Накануне наступления на Москву «чижи» провели «разведку боем». Вместе с питерскими группами «Камикадзе» и «2ва самолета» они приняли участие в фестивале «Поколение-94», который был придуман в 1991 году молодыми клип-мейкерами из «Art Pictures group» Степаном Полянским, Федором Бондарчуком и Степаном Михалковым. Условия участия были неслыханно демократичными: достаточно было только прислать факс с заявкой. Причем всех прибывших размещали в гостинице и даже кормили в столовой.

«Нас принимали как “лучшую молодую группу”, — усмехается Чиж, вспоминая свои “седые яйца”. — У каждого за плечами по сорок лет работы, и на тебе — молодая группа!..» Это было слегка обидно, но не более. Гораздо серьезнее было увидеть смену поколений и музыкальных стилей. Большинство соискателей играли на фестивале модную музыку. «Сидели все на своем “умц-умц-умц”. И кто круче “умц-умц”, тот и победитель, — рассказывал Чиж. — Мы вышли, сыграли им блюз. Такое ощущение, что они там забыли, что подобная музыка существует».

— Я бы не сказал, что там было сплошное «умц-умц», — не соглашается Романюк. — Там были «Моральный кодекс», Алена Свиридова, Кристина Орбакайте. Честно говоря, мне эта тусовка понравилась. Серега, может быть, тогда на всё это альтернативно смотрел... Мы играли каждый день в клубах, потом был гала-концерт. На теплоходе ходили по Москве-реке, одной тусовкой оттягивались...

— Какая могла быть теплая компашка, — хмыкает Чиж, — если мы сидели сами по себе и принесли свою водку на теплоход. Нормально, да? Там есть бар — иди, покупай!.. Бутылка водки стоила чуть ли не 30 долларов. И мы, у которых денег нет в принципе... У них была своя московская тусовка — Табаков, Бондарчук, все эти «младшие». В свою компанию они нас не звали. Хотя я, собственно, туда и не стремился.

Оказаться в числе победителей «чижам» не помогла даже явная симпатия председателя жюри Сергея Воронова, лидера московской блюз-группы Crossroads. («Я, правда, только на пресс-конференции узнал, что я председатель», — сказал он корреспонденту «АиФ».)

— Там шла какая-то борьба, — рассказывает Чиж. — Ворон куда-то все время бегал, говорил: «Так, чуваки, всё! Вы победители!.. Уже точно!»

Но потом к нему снова подошел Воронов и развел руками: «Чувак, извини, никак не получается...»

Героями дня стали вовсе не питерцы, а мастера сценической скороговорки, основатели российского рэпа MD & C Павлов и Мистер Малой. (Впрочем, есть мнение, что первым отечественным рэпером была София Ротару с ее бодрым речитативом из песни советских времен «Я, ты, он, она — вместе целая страна!..».) В результате «чижей» отметили только спецпризом продюсерского жюри — порто-студией, которую Березовец сразу же продал, чтобы покрыть текущие расходы. Но Чиж был искренне рад такому исходу:

— Если б мы тогда заняли на «Поколении» какое-то место, нас бы точно зае***ли этими модными клубами и бесконечными тусовками. Там же все очень жестко — типа, надо отрабатывать!.. Мы «засветились» и продолжали делать то, что хотели, не будучи ни с кем повязанными.

Но верно говорят: никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. В жюри «Поколения» заседал Михаил Козырев, только что назначенный программным директором столичной радиостанции «Максимум». Сын скрипача и режиссера-документалиста, он уехал из родного Свердловска в США, чтобы обучиться медицине, успел поработать в Калифорнии на студенческой FM-станции (делал программу о русском роке) и вернулся на родину эдаким монстром шоу-бизнеса.

— Каждый член жюри, — вспоминает Козырев, — должен был принять решение, кому он присудит приз. Мы выставили от радио «Максимум» ротацию. То есть мы должны были выбрать песню, которую готовы крутить в своем эфире.

Улучив момент, он взял у Бёрезовца DAT-кассету с «Перекрестком».

Было абсолютно очевидно, что это хитяра. Красивая, моментально ложащаяся на слух песня. Она сразу украсила эфир и встала в реестр «золотых хитов», звучащих на «Максимуме». Надо еще понять, что у Чижа очень узнаваемый голос, чем не каждый артист, даже самой крупной величины, может похвастаться. А для радио это очень важная черта. Чижа можно было безошибочно определить буквально с первого слова. И больше ни с кем не спутать.

Еще 1 октября, накануне открытия «Поколения-94», стрингер Би-Би-Си Алексей Татищев передал в Лондон информацию для программы Севы Новгородцева: «В этом году, я думаю, вне конкуренции окажется Чиж (Сергей Чиграков) из Питера, о котором все слышали, да мало кто видел. Надеюсь, что скоро увидим».

С первой частью прогноза стрингер попал «в молоко», зато вторая стала сбываться примерно через месяц, когда Березовец вручил Лебединовой глянцевый журнальчик с координатами увеселительных заведений Москвы.

— Я честно обзвонила с домашнего телефона все клубы, — рассказывает Юля. — «Мы можем залабать вам офигенный концерт. Будут сборы, будет всё!.. Только пустите!» Москвичи начинали с вопроса: «А у вас есть клип? Вы можете его прислать?» Клипа не было. «А демозапись?» — «Ну, в принципе, есть...» — «А на каком носителе?» Короче, стало ясно, что Москву нахрапом, «по телефону», не возьмешь.

В тот момент группе сильно помогла Лена Карпова, бывший музыкальный редактор телепрограммы «Взгляд». Она запомнила Чижа по декабрьскому концерту в Балтдоме, куда приезжала как российский продюсер харьковской группы «Дождь». Карпова услышала песни Чижа, и они ей понравились.

По просьбе Березовца она отнесла демокассету «чижей» в клуб «Московский» на Тверской, который считался тогда одним из самых «крутых» заведений столицы. Ответом была тишина. Когда Карпова нашла домашний телефон арт-директора, эта дама сильно разгневалась. Тогда Лена передала кассету напрямую директору клуба. Тот прослушал пару песен у себя в машине и тут же позвонил Карповой по мобильнику: «О’кей, пусть ваш Чиж приезжает!»

— У нас уже были какие-то деньги с концертов, — рассказывает Ольга Чигракова. — Березовец говорит: «Серегу надо одеть, он должен на сцене выглядеть». На вещевой ярмарке ему купили клетчатую рубашку, джинсы, ботинки на трэковой подошве. В Москву он поехал с этими обновками.

Для самого Чижа гораздо важнее было, что он берет в столицу новую гитару — корейский лицензионный «Fender Telecaster», купленный за 400 баксов у Владимира Шахрина из «ЧайФа». До этого, вплоть до «Поколения-94», ему приходилось играть на самопальном инстументе, который раздобыл где-то оборотистый Березовец.

Как и следовало ожидать, «Московский» оказался «мажорным» клубом ресторанного типа с дорогими входными билетами. За столиками вокруг сцены расслаблялся стабильный контингент из трех «б» — бизнесмены, бандиты и бляди. В «Московский» они приходили за чем угодно, но только не послушать музыку. Обстановка соответствовала лучшим традициям советского кабака: все дымили в три горла, ржали в полный голос, а официантки разносили заказы прямо во время игры.

Впрочем, ни тогда, ни позже Чижа не обламывало, что публика в «жующих» клубах, в отличие от концертных залов, «не его»: «Энергетика та же самая. Другое дело, что тут уже мы больше для себя играем. А с другой стороны — кайф поднять их, богатых. Соревнование такое. Чтоб не жрали».

Но среди этой маргинальной публики, весьма далекой от любви к ритм-энд-блюзу, оказался человек, встреча с которым помогла молодой группе одним махом преодолеть сразу несколько ступеней на пути к признанию. Звали этого человека Дмитрий Дибров. Он был президентом молодой телекомпании «Свежий ветер», а Лена Карпова трудилась у него администратором.

Стоит напомнить, что Дибров практически ровесник Чижа, он родился в 1959 году в Ростове-на-Дону. В их биографиях много схожего: битлы, хайр, музыкальная школа (класс фортепиано) и даже аккордеон, играть на котором Дмитрия научил отец, декан филфака Ростовского университета. (Еще отец пытался избавить сына от южного «гэ», а сын пытался убедить отца, что Deep Purple — это тоже музыка.) В Москве, куда Дибров приехал учиться на журфаке МГУ, он освоил банджо и даже играл некоторое время в фолк-группе «Кукуруза».