Родерик, более известный как третий рыцарь Великого Круга, был изобретателен, расчетлив, холоден и жесток. Он лично отбирал жертв для демонстративной казни, лично составлял подробный сценарий и сам же следовал каждому сухо выверенному пункту. Черно-белая змея, что тянулась пигментом, вбитым под кожу от бедра до самого уха, как нельзя точно описывала его натуру. Шоу было его главным коньком. Даже из упавшего пера он мог сделать представление.

Сейчас же, Род, довольный проделанной подготовкой, впитывал овации толпы. Совсем скоро здесь появится тот, ради кого было проделано столько труда.

В центре огражденного возвышения красовался массивный трон, что издали был почти полной копией трона Его Высочества. Позолоченные подлокотники сверкали на лицах радужными бликами, а алый бархат впитывал солнечный жар.

Среди роскошно разодетых леди и джентльменов затесалось несколько отбившихся от стада тринадцатых, что пытались разглядеть что-то сквозь пышные шевелюры и высокие цилиндры. Блондинка, что скрывала золото волос под непроницаемым капюшоном, силилась протиснуться как можно ближе к центру, чтобы иметь больший обзор.

Толпа одобряюще заулюлюкала, когда заприметила конвой, что тащил еле переставляющего ноги беднягу. От ярко-рыжих волос остались лишь запекшиеся неровно срезанные пряди, что болтались у самых висков. Череп был выбрит почти полностью. Глаза несчастного мучительно закатывались, лицо было истерзано побоями и искривлено болью.

— Леди и Джентльмены, — прозвучал раскатистый бас, что отразился радостным возгласом в устах народа. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память наших Отцов Основателей и показать, что мы по-прежнему чтим те традиции, которые они нам оставили. Этот наглец, — массивный палец заточенной стрелой направился в грудь несчастного. — Посчитал возможным покуситься на самое дорогое, что есть у нас, — выдержав паузу, Род окинул гордым взглядом зеленых глаз столпившихся. — Наше единство. Нашу верность и преданность. Этот человек имел наглость возомнить, что достоин власти более, чем наш принц!

Люди, что с перехваченным дыханием слушали палача, обрушились на парня возмущенными возгласами и пожеланиями мучительной кончины.

— Все, что остается нам, милосердным подданным Его Высочества… Это дать то, чего желает этот глупец. Вы думали, что пришли на казнь, господа? Но сегодня состоится коронация.

Один из тех, кто удерживал парня, с силой ткнул его под ребра, заставляя болезненно застонать.

— Присаживайтесь, ваше высочество, — ехидно протянул второй и швырнул истерзанного на раскаленное сидение, снова вырывая болезненный стон.

Второй надзиратель тут же кинулся крепить кисти парня к металлу.

— Как же зовут нового короля? — хрипло протянул рыцарь, заглядывая в глаза пленника, но тот лишь усмехнулся и почти неслышно протянул:

— Джей, мать твою. Мать твою — редкая фамилия, кстати. Правда красивая? — хохотнул пленник, кривя губы из последних сил.

Ни один мускул на лице третьего не дрогнул, лишь что-то на секунду переменилось в его взгляде. Выпрямившись, он громко повторил:

— Джей Мать де Твою, Леди и Джентльмены!

Под дружный гогот народа, надзиратели смешно впихнули в расслабленные ладони Джея скипетр и державу. Его запястья были прочно примотаны к «трону», а на щиколотках уже были закреплены положительные контакты.

— А теперь… Важнейшая часть коронации. Возложение венца, — Род вытянул руку в сторону и на массивную ладонь опустился железный шлем, что был украшен мелкими стразиками, которые были почти незаметны в задних рядах, где всё ещё толкалась Лу. — Обычно при коронации используют уникальный раствор, который упрощает участь монарха… Снимает ответственность и смягчает ту боль, которую должен испытать любой правитель, — рассуждал он, расхаживая вдоль края своеобразной сцены.

— Ага, — устало усмехнулся Джей. — В простонародье это называется тирания.

— Но мы, — Родерик снова проигнорировал колкость пленного. — Возложим на него все тяготы королевской жизни.

Взгляд Лу нервно бегал от одного угла Площади к другому в поисках хотя бы чего-то, что могло бы спасти ситуацию, но в какой-то момент её загнанный взгляд столкнулся с пустыми глазами друга.

На место исчезнувшей пышной шевелюры водрузили металлический шлем, что плотно прилегал к коже головы, а губы парня тронула тёплая улыбка. Будто они были вовсе не тут. Будто сейчас его не собирались поджарить, словно разбитое яйцо на чугуне, будто сейчас они снова были детьми, которых жестоко отругал полицейский.

Зная, что Лючия не услышит, как бы громко он сейчас не кричал, он лишь обессиленно прошептал одними губами:

— Они все придурки, сестренка.

— Встречайте! — снова гаркнул раскатистый бас. — Наш новый монарх! Наш новый идол! Да здравствует король!

Полюса сверкнули, парень болезненно дернулся в судороге, но лишь тряхнул головой и посмотрел на Рода.

— И это все, на что ты?.. — незаконченная фраза утонула в дребезжащем визге, что вырвался из груди Джея вместо слов.

Его тело конвульсивно сотрясалось, суставы изгибались в неестественные фигуры, а на лице застыл промораживающий ужас.

Людям, что стояли близко, скоро стало видно сероватый дымок, что начал подниматься над головой умирающего, а тем, что стояли вплотную, сквозь ор и треск электричества было слышно странное шипение.

Кожа на лице стала покрываться волдырями, глаза закатились и, в последний раз вздрогнув, Джей сомкнул веки.

Лу лишь смотрела, как из побелевших глаз стекали соленые слезы, и жадно глотала свои. Не в силах отвести взгляд, она стояла и наблюдала за подрагивающим под напряжением мизинцем левой руки.

Вторник, 24 июня 2025 года

Территория нынешней Британии

Чикаго, Иллинойс

Дворец губернатора Сазерленда

Эмма качала головой в такт музыке. Настроение было приподнятым, несмотря на то, что на неё снова повесили их младшего рыцаря. Она мало что знала о Эфингеме, разве что то, что он уступал в силе всем рыцарям круга. Смазливый и загадочный — обычно этого хватало, чтобы все леди дворца бегали к его комнате и не давали ему проходу. Но сейчас почему-то шумихи вокруг новенького не было. Эмма и сама не знала, где он живет: может в их рыцарском крыле, а может в его поместье совсем рядом. Да и на публике он ещё ни разу не показывался.

Теперь его оставалось лишь найти и двинуть по башке.

Эмма устала быть для него нянькой, но прекрасно понимала, почему первый выбрал её. Чему Род смог бы его научить? Как изощрённо резать тела на кусочки? Вряд ли это подходит молодому мечнику. Тогда может второй? О, Лип слишком мягок, слишком добр. Он просит прощения у каждого, кого убил. До сих пор навещает семьи тех, кто потерял кормильца. Тогда может Кроу? Смешно. Шестой сожрал бы его и костей не оставил. По своей натуре он притаившийся в кустах хищник. Кроу играет со своими жертвами, мучает их, дарит надежду, отнимая остатки здравого смысла. Про пятую думать и вовсе не хотелось. Эта дамочка вызывала в Эмме какой-то дикий ужас, мурашкам расползающийся под кожей. Осталась она сама, пусть и непоколебимая и хитрая, словно лиса, Эмма умела наставлять людей на путь истинный.

Рыцарь вошла в библиотеку, высунув один наушник из уха.

Эфингем снова что-то читал за дальним столом среди пыльных полок. Четвёртая подошла, хватая книгу за корешок и вытягивая, чтобы посмотреть.

— Опять какую-то пошлятину читаешь? — она полистала страницы. — И не стыдно?

— Эмма, верни, — щеки Эфи вспыхнули.

Девушка фыркнула и швырнула фолиант обратно на стол.

— Скукота-то какая, — она скривила нос. — Энциклопедия пресмыкающихся? Изучаешь товарища Родерика?

Лицо седьмого залилось краской.

— Н-нет... Я смотрел на... хамелеонов.

— Ладно, — Эмма хихикнула. — Но знай, что твои вкусы весьма специфичны.

Прежде, чем Эфингем успел что-то возразить, в библиотеку вошёл ещё один человек.