— Что ты делаешь, офицер? — высокий, среброволосый мужчина шёл, пока тяжёлые капли лупили по его плечам, облаченным в светло-серый плащ. — Зачем ты трогаешь этих детей? Может тебе, — он хихикнул, — руки поотрывать?

Солдат растерялся, мгновенно швыряя парня на асфальт.

— Простите, шестой! Они нарушали спокойствие и порядок!

— И что теперь? — его голос был мягким, медленным и тихим, но в тоже время создавалось ощущение, что с тобой говорит хищник, с которого сползает овечья шкура.

— Людям не нравится, когда беспризорники так шумят! — пытался оправдаться военный.

— Ну, а мне не нравишься ты, — усмехнулся шестой рыцарь, — так что, может давай я скину тебя с моста?

Карл сжался в один клубок, молясь всем известным богам, чтобы его не заметили. Он слышал об этом человеке. Податливый на вид, шестой рыцарь Кроу Джерси был одним из самых опасных людей, о которых только можно услышать. Внешне Кроу был невероятно красив. Карие, практически красные глаза и серо-стальные волосы, что собирались на затылке чёрной лентой с бантом, а отдельные пряди выбивались и обрамляли высокие скулы. Светлый, практически белоснежный цвет кожи даже сейчас казался светящимся на фоне тумана. Шестой успел заработать себе славу. Дурную славу.

— Прошу прощения, милорд, такого не повторится! — дружно крикнули военные.

— Вот и славно, — улыбнулся Кроу. — Можно вас на минутку?

Карл не видел, что происходит на той части моста, скрытой туманом, куда удалился Джерси с двумя солдатами. Правда, последующий плеск воды был ожидаемым. Никто ещё, из тех, кто осмелился оплошать перед Кроу — не выживал. А весь разговор был лишь прелюдией. Шестой рыцарь, словно кот играл с мышкой. То отпускал, то снова ловил. Но сегодня он что-то быстро закончил, видимо, ему что-то нужно.

— Никки! — Кроу пальцами в белоснежной перчатке убрал влажные волосы с лица девочки. — Ты почему в такую погоду на улице?

— Я… здесь так красиво, милорд! — восторженно ответила малышка.

— Поверь, — Джерси взял её за подбородок, заглядывая прямо в глаза, — здесь нет ничего красивее тебя.

Старший брат Никки лишь стоял рядом, сжав руки в кулаки. Он не сводил с них взгляда.

— Зайди ко мне часиков в десять, — Кроу выпрямился, ещё раз погладив девочку по светлым волосам. — Угощу тебя чем-нибудь вкусным.

Карл затаил дыхание, когда рыцарь так же медленно, кошачьей походкой, проследовал мимо него в гетто. Стоило шагам стихнуть, как он встал и рысцой побежал к ссорящимся детям.

— Что это было?

— Не твоё собачье дело! — рыкнул старшенький, хватая Никки за руку.

Они забрали и малышей, промокшие до нитки, направляясь неизвестно куда.

— Ты злишься, Сэмми, — лишь успел услышать Карл, прежде, чем голоса окончательно утонули в тумане.

Четверг, 10 апреля 2007 года 4:30 до полудня

Территория тринадцатой колонии Британии

Чикаго, Иллинойс

Приют тётушки Долли

Мальчик был не в силах отрывать ноги от земли, из-за чего побитые мыски его ботинок тесались об асфальт. Люди, что проходили мимо, казались невидимыми. Ленни плёлся, не разбирая дороги, повинуясь памяти, что вела его прямиком в их с братом обитель. Он шёл в место, где не найдёт поддержки и понимания. В место, где не найдёт тепла и ласки родительских рук. В место, которое они с Никки опасливо называли домом, стараясь бывать там как можно реже.

«Приют тетушки Долли» — их условный дом, обладал в народе спорной репутацией. Одни восхищались, непременно помогая владелице, другие сторонились, опасаясь наткнуться на сироток-беспризорников, третьи же совсем не слышали о нём, но все без исключения восторгались добротой Долорес Стотч, что держала под крылом с десяток маленьких непосед.

Она держала приют не один десяток лет, выпустив из гнезда несколько поколений юных птенчиков. Женщина всегда была трудолюбива, добра и честна, но, постарев, растеряла всю былую силу. Груз заработка лёг на хрупкие детские плечи.

Жили они дружно, каждый любил другого, словно родного брата или сестру, оберегал и ценил. Вот только старушку побаивались. Люди, к которым подбегали вполне ухоженные и откормленные ребята, обвиняя добрую старушку в тирании, лишь отмахивались, ужасаясь неблагодарности детей. О, как они ошибались.

Ленни остановился возле двери с перекошенной табличкой и тихо хлюпнул носом. Он не знал, сколько шёл, но был уверен, что сильно опоздал. Лучше было не появляться сегодня вовсе, но сейчас было так горько и пусто, что всё, чего хотелось мальчику — так это лечь спать. Он занёс кулачок, чтобы аккуратно постучать.

Ему открыла Дафна, самая старшая из них. Девушке было почти семнадцать лет, но мыслила она словно одногодка Никки. Её клетчатая юбка была обвязана замызганным фартучком, а растянутая кофта, кажется, обрела парочку новых пятен. Толстая русая коса спадала ей на плечо. Наверное, она думала, что такая строгая прическа придавала ей зрелости, но на деле она лишь ещё больше походила на девчонку.

— Вы опоздали! — прошипела она громким шёпотом и взмахнула рукой, как бы зазывая внутрь. — Заходите, ну!..

Ленни снова всхлипнул, делая короткий шаг через порог. Он уткнулся лбом в плечо девушки, морщась от боли, что распирала его изнутри, и тут же на автомате стал снимать обувь.

— Где Билли?.. — снова прошептала та, отстраняя от себя названного брата.

Ленни лишь мотнул головой, закрывая глаза ладонью. Дафна замерла в ужасе, ожидая хотя бы каких-то слов от парня. Поняв, что худшие её страхи претворились в реальность, она вскрикнула, закрывая рукой рот.

— Нет!..

— Я… Видел… — выдавил из себя юноша, стараясь заставить голос не дрожать. — Как он лежал там, и… — не выдержав, Лен снова разрыдался, утыкаясь лицом в сгиб локтя.

— Так, — судорожно выдохнула Дафна, чувствуя, как по щекам заструились горячие капли. Она хлюпнула носом, проталкивая Ленни дальше в комнату, и прикрыла дверь. — Ты уверен?..

— Я видел! Слышишь?! Видел!

— Ленни… Умоляю, милый, не кричи… — она сделала шаг к мальчику, обнимая того и утыкая лицом в грудь, чтобы заглушить его крик. — Милый, пожалуйста… Тётушка спит…

— Я видел! Видел, как он лежит там! Видел его кровь! Видел, видел, видел! — надрывно кричал парень, вцепившись в рукава чужой кофты.

— Выродки позорные! — донёсся скрипучий голос из коридора. — Подонок, ты какого черта тут разорался?! — в коридоре показался затянутый тенью силуэт женщины. Она запахнула халат, приближаясь к детям. — Ты видел, который час?! — костлявая рука схватила мальчишку за воротник, вырывая из мягких объятий девушки. — Урод, а! Какой урод! — она толкнула его, снова кутаясь в накидку. Долорес моментально переменилась в лице, осматриваясь. — А где наш золотой мальчик? — она наклонилась, подумав, что Билли мог спрятаться за юбкой Дафны. — Ну, выходи, малыш, — проскрипела она. — Покажи, что тебе дала наша великая спасительница?.. — потянув за ткань юбки, она раздраженно откинула её, никого не обнаружив. — Да где он?

Ленни попытался что-то выдавить, снова лишь разрыдался. Дафни спешно утёрла слезы, блея надломанным голосом:

— Он… Не вернётся, тётушка…

Глаза Стотч наполнились ужасом. Было видно, как быстро в голове она подсчитывает, сколько потеряла из-за мелкого паршивца в финансах. Через пару секунд, видимо, после завершения подсчетов, в её глазах сверкнула ярость и ненависть. Резко развернувшись, она звонко ударила Ленни по щеке, заставляя того вскрикнуть.

— Ушлёпок! Тварь! Единственной целью твоего существования было оберегать его! Слышишь?!

— Да… — пискнул мальчик.

— И даже с этим ты не справился, гнида! — она снова ударила его, на этот раз попадая в шею. — Смотреть на тебя тошно!

— Тётушка… — робко вставила Дафна, но тут же замолкла, когда Долорес кинула в её сторону кричащий взгляд.

— Ах, как дала бы! — она снова замахнулась, но лишь разочарованно махнула в сторону мальчика. — Такого человека из расположения нельзя терять, — мрачно протянула она, потирая морщинистый подбородок. — Вот, из-за тебя придётся ей Харви и Джона предлагать… — рассуждала она вслух, удаляясь.