— Ты сопляк, — гадко усмехнулся тот, вновь занося руку.

Эфингем лишь замер, понимая, что отец повторил слова брата. Тот тоже назвал его этим гадким унизительным словом, но как по-разному звучало это из их уст… Аластер шумно вдохнул, замечая, что рука отца идёт не по траектории короткого толчка, он замахнулся для полноценного удара.

— Отец, нет! — гаркнул он и кинулся вперед, готовый перехватить его ладонь.

— Шерман! — Лиза хлопнула в ладоши, наконец сумев привлечь внимание мужа. — Продолжайте без него.

Замерев, мужчина опустил взгляд на сыновей. Старший закрыл брата своим телом, готовясь перехватить или принять удар вместо него, пока тот выглядывал из-за его спины, сдерживая обжигающие глаза слезы. Действительно, глупо продолжать при мальчишке. Опустив руку и выпрямив спину, он выдохнул:

— Иди к себе, — он снова отвёл взгляд от Эфи, устремляя его на Аластера.

— Но я!.. — обиженно попытался возразить тот, но быстро сдался, заметив, как брат сжал кулаки.

— Это приказ, Эфингем, — почти прорычал Шерман, пронзая глазами старшего.

Надрывно промычав что-то, Эфи бросился в коридор, при этом задевая кресло матери.

Взбежав по крутой лестнице, он вбежал в комнату, тут же с силой захлопывая дверь. За несколько быстрых шагов он добрался до кровати и упал на неё, утыкаясь лицом в согнутые руки. Сначала ему показалось, что в нём почти нет обиды, а слёзы, что градом катились по щекам, были лишь яростью, которая распирали его грудь, но чем больше он старался культивировать в себе эту злобу, тем больнее и печальнее становилось. Позволив себе всхлипнуть, Эфи подгрёб ноги на кровать, с трудом выуживая из-под себя одеяло.

Снизу доносилась ругань и редкий грохот, из-за которого мальчик каждый раз крупно вздрагивал. Он не знал, за кого волновался больше: за мать, которая изредка выкраивал имя мужа, за брата, который явно терпел основной удар… Но точно понимал, что причина его страха — отец. Причиной всех его проблем всегда был он. Так почему мальчик так слепо следовал за ним, желая угодить во всём?

Продолжая дрожать и вслушиваться в шумы, мальчик проваливался в сон, даже сквозь него продолжая беззвучно сотрясаться в плаче. Раз за разом, просыпаясь, он слышал крики и грохот, видел запыленный балдахин, что нежными волнами полупрозрачной ткани обвивал его кровать. Рассматривая узор, созданный случайно уложенными складками, Эфи прикрыл глаза, снова позволяя себе провалиться в сон. Распахнув их вновь, он содрогнулся, увидев перед собой омраченное чем-то лицом брата.

— Спи, сопляк, — вздохнул он, укладывая руку на тёмную макушку младшего.

— Я не сопляк, — скорее на автомате, чем осознанно, ответил Эфи, тут же снова прикрывая глаза.

Аластер грустно улыбнулся, рассматривая заплаканное лицо брата.

— Спи, храбрый воин, — поправил себя Аластер, поправляя снова сползшую прядь на лице мальчика.

— Всё ведь хорошо, да?.. — неуверенно промямлил он сквозь сон.

— Конечно, — юноша провёл рукой по щеке брата, стирая оставшуюся дорожку слёз. — Просто немного повздорили.

— Но завтра мы будем все вместе, да?.. — мальчик даже смог слегка улыбнуться, вспомнив, что Ал обещал ему что-то очень интересное. — И сделаем то, что ты придумал?

Несколько задумавшись над ответом, капитан тяжело вздохнул, размышляя.

— Разумеется, — выдавил он, прикладывая к груди мальчика кулак. — Ты можешь уже начинать радоваться… — повторил Ал слова минувшего вечера, что уступил место тяжелой ночи, полной переживаний и душевных терзаний. Разжав руку, он оставил на уже посапывающем брате маленький и почти незаметный в темноте предмет. — Спи, — заключил он и наклонился, коротко целуя брата в лоб.

Эфи не слышал, как под стопой брата скрипнула непослушная половица, как тихо стукнула дверь в его комнату. Не слышал он и последующих криков, что не затихали в поместье всю ночь. Не слышал и рёв мотора, что зазвучал под окнами ранним утром.

Лениво приоткрыв глаза, мальчик зевнул, стараясь сильнее укутаться в одеяло. Двинувшись, он заметил, что на нём не надета привычная пижама. События минувшего вечера моментально вспыхнули в голове Цепеша. Вспомнился ему и ночной визит брата, из-за чего он стал судорожно шарить руками по постели, стараясь выцепить предмет, оставленный им. Наткнувшись на что-то ладонью, Эфи замер.

Аккуратно уложив предмет в руку, он приподнял её, вознося над лицом, чтобы рассмотреть. Это была тёмно-синяя лента, плотная и толстая, от края до края которой тянулась узенькая цепочка со множеством аккуратных звеньев, каждое из которых было пристегано к основанию. Мальчик расплылся в улыбке, тут же осаживаясь на кровати. Плевать как долго и громко скандалили вчера взрослые. Такое происходит не в первый и не в последний раз.

Дрожащими пальцами он потянулся к волосам, чтобы попытаться собрать их в аккуратный хвост с помощью нового украшения, но в итоге сумел лишь зацепить пару прядей, оставляя их торчать, выбиваясь из небрежного узла.

Ринувшись к двери, он распахнул её, чтобы пулей пронестись по коридору к двери в комнату брата. Ворвавшись в неё без стука, он стал жадно осматривать помещение, в поисках Аластера, но медленно сник. Его спальня напоминала осиротевшую без хозяйского внимания комнату для гостей, где не было личных вещей и каких-либо знаков отличия: выдержанный стиль поместья и ни капли личности самого жильца.

— Аластер?.. — неуверенно позвал его мальчик, осматриваясь.

Он силился выцепить хотя бы что-то, но взгляд лишь скользил по комнате, не в силах остановиться и привязаться к чему-либо. Слишком гладко и идеально. Слишком пусто. Что-то неприятно задрожало в мальчике. Казалось, будто кто-то старательно пытался стереть его брата из истории этой комнаты. Что если его брат тут больше не живёт?..

За его спиной появилась гувернантка, что положила ладони на его плечи.

— Мне так жаль, Эфи… — выдохнула она, чувствуя, как дрожит мальчишка.

— Где он?.. — тихо выдавил он, с трудом узнавая собственный голос.

— Они, должно быть, уже на вокзале, готовы отъезжать…

— Что? — Эфингем обернулся, заглядывая в лицо женщины. — Как это… Уезжать?..

— Разве Аластер не рассказал тебе? Он сказал, что говорил тебе о планах на сегодня.

Всё в душе Эфи заледенело. Краски тут же потухли, колени дрогнули, а плотная ткань ленты соскользнула с волос, опадая мальчику на плечо.

— Езжайте домой. Ему тут не место, — кинул ей Аластер, разворачиваясь.

— Пусти! — гаркнул мальчик, отталкивая женщину. Выудив из кармана утяжеленную цепью ленту, он сделал шаг к брату, что уже стал удаляться. — Я надеюсь, ты никогда не вернешься! — замахнувшись, мальчик кинул ею в спину брата, наблюдая за её полётом.

Вдруг мальчишка мелко выдохнул, когда Аластер, даже не обернувшись, слегка выставил руку назад, подхватывая ленту. Сжав её, он поднёс подарок брату к груди, усмехаясь.

— С днём рождения, брат, — коротко кивнул он, продолжая движение.

Эфингем недвижимо наблюдал за удаляющейся фигурой брата. Теперь его как никогда раньше терзала зависть. Аластер старше. Аластер умнее. Сильнее. Проворнее. Почему он всегда был лучше него?..

— Пойдём, малыш… — женщина неуверенно взяла мальчика за руку, но он тут же отдёрнул её.

— Я сам! — фыркнул он, развернулся и направился к выходу. Теперь Эфи не бежал, а лишь уверенно шагал по платформе.

Слух о том, что перепачканный мальчишка — это никто иной, как младший Цепеш, разлетелся быстро, а потому плывущие мимо колонны не игнорировали его, а отступали в сторону, избегая даже лишних взглядов. Гувернантка с трудом поспевала за ним, ещё не сумев отдышаться после первой погони.

Аластер уселся на своё место напротив отца, что водил крепким пальцем по рыхлой карте, сверяя что-то.

— Где ты был? — осведомился он, даже не поднимая взгляд.

— Надо четвертовать Пауэрса. Желательно в этимологическом смысле этого слова, — Аластер тоже даже не кинул взгляд на отца, почему-то возясь с эполетами.