«Солист группы Сергей Чиграков до сих пор не имеет постоянного жилья в Харькове. С этим могут вскоре быть связаны изменения в составе», — прозрачно намекнули «Харьковские губернские ведомости».

Но казалось, для таких прогнозов нет оснований. Не прошло и месяца, как популярность диска «РЛ. 1992» побила все рекорды харьковских хит-парадов. Молодое и прогрессивное «Радио-50», выполняя заявки слушателей, по 3–4 раза в день крутило «Ты был в этом городе первым» и «Сенсимилью».

Практически одновременно с «РЛ. 1992» в Москве вышел виниловый сборник «Тихий парад». Его составителем значился диджей «Радио России» Роман Никитин. Странным образом в числе его личных симпатий оказалась и чижовская «Сенсимилья». Более того, фотография самого Чижа (с гитарой у микрофона) была помещена на глянцевую обложку пластинки. Рядом с фото «Калинова моста», «Джа дивижн» и других молодых талантов.

По сути, это был циничный акт пиратства: разрешения «Разных» на участие в «Тихом параде» никто не спрашивал (скорее всего, трек с «Сенсимильей» был позаимствован из фонотеки Останкино, где в 1989-м записывались «Дезертиры любви»). Даже о выходе пластинки «Разные» узнали совершенно случайно, слушая радио. Но скандалить никто не собирался: выход в свет еще одной песни, как ни крути, только прибавлял группе известности.

Было ощущение, что после полосы неудач «Разные» снова на подъеме. Когда они дали концерт в зале «Украина», заждавшиеся харьковские фэны завалили любимую группу блокнотами, банкнотами, билетами, пластинками и спичечными коробками для автографов.

После поездок на фестивали во Львов и Донецк «РЛ» представили 19 сентября свою программу в питерском ДК пищевиков (это был первый выезд группы в полном составе со времен «Авроры-89»).

За кулисами к ним подошел Алексей Курбановский. Старший научный сотрудник Русского музея, искусствовед и переводчик, он много лет собирал весь советский рок на виниле и поэтому не мог равнодушно пройти мимо пластинки «РЛ. 1992», которая продавалась в магазине «Манчестер». Кроме того, время от времени Курбановский публиковал в газетах и журналах свои статьи о рок-музыке. В случае с «Разными» эти два хобби совпали — Курбановский написал рецензию на пластинку для питерского журнала «FUZZ». Работу «Разных» он оценил исключительно позитивно: «Замечательно, что где-то еще сохранилась такая добрая, симпатичная хипповость, неразрывно сросшаяся с национальной славянской задушевностью». Персональной похвалы был удостоен и Чиж — как певец и гитарист «с удивительным лирически-распахнутым взглядом».

На концерт в «Пищевик» Курбановский пришел, чтобы познакомиться с музыкантами, которых знал только заочно. «Разные» поблагодарили его за внимание к творчеству группы, хотя рецензия вызвала у них совсем не ту реакцию, на которую, вероятно, рассчитывал автор.

— Было обидное ощущение, — говорит Чернецкий, — что нас считают группой «старых пердунов». Будто бы только в Питере есть молодые прогрессивные команды. А мы-то раньше, чем Tequilajazzz, начали играть аналогичную музыку. По-своему, конечно...

Пластинка «РЛ. 1992» была четвертой попыткой группы совершить прорыв. Но диск вышел спустя девять месяцев после того, как был записан, и успел «морально устареть» — слишком быстро менялось время, в моде была совсем другая музыка. (Как ни парадоксально, в этом был виноват рухнувший «железный занавес»: музыкальная информация с Запада стала появляться в бывшем СССР синхронно, а не с отставанием, как прежде, «лет на двадцать».) Когда Курбановский нахваливал мейнстримовый «РЛ. 1992», харьковчане ушли далеко вперед. Их новая программа, по мнению Чернецкого, была «авангардной и покруче, чем любая питерская».

— Такого в нашей стране никто не делал, — подтверждает Чиж. — Это была психоделика на сто процентов. Если я растекался подсолнечным маслом, то все Сашкины вещи того периода были предельно жесткие.

Новый альбом решили записать на питерской «Мелодии». Денег на запись дали молодые бизнесмены, которые еще пацанами, начиная с 1987 года, бегали на концерты «Разных». Морозов при посредничестве Чижа согласился поработать студийным звукорежиссером.

В Питере харьковчане остановились у Сергея Наветного, который проживал, как герои фильма «Джентльмены удачи», в сквоте (самовольно занятой расселенной квартире). Старый дом возле Балтийского вокзала не предназначался к сносу, там были свет и газ. В аварийной 9-комнатной коммуналке Наветный обустроил две комнаты. Одну он предоставил в полное распоряжение гостей.

Во время сессии «Разные» записали 10 песен. Потом закончились деньги. В итоге были сведены всего четыре вещи. «Когда мы их послушали, — говорит Чернецкий, — то поняли, что это никуда не годится». Они опять «перемудрили» с записью: треки звучали красиво и мощно, но совсем не так, как хотелось «РЛ».

Суть проблемы заключалась не в технических нестыковках. Если предыдущий альбом «РЛ. 1992» был сыгран интенсивно и очень искренне, то настроение нынешней сессии отражала строчка из песни Чернецкого — «Не было веры в том, что мы делаем дело». Всем было ясно, что эта сессия — последняя попытка «Разных» вскочить на подножку уходящего поезда. Связи в группе распадались на глазах.

— Чиж был еще с нами, — говорит Чернецкий, — но душою уже в Питере. Березовец уже делал ему концерты в питерских клубах.

Первый такой «клубник» чуть не сорвался. Причиной стали галлюциногенные грибы, которыми в начале 1990-х не на шутку увлеклась питерская тусовка. Возникла даже забавная теория, что именно magic mushrooms являются исконно русским наркотиком (на Руси никогда не были популярны опиум с гашишем, но зато скоморохи и шаманы издревле «торчали» на мухоморах).

Между тем псилобицин, содержащийся в этих грибах, находится в близком родстве с LSD и воздействует на психику самым непредсказуемым образом. Ходили слухи, что накануне своего самоубийства Александр Башлачев активно общался с девушкой, на дачу к которой приезжали отведать мухоморчиков множество персонажей питерской рок-тусовки. Другому известному рокеру, «Дяде Феде» Чистякову, знакомство с «дарами леса» стоило года свободы. С криком «Надо избавить мир от зла!» он пытался перепилить ножом горло своей приятельнице. Этот инцидент приписали действию галлюциноза, развившегося на почве все тех же грибов, смешанных с алкоголем. В итоге — пять месяцев в тюремной камере, потом — психбольница.

Экспериментатор по натуре, Чиж рассматривал грибы как новый опыт «изменения сознания». Но он почему-то забыл (или его не предупредили), что их действие наступает только через 15 минут и продолжается в течение 5—6 часов. Как только приятель пожарил ему «волшебных грибочков», он тут же схватил солидную порцию прямо со сковородки. Когда почувствовал, что не «торкнуло», взял добавки и усугубил марихуаной. «И вот, когда я сделал пару затяжек, тут, видимо, всё это сработало... И всё. Крыша сорвалась».

Примерно через полтора часа, на самом пике интоксикации, Чижу стало совсем худо: «Я даже простился со всеми, у всех прощения попросил, всех сам простил. Я думал, что не выкарабкаюсь». Но «Разным» удалось отпоить его молоком и вытащить из этой «черной воронки».

К вечеру Чиж даже нашел силы, чтобы выступить в небольшом клубе на улице Садовой. Вместе с ним на площадку вышли ударник Сергей Наветный и бас-гитарист Алексей Романюк.

Однажды рецензент питерской газеты «Смена» написал: «Чиж — это все-таки бард-блюз-рок, а потому кто там стоит за левым плечом — не так ощущается».

Если быть точным, за левым плечом Чижа уже больше десяти лет стоит Алексей Романюк. И его игра ощущается весьма сильно, поскольку басист — половина ритм-секции, от которой зависят баланс и энергетика группы.

На первый взгляд, у них было мало общего, чтобы надолго остаться вместе. «Центровой» парень, живший в двух шагах от Невского, Романюк был младше Чижа на двенадцать лет и принадлежал к поколению, которое выросло совсем на другой музыке.