В поддержку альбома были сняты сразу два клипа: «Под звездами балканскими» и «Бомбардировщики». Менеджмент группы не рискнул проигнорировать телевидение — как заявил тогда один из боссов МузТВ: «Артиста, которого нет в “ящике”, не существует в природе».

Ролик на песню «Под звездами балканскими» после нескольких показов, по выражению Чижа, «сдулся». Прокатная судьба «Бомбардировщиков» сложилась чуть счастливей, поскольку он получился по-хорошему отвязным. Его снимали глубокой ночью в рокерском клубе, который был превращен в нечто среднее между ковбойским салуном и солдатской чайной. Всего за два часа до начала съемки «чижи» вернулись в Питер с гастролей и сидели с чугунными головами. Чтобы не заснуть, они постоянно дули пиво. Но режиссер отснял далеко не всё, что хотел, потому что к восьми утра «чижи» просто-напросто отключились.

26 июня 1998 года «чижи» представили «Бомбардировщиков» в БКЗ «Октябрьский». На концерт приехал Дмитрий Дибров. К ним присоединился чижовский земляк Михаил Климешов, который давно уже переехал в Питер. «Мы собирались к кому-то в гости, — рассказывал Чиж, — шли себе по подземному переходу[115], увидели музыкантов. Я сказал Димке, что это очень страшная работа: ты можешь работать круглые сутки и получить всего пять долларов или вообще ничего. Он не поверил. Мы поспорили, и я решил доказать на практике. Мы зашли в “Гостиный двор”, купили там детский синтезатор с клавишами и акустическую гитару (свою гитару я нес в кофре).

Уселись прямо на бетонный пол и начали играть. Народ проходил мимо и бросал мимоходом: “Смотри, вон Чиж. Вот докатился!” — “Да ладно, будет тебе Чиж в переходах играть. Ты еще скажи, что рядом Дибров сидит”. Вокруг собралась толпа. Нас спросили: “Вы правда Дибров и Чиж?” — “А разве не похожи?”»

— Перед нами, — вспоминает Дибров, — чтобы уж всё было по-честному, лежал открытый чехол, и нам накидали почти тысячу рублей. И концерт мы заканчивали абсолютным аншлагом. Я до сих пор помню это упоительное ощущение. Потом мы побежали к Сереге и счастливо там надрались.

Тем не менее до столичного гостя всё же дошло, что профессия уличного музыканта и опасна, и трудна. «Еще как дошло! — злорадно сказал Чиж. — Он доигрался до кровавых мозолей на пальцах. Ведь бить по струнам приходилось очень сильно, чтобы звук получался погромче, а акустика в переходе сами понимаете какая...»

Спустя почти десять лет, весной 2008-го, один из поклонников Чижа прислал на сайт группы следующее сообщение: «Шел я недавно в подземном переходе под Тверской, около полуночи, уставший после работы, и тут услышал, как девушка с гитарой пела Вашу “18 берез”. У меня как будто крылья выросли, так стало радостно на душе и легко. Большое человеческое спасибо Вам за творчество, оно помогает нам жить! P. S. Девушке кинул 100 р. на пиво».

«И правильно! Чиж».

Летом 1998-го музыкант, певец и композитор Павел Кашин, который провел год в США, вернулся в Питер, чтобы записать новый альбом. «Были белые ночи, — вспоминал он. — Мы с моим американским приятелем шли и удивлялись, как же стало хорошо в Петербурге, люди перестали бояться ходить ночью по клубам, стало всё налаживаться, и мой друг сказал, что такое ощущение, что у всех состояние эйфории, что что-то должно случиться. Я тоже чувствовал, что что-то тут неестественно, — не может всё так быстро вдруг стать хорошо...»

И это предчувствие его не обмануло: 17 августа в России разразился финансовый кризис. Курс рубля по отношению к доллару резко упал, обрушив всю российскую экономику. «У меня был билет на седьмое сентября в Америку, — вспоминает Кашин. — Буквально за несколько дней до этого я утром пошел купить сахар — в магазинах не было сахара и не было ничего».

— Мы вернулись к тому рок-н-роллу, с которого начинали, — говорит Леша Романюк. — На музыке это, конечно, никак не сказалось. А настроение было унылым, потому что никто не знал, что будет дальше. Слетела большущая грядка концертов, вообще вся осень...

Вдобавок незадолго до дефолта, в конце марта, группу покинул Ханутин.

— Ушел Вова «красиво», — рассказывает Морозов. — Мы ехали через Москву на концерт в Нижний Новгород. Стоим на Курском вокзале, разговариваем. И вдруг прямо на перроне он говорит: «Что я здесь делаю?.. Пойду-ка я на х**...» За ним погнались, но Вова сумел убежать...

В нескольких изданиях тут же появились заметки, что Ханутин, тяготевший к «кислотной» музыке, стал жертвой наркотической зависимости. Сама группа эту тему никак не комментировала.

— За Вовку я держался до последнего, — говорит Чиж. — И я бы никогда его не выгнал, если бы он сам не ушел...

На вакантное место барабанщика с испытательным сроком в два месяца был принят 29-летний Игорь Федоров по прозвищу «Парадидл» (упражнение для развития рук барабанщика). Ему уже приходилось работать с «чижами», подменяя Ханутина на концертах, которые тот пропускал из-за проблем со здоровьем. В то время Федоров играл в бэнде, выступавшем по вечерам в питерском клубе «Мани-хани». Лидер группы Александр Храбунов, экс-гитарист «Зоопарка», так прокомментировал его уход: «Для меня это была большая потеря».

...«Чижам» повезло, что еще до кризиса они получили предложение от компании «СтарКо Продакшнз» выступить в Лондоне. Мало того что за концерт платили полновесными фунтами стерлингов, всем, конечно же, было интересно побывать в «Городе рок-н-ролльной мечты».

К слову, первые зарубежные гастроли «чижей» прошли летом 1997-го в Израиле. На концертах в Иерусалиме, Тель-Авиве и Хайфе были представлены песни из последнего альбома «Бомбардировщики». Эмигранты из бывшего СССР принимали группу очень тепло, в очередной раз подтверждая слова Андрея Макаревича: «Какая же Израиль заграница?!»

— Очень много было молодежи — шестнадцати-семнадцатилетних, — вспоминает Романюк. — Когда мы заиграли «Фантом», «На поле танки грохотали», наступил повальный восторг. Военная тема там всегда актуальна.

После израильских гастролей Чиж стал украшать «Перекресток» внушительной инструментальной вставкой из народной песни «Хава нагила» («Давайте радоваться»), а среди поклонников группы распространился слух, будто настоящая фамилия Чижа совсем не Чиграков, а Чигерман или Чижман, и он, таким образом, «еврей чистой воды».

В Лондон «чижи» прилетели вечером 25 сентября и разместились в уютной гостинице возле Гайд-парка. На следующий день их гидом стала Наташа Васильева-Халл, бывший фотограф Ленинградского рок-клуба, знакомая Чижу еще по Соловкам (после замужества она перебралась в 1994 году в Англию). Вместе с ней «чижи» совершили визит на Эбби-роуд, где расположена всемирно прославленная битлами студия звукозаписи. Именно на здешнем перекрестке 8 июля 1969 года фотограф Иэн Макмиллан влез на стремянку, чтобы сделать, пожалуй, самый известный снимок «ливерпульской четверки»: Джон, Ринго, Пол и Джордж гуськом переходят улицу.

Душевные вибрации «чижей», оказавшихся в столь историческом месте, озвучил Миша Владимиров: «Ощущается легкая дрожь!» «Пробило» даже несгибаемого Морозова, который в юности мечтал о сотрудничестве не с кем-нибудь, а с самими Ленноном и Маккартни: «В мечтах я прибывал в Англию на пароходе торгового флота и каким-то образом проникал в студию на Эбби-роуд. Дальше шел сплошной экстаз...»

Каждый из «чижей» сфотографировал себя на ступеньках парадного входа, но пройтись босиком (как Маккартни на снимке Макмиллана, ставшем обложкой альбома «Abbey Road») никто не отважился — было холодно и грязно. «По большому счету, я не фетишист», — говорит Чиж.

Бывалые люди советуют «пропитываться» Лондоном постепенно, капля за каплей, как намокает плащ под моросящим дождем. Но времени на этот неспешный процесс попросту не было. «Чижам» оставалось только, как говорят сами англичане, «looking at things and trying new drinks» («Смотреть вокруг и пробовать новые напитки»).