Каждая из них двоих волновалась, но из-за разногласий держала это в себе.

Но когда вещание прервали экстренным выпуском новостей, штора выпала из рук Бертольды, что подскочила к телевизору, вставая позади Лючии. Белоголовая же придвинулась ещё ближе к экрану, словно боясь, что может упустить что-то важное. Но, как часто бывало в последнее время, её поразило до глубины души то, что она увидела. Сначала полная разруха, камня на камне не осталось от площади и суда, да и ещё пары зданий.

Словно специально редакторы канала вставили душераздирающие кадры мертвого детского тела среди развалин, ненадолго задерживая камеру на безжизненном лице с остекленевшими глазами. Лу прикрыла рот ладошкой, тут же вскакивая на ноги от следующего кадра. Кейт сняли мельком, не удостоив погибшую чести быть полноценной частью сюжета. Буквально растерзанная руками британцев или их псов, синеволосая лежала в грязи, окровавленная и истыканная острыми лезвиями. Её ладонь пригвоздил нож, так и замерев в ней навечно.

— Как удалось выяснить рыцарскому кругу, ответственность за террор на себя взяла повстанческая группировка ПАН, нынче полностью уничтоженная, — затараторила диктор, вырывая из Лючии пока не осознавший масштаба проблемы всхлип. Пока на экране не появились фотографии её близких. — Роберт, фамилия неизвестна, был лидером так называемых ПАН, Последней Американской Надежды.

Лу, не веря своим глазам, слушала о смерти командующего.

— Он погиб от рук рыцарского круга девятого принца Британии, губернатора Сазерленда ещё второго числа. Так же с ним было найдено тело неизвестной, судя по её останкам и одежде, что указывала на принадлежность к высшему обществу, она была пленницей ПАН.

Увидев огарок платья, Лючия завыла в голос. Она провела ладонями по лицу, оттягивая кожу и оставляя следы от ногтей по щекам.

— Мама...

— Известно ещё о двух террористах, устраненных рыцарями его высочества — одного казнили на электрическом стуле, вторую сегодня ночью удалось поймать и допросить. Ещё двое неопознанных мужских тел должны принадлежать членам группировки, — диктор сверилась с бумагами, поднимая глаза на зрителей. — Но на свободе остается ещё одна опасная террористка, причастная к подрыву. Ранее известная как Белоголовая, она вооружена и очень опасна. Убедительная просьба сообщать по указанному на экранах номеру телефона...

Бертольда осела на пол рядом с Лючией, ещё продолжая вглядываться в экран боясь увидеть среди погибших тело Ллойда. Она была так сосредоточенна, что даже не сразу заметила, как, раскачиваясь взад-вперед, Белоголовая рыдала и скулила болючее: «мама». Берта сглотнула вязкую слюну, понимая, что ей точно не стоит вмешиваться в истерику, случившуюся у повстанки. Они ведь не знали, поэтому и не могли сообщить ей раньше. До того, как Белоголовая потеряла и всех остальных.

Осторожно встав, дворецкая вышла за дверь, очень скоро возвращаясь с подносом. Она принесла воду и снотворное, предусмотрительно подмешав его в бутылку. Оно окажет мягкий успокаивающий эффект, после чего изнеможденная шоком и горем террористка уснет. Но рука Берты замерла на двери, женщина услышала, как испуганно и надрывно кричит Белоголовая, кажется, совершенно не разбирая слов. Эти звуки резали ножом по сердцу, но Берта не могла полноценно пожалеть террористку.

Скольких Белоголовая оставила точно так же сиротами? Скольких матерей лишила своих детей? Сколькие, потеряв близких по её вине, вот так сидели и кричали в пустоту, надеясь, что все услышанное окажется ложью? Так почему убийца вообще заслуживает жалости?

Бертольда взяла бутылку с подноса, сжимая её в руке и собираясь выкинуть. Нет, эта девка не заслуживает покоя. Пусть прочувствует все то, что причиняет другим. Может после этого она перестанет так просто причинять боль другим.

— Прости меня! — донеслось из-за двери. — Мамочка, прошу тебя, прости! Это я виновата! Это все из-за меня! Из-за меня Джей, из-за меня ты! Из-за меня вы все!.. Я не хотела, я не хотела этого всего!..

Надрывные рыдания сменили крики, и Бертольда устало прислонилась лбом к двери. Она нажала на ручку, рыбкой ныряя внутрь. Словно тень, она подошла, буквально заламывая вырывающуюся Лючию и вливая ей в рот воду. И сила появилась, скрываемая ранее, и хват стал не наивно девчачьим, а почти стальным, в которым повстанка могла лишь барахтаться.

Берта оставила недопитую воду в темноте на полу, отходя и присаживаясь в кресло.

Теперь им осталось только ждать. Ждать, и надеяться, что хоть кто-то выжил.