Я несмело провела языком вокруг головки, выбив еще один судорожный выдох Артура. Ему нравится, я все правильно делаю. И эта мысль заставила меня быть смелее. Я стала целовать его, облизывать, как конфету, стараясь взять как можно глубже. Скоро ладонь Артура легла на мои волосы, мягко направляя мои движения. Это было так сладко, так откровенно, запретно — чувствовать его власть надо мной и одновременно понимать, что моя власть над ним не меньше. И опять все было не так, как случалось раньше, когда я просто хотела доставить удовольствие. Сейчас же меня эта ласка распаляла не меньше, чем мужчину, для которого я это делала.

Я уже вошла во вкус, ускорила движения и смогла принимать его почти полностью, но закончить мне не дали. Очень скоро Артур отстранился, подхватил меня на руки и потащил в спальню. Там он опустил меня на кровать, ловко перевернул на живот, подложил под бедра подушку и устроился сверху. Несколько движений – и Артур снова во мне, держит за бедра и вколачивается сзади. Боже, почему раньше я никогда не пробовала эту позу? Я выгибала спину, впивалась пальцами в простыни, пыталась держаться за спинку кровати, чтобы уменьшить размах движения наших тел и сделать жесткие толчки еще жестче. Это было настолько горячо – чувствовать Артура вот так, в этой позе, ощущать его пальцы, сжимающие мои ягодицы. Он был неумолим, и второго оргазма я достигла быстро.

Но мне не дали даже отдышаться. Арт снова перевернул меня, заставив обнять ногами его торс. Конечно, он ведь еще не кончил. Но теперь он сменил ритм. Сейчас движения стали плавными, и их сопровождали умелые поцелуи. Возможно, ему тоже нужна была небольшая передышка, но даже во время нее он не собирался меня оставлять. А я не могла понять, как мне нравилось больше – дикий напор или эта нежная чувственность.

Мы снова целовались, и невозможно было контролировать свои и его касания, движения, ласки. Наши тела будто не нуждались в подсказках и контроле, осталось одно лишь бесконечное вожделение. Кажется, я что-то шептала, о чем-то умоляла. А он давал мне все, чего так жаждало мое тело. И постоянным фоном моих сказочных ощущений были запах его кожи и жар его тела, которые добавляли остроты ощущениям.

Мне казалось, что я чувствую Артура, знаю, что нужно ему в каждый конкретный миг, и наслаждение, испытываемое им, передавалось и мне, даря особенную эйфорию не только телу, но и возбужденному сознанию. Это ведь я ему дарю наслаждение, это со мной ему так хорошо, что он буквально теряет голову, это мое тело он с такой жадностью ласкает.

А потом Артур снова сменил позу. Закинул мои ноги себе на плечи, обхватил бедра и стал насаживать на себя. Это было еще глубже, почти больно, и от этого ужасно сладко. Взгляд его стал блуждающим, затуманенным и таким глубоким, что мне снова казалось, будто я тону в этих омутах.

Несколько минут бешеного ритма – и Артур впился в мои губы, задвигался еще сильнее, хотя мне казалось, что он итак на пределе, и этот ритм стал последней каплей. Такого сладкого оргазма в моей жизни еще не случалось. Я сорвалась в пропасть, и тут же почувствовала, что он летит вслед за мной. Рывок, еще, еще – и вот Арт глухо рычит мне в губы, отрывается от моего рта, запрокидывает голову, и я чувствую, как он содрогается, изливаясь в меня и продлевая мои сладкие ощущения.

Несколько минут мы лежали, не шевелясь. Не знаю, о чем думал Артур, но я пыталась хотя бы прийти в себя. А потом были просто ласки. Тихие и чувственные, как будто его тело уже не загадка для меня, а мое – для него. Это было похоже на последние волны после шторма, которые уползали обратно в привычное лоно океана.

То, что сегодня случилось с нами, казалось мне чем-то нереальным. Не бывает так хорошо. Не может человек испытывать столько острых ощущений. Я ведь перестала соображать, замечать происходящее, время для меня остановилось. Я не заметила, как одеяло и обе подушки оказались на полу, а мы теперь лежали поперек его огромной кровати, и простынь стала влажной, потому что и у меня, и у Артура волосы были мокрые. Зато я помнила свои ощущения, что мне было бесконечно мало Артура, и понимание, что я никогда не смогу насытиться им.

Арт оказался молчаливым любовником. Он не превозносил мою внешность, не шептал, как со мной хорошо, ни о чем не просил. Он просто брал меня, так, как хотел сам, но при этом не забывая и про мое удовольствие. А может, мне просто хотелось того же, что и ему? Для меня это было в новинку, ведь Макс в постели постоянно что-то говорил мне, рычал, громко дышал и вообще издавал очень много звуков, часть которых даже тогда казались мне не слишком искренними.

Но Артур явно сдерживался, так что редкие, по-мужски приглушенный стоны и тихие ругательства сквозь сжатые зубы пронзали мои нервы насквозь, потому что наслаждение Артура было настоящим. Я чувствовала его безумие, и оно передавалось мне.

Мне не нужны были лишние слова. Но когда Артур простонал мое имя, в самом конце и всего один раз, но так нежно, взорвалось в экстазе не только мое тело, но и душа. Мне показалось, что вся я, все мое существо, рассыпалось на молекулы, на атомы, распылилось по вселенной, а потом в единый миг собралось обратно. И получилась снова я, но только уже немножко другая, как будто где-то в районе сердца что-то собрали иначе, и в этом месте теперь было сладко и отчего-то невыносимо больно.

Я приходила в себя, расслабленная и опустошенная, лежа головой на животе Артура. И в этот момент я поняла, что со мной случилось. Я полюбила его. По-настоящему, окончательно и бесповоротно.

От этого осознания я чуть не застонала в голос. Это ведь неправильно, я не должна была пускать Артура Данилевского так глубоко в свое сердце, в свою душу, не должна была отдавать свое тело. Потому что нет у меня шанса изгнать его оттуда, излечиться. А ему не нужна моя любовь. Он с легкостью растопчет ее, от сердца оставит осколки, а душу разорвет в клочья. Нет, вовсе не от злости, а просто потому, что ему плевать. А может, это будет очередной урок наивной девочке Элли, что любви не бывает, и я все сама придумываю. Особенно между нами. И особенно – у него ко мне. Ведь мы разные. Арт сам говорил мне об этом вчера, так иронично и открыто. И я его поняла и услышала.

Я зажмурилась и задержала дыхание. Хорошо, что Артур сейчас не видел моего лица, потому что, мне кажется, тут же прочел бы на нем все, что показывать ему было нельзя: и мой ужас от перемен в моей душе, и боль в глазах, и отчаяние. Лишь бы не разреветься.

Я поморгала, отгоняя накатывающие слезы, зашевелилась, повела головой, пытаясь избавиться от нежных поглаживаний его пальцев, запутавшихся в моих волосах. Рука Артура тут же замерла, и он оставил мои волосы в покое. Я почувствовала холод в том месте, где он только что меня касался. Но оказалось, что Артур вовсе не собирался отстраняться от меня, потому что он приподнялся и подтянул меня выше, укладывая к себе на плечо и обнимая, прижимая близко-близко.

Смотреть на Артура я все же не решалась, поэтому провела носом по его шее, собирая запах, а следом, не удержавшись, прошлась губами по пульсирующей венке рядом с ключицей.

— Ммм, Элли, — расслабленно протянул Арт, и его голос снова звучал ужасно сексуально. — Если хочешь продолжения, надо немного подождать. Ты выжала меня, как лимон. Так что давай пока просто полежим рядом.

Я только выдохнула ему в шею и притихла. Немного подождать? У нас что же, будет еще один раунд? Сегодня? Нет, конечно нет. И вообще не факт, что это было обещанием. Возможно, Артур просто хочет меня впечатлить. Хотя, куда уж больше… То, что произошло между нами, даже близко не стояло рядом с тем, что я испытывала с Максом. Это все равно что всю жизнь есть пресную овсянку и считать, что это вкусно, а потом вдруг попробовать самый изысканный деликатес, после которого на овсянку даже смотреть будет противно.

Не то чтобы я была против повторить, но только что закончившийся марафон основательно меня вымотал, и еще одного тура в ближайшие пару часов я не потяну. Для этого я должна хорошенько отдохнуть. И вовсе не телом. Мне требовалось привести в нормальное состояние душу и мысли. Мне нужно время, чтобы договориться с собой, уладить разногласия между разумом и сердцем, понять, как я собираюсь выживать дальше. Потому что чувство, поселившееся в моем сердце, уже начало разъедать его. Похоже, в том самом космосе, где я рассыпалась на молекулы, я задела черную дыру, и рано или поздно она сожрет меня целиком. Уже начала.