Я продолжала ошарашенно смотреть на сидевшего рядом мужчину.

— Но… как же так? Ведь есть обязательства, контракт…

Артур посмотрел на меня предупреждающе, и я поняла, что говорить об этом лучше не стоит. Интересно, что у них тут произошло? Я замолчала, переваривая услышанное. В голове не укладывалось, как такое возможно. Что же за женщина могла сотворить такое? Или между актрисой и Артуром случилось нечто, заставившее ее совершить такую подлость? И как же теперь быть мне? Предложение ведь и вправду заманчивое, но справлюсь ли я…

— Сейчас это уже не важно. Мы имеем то, что имеем. Анонсированный спектакль с раскупленными билетами, полностью готовый актерский состав, декорации и все, что нужно для премьеры. Кроме одного. Актрисы на, мать ее, главную женскую роль.

Я вдруг обрадовалась, что сижу в кресле. Стой я сейчас на ногах, непременно села бы на пол, потому что колени предательски задрожали. Я громко выдохнула, пытаясь собрать мысли в кучу.

— То есть вы хотите, чтобы начинающая актриса за такой короткий срок полностью выучила роль, подготовилась, сработалась с остальным коллективом, а потом выступила перед полным залом?

— Именно, — подтвердил Артур, и я поняла, что он сейчас серьезен как никогда.

— Подождите, — осенило вдруг меня, и жуткая догадка прошила мозг насквозь, — это ведь не тот самый спектакль «Заблуждения»? Я видела афишу, даже билеты хотела купить, но все распродано.

Артур криво ухмыльнулся.

— Тот самый. И, поздравляю, у тебя есть эксклюзивная возможность попасть на премьеру даже без билета, причем прямо на сцену, — сыронизировал Артур. — Или у тебя есть более интересные предложения?

— Нет, я только в ресторане работала, — ответ прозвучал глупо, и все от растерянности. Какие у меня, не слишком удачливой вчерашней выпускницы ГИТИСа, могут быть предложения?

— Правда? И в каком же?

Артур развеселился, а я разозлилась на себя. Поняла, что снова добровольно призналась в своей несостоятельности, в очередной раз дав повод развлечься за мой счет.

— Хороший ресторан. Французский. «Айоли» называется, — с вызовом ответила я. Пусть не думает, что я в какой-то забегаловке подрабатывала.

— Что ж, это твой выбор. Я тебе назвал условия. Кстати, вот сумма гонорара, который получишь, если не провалишь премьеру. И вот такая — за каждый последующий спектакль. После премьеры я планирую еще месяц его показывать.

Артур написал несколько сумм на бумажке, и у меня округлились глаза. Да получив такие гонорары, я смогу отцу вернуть половину стоимости машины! А от мыслей о том, какую славу получу, какое признание, голова пошла кругом.

— Но… если я не справлюсь? Да и пробы я провалила. Почему все-таки именно я?

— Я уже сказал, что ты идеально подходишь внешне. А если хорошенько тебя натаскать, ты вполне сможешь достойно заменить Жанну. Я в этом уверен, а мое чутье меня редко подводит, — говорил он, а я все пыталась понять, со мной это происходит или нет. — Времени у нас действительно мало, но если боишься, можешь отказаться. Только лучше сделай это сразу. Тогда завтра мы устроим еще один кастинг. Кто-нибудь согласится, и у нас появится шанс выйти из сложной ситуации с минимальными потерями. Но сейчас нам каждый день на вес золота, поэтому я очень рассчитываю на твой положительный ответ.

Голова гудела от мыслей и страхов, но я уже знала, что не смогу сказать «нет». Мне нужна эта роль. Да черт побери, если я это сделаю, стану настоящей звездой! Когда еще мне представится возможность сыграть главную героиню? Сколько лет мне потребуется, чтобы пробиться к такой вершине? Да и получится ли? Жизнь нечасто раздает такие шансы, и упускать жар-птицу из рук ужасно глупо с моей стороны. Но боже, как же страшно!

Наверное, я ничего не теряю. У меня еще нет популярности, кучи поклонников, а, возможно, этого всего никогда и не будет. Если я провалюсь и мое имя станут насмешливо полоскать в прессе, это будет ненамного хуже, чем пожизненная работа официанткой или уверенность родителей, как они были правы. Но так я хотя бы попытаюсь.

Действительно потеряю я только одно: уважение людей, которые мне доверились. Я разочарую их, и это будет действительно больно. Но ведь они сами знают, что я всего лишь вчерашняя студентка, без опыта и уверенности в себе, а поставленные ими сроки просто нереальны.

— А как же другие спектакли? — спросила я, стараясь оттянуть момент принятия решения. А еще хотела понять всю ситуацию в целом. Сколько спектаклей сейчас идет в театре и насколько важен им именно этот, новый?

Артур приподнял брови, давая мне понять, что распознал мою трусость, но все же ответил:

— Весь прошлый репертуар отменен, а театр закрыт до премьеры. Возможно ты заметила, но я сменил название, и теперь он просто театр имени Данилевского. После открытия у него будет новая концепция, новый репертуар и, как я рассчитываю, новая аудитория.

Я подумала, что это очень смело, но Артур был прав. Оставлять имя Революционный драматический театр было бы странно. Я понимала, что он рискует, перекраивая уклад целого театра и пытаясь вдохнуть в него новую жизнь, но этот мужчина выглядел именно так: рисковый, смелый, не боящийся перемен.

— Я думаю, это хорошая идея. В любом случае, новая концепция должна заинтересовать театралов, — искренне похвалила я начинания Артура. Правда, я поняла и еще кое-что: без единственного спектакля театр можно будет смело закрывать.

— Да. Но только в том случае, если премьера состоится. И если она не станет провальной, — напомнил он мне о насущной проблеме. — Так какой будет твой ответ?

Я еще немного задумалась.

— У меня хорошая память, — неуверенно произнесла я, словно бы ища в себе подтверждение поддаться своему желанию.

— Память – это прекрасно, — согласился Артур.

— Опять же, внешне подхожу, — продолжила я перечислять плюсы.

— С репетициями мы тебе поможем, — подхватил Данилевский. — Но от тебя нужно желание и усердие.

— Ну, это у меня тоже есть. Я очень обязательная и ответственная.

— Ну вот и договорились, — припечатал мой новый руководитель, одним махом отметая все мои возражения, которые я не успела озвучить. А я вдруг поняла, что благодарна Артуру за то, что он принял это решение за меня. — Завтра к девяти будь в театре. За вечер успеешь прочитать хотя бы часть сценария?

— Я успею прочитать. Но…

— Что – но? — тут же напрягся Артур.

— Мне завтра нужно выселиться из общежития. Я уже нашла комнату, договорилась переехать.

— Исключено, — раздраженно ответил Артур. — Завтра ты репетируешь. А переезжаешь сегодня.

— Но мне никто не дал ключи. И нужно ехать на другой конец города, чтобы…

— Я же сказал: нет. Еще и ездить черт знает откуда, — Артур начал повышать тон, и я подумала, что с начальством мне все-таки не повезло, придется терпеть не только его самодурство, которое он уже в полной мере проявил, но еще и вспыльчивый нрав.

— Артур Богданович, вы хотите, чтобы я жила на улице, под дверью театра? — попыталась я воззвать к его разуму. — Или, может, поселиться в гримерке?

Мне вдруг представилось это не самой плохой затеей. Не придется тратить деньги и время на дорогу до работы, а вещей у меня не так уже много. Наверняка тут и душ есть. Но додумать эту мысль до конца мне не дали.

— Разумеется нет! Я снимал для Жанны квартиру в центре. Аренда оплачена, жить там некому, поэтому ты, Элли, переедешь туда. Сегодня. И я, так и быть, помогу тебе с вещами.

Я нервно перевела дух. Этот человек – сплошные сюрпризы и самый настоящий ураган. Он так круто разворачивает мою судьбу и сам молниеносно принимает решения, что ему просто невозможно противостоять. Да это все равно, что попытаться спрыгнуть с несущегося на всех парах поезда.

— Хорошо, — только и ответила я, после чего он подскочил из кресла и направился к выходу, успев схватить со стола толстую папку.

— Быстрее. Мы должны успеть до закрытия общаги, — проговорил он, уже выскочив в коридор. Я едва успевала за ним. — Надеюсь, ты не будешь собираться три часа?