцами. Я единственный случайный незнакомец, с которым она будет трахаться… или трахалась. В прошедшем времени, потому что это точно не повторится. Но, наверное, главный вопрос в том, какого хрена я думаю об этом, сидя в двух шагах от ее брата?

— Ебаный ад, — бормочет Остин. — Это было близко.

— Точно, — соглашаюсь я. — Но она молодец. Похоже, она принимает решения получше, чем мы в колледже.

Остин ухмыляется.

— Блядь, те студенческие дни были безумными.

— Именно это я и хочу сказать.

Он кивает.

— Да, хорошо, спасибо, что дал мне знать. Я серьезно, если бы с ней что-то случилось, я бы никогда не смог себе этого простить. Я знаю, она думает, что я слишком строг к ней и всегда вмешиваюсь в ее дела, но я просто хочу, чтобы она была в безопасности.

— Я знаю, чувак, — говорю я, протягивая руку и ободряюще кладу ее ему на плечо. — А теперь расскажи мне об этом ресторане. Мой архитектор сегодня вышел туда?

— Да, — вздыхает он с облегчением, и все его поведение меняется, когда широкая улыбка растягивается на его лице. — Этот человек — гребаный чудотворец. У него есть несколько идей, которые могут вернуть всё на круги своя. Он набросает их к утру понедельника, и мы начнем действовать.

— Спасибо, блядь, за это, — говорю я, вставая с кофейного столика и встречая его пристальный взгляд. — Мне нужно убираться отсюда. Я должен был быть в "Вишне" давным-давно. Не хочешь заскочить выпить?

— Не, чувак. Я собираюсь отдохнуть. Это был чертовски длинный день.

— Хорошо. Как хочешь, — говорю я и с этими словами направляюсь к двери.

Я выхожу из дома Остина, и к тому времени, как устраиваюсь за рулем своего “Escalade”, мой телефон гудит от входящего сообщения. Роясь в кармане, я вытаскиваю его, прежде чем опустить взгляд на экран, и через несколько секунд самодовольная ухмылка расползается по моему лицу.