Дворецкая прямо на руках вытащила из куста девушку, попутно доставая из отдельных прядей листья.

Ллойд смотрел на повстанку, чувствуя, что его где-то обманули. Может ли эта непокорная бестия быть той беззащитной девочкой, когда-то оставшейся лежать на мокром асфальте? Где те нежные черты, присущая их матери веселость, легкая наивность и открытость миру? Перед ним была тринадцатая, импульсивная, глупая, совершенно недальновидная.

Что, если Бертильда права, и… он зря притащил в дом опасную террористку?

— Они уже ушли, — Ллойд оперся на ограду, скрестив на груди руки. — Повезло, что Род тебя не видел. Вот поэтому вы никогда ничего даже в этой колонии не измените. Нельзя же быть такими недальновидными.

— У меня всё было под контролем, — Лючия отряхнулась и сама направилась в дом. — Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Если бы Берта не подняла кипишь, я бы спокойно себе ела, а не валялась по кустам.

Зыркнув многозначительно на графа, а-ля я же тебе говорила, Бертильда тоже двинулась в след за повстанкой.

— Ллойд, вы уже приказали подготовить спальню для нашей гости? — обернувшись через плечо, сфамильярничала дворецкая.

— Как бы мне потом самому себе комнату искать не пришлось, — под нос себе буркнул тот.

Бертильда лишь улыбнулась, скрываясь за дверью.

Теперь Аддерли даже жалел, что так быстро поверил прекрасной незнакомке. Все это звучит как плохо продуманный план по его убийству. Что ему теперь делать? А если Родерик придёт снова?

Он нахмурился.

Может… От неё нужно избавиться?

Четверг, 3 июля 2025 года 6:30 после полудня

Территория тринадцатой колонии Британии

Иллинойс

У всех есть свои причины на вступление в повстанческие группировки. Карл не был исключением. Но у остальных если была какая-то жизнь за стенами штаба, то он совсем не знал, что теперь делать.

Казалось, всё потеряно. Последняя Американская Надежда пала. Остались лишь они втроём. Карл, не в силах выдержать рухнувшего на него горя, пустился в бега, чтобы отвести душу. Сейчас он лишь бродил по улицам из города в город, словно побитая собака. У него были сбережения, в основном, конечно, они содержались в награбленном. Но он с лёгкостью сдавал украшения и прочие вещи в многочисленные ломбарды, день ото дня кочуя по штату.

Карл не хотел признавать, что его невольно тянуло в Чикаго.

И вот сейчас он стоял на главной площади и смотрел на постамент, где совсем недавно казнили Джея. Даже сгорбленная искорёженная Шкода стояла на том же самом парковочном месте, хотя ещё три дня назад на ней лежало окровавленное тело Эл-1. Карл не любил называть соратников по именам, а тем более погибших друзей. Пускай он никогда этого не показывал, но вся их группировка стала дорога ему, а штаб был домом, в который всегда радостно вернуться. Да, без этой парочки там опустело, но это ведь не значит, что для них всё кончено.

На площади вновь вершилась казнь.

Карл смотрел на милую девочку, которой затягивали на шее петлю. Постепенно темнело, хотя парень и не знал, который час. Просто небо затягивало тучами. Срывались первые капли. Повстанец равнодушно наблюдал за речью третьего рыцаря, достав из внутреннего кармана флягу. Вот так он и топил все тяготы.

Карл хорошо знал Родерика Валлори. Кто-то считал его героем, что так храбро расправлялся с преступниками. Что же должна была сделать эта девочка на плахе, чтобы взрослый мужчина с таким ликованием нажал на рычаг? Жаль, что Карл прослушал обвинительную речь. Но он вообще не считал третьего человеком. Змея. Этот рыцарь просто змея, в любую секунду готовая впиться в горло любому. Неважно женщина это, ребёнок или старушка. Род не брезговал пачкать руки.

Тело сняли и унесли. Лишь веревка покачивалась на ветру.

На сегодня смертники кончились. Британцы, что пришли насладиться зрелищем, расходились по домам, а Карл всё стоял в переулке между домами и смотрел на место, что унесло столько жизней. Наверное, у них с самого начала не было шансов, чтобы противостоять девятому принцу Британии. За столько лет они добились лишь распада и гибели лучших людей. Иногда Карл жалел, что не способен вступить к «Падшим». Признаться честно, он боялся. Боялся стать пушечным мясом, на которое всем будет наплевать.

«Падшие» — группировка совсем иного уровня. Несмотря на свою немногочисленность, они добились куда больших успехов в свержении имперской машины. Ими управлял Декстер. Ходили слухи, что этот мужчина рвёт солдат голыми руками. Говорят, что именно он устранил прошлого, предшествующего Эфингему Цепешу, седьмого рыцаря.

Также Карл многократно слышал, что Декстер коллекционирует головы особенно ценных жертв.

— Не стойте тут, — обратился к нему позади детский голос. — Иначе вас накажут.

Обернувшись, Карл удивился. Позади него стояла девчушка, лет, наверное, двенадцати. Она была серьёзной и, кажется, искренне пыталась помочь. Светлые волосы были чистыми, но неряшливо опадали на синие-синие глаза. В целом, девочка выглядела здоровой и даже почти ухоженной.

— Не говори с ним, — послышался ещё один голос. — Иди домой, Никки.

— Иду, братик, — отозвалась девочка и снова взглянула на Карла. — Лучше спрячьтесь где-нибудь.

Недоумевая, повстанец так и остался между домов. Он не знал, куда побежали дети. Тот второй выглядел совершенно противоположно Никки. Слишком тощий, грязный, темноволосый, со злыми тёмными глазами. Как волчонок, он сразу давал понять, что за сестру готов не только глотку порвать.

Пожав плечами, Карл двинулся вглубь улицы между косых темных домиков. Никто не хотел жить там, где каждый день казнят людей. Так и получилось, что в основном призраков не боялись бездомные и вот такие беспризорники. Вскоре он вышел к мосту. Здесь улица разделялась на гетто тринадцатых и новенький район британцев с блестящими высотками. Карл давал себе клятву, что однажды и он сможет жить в таком месте. Но сейчас…

— Чёрт!

Ливень начался как всегда не вовремя. Капли градом обрушились на голову повстанца. Тот прикрывался руками и флягой, пытаясь найти козырёк крыши. Около мусорных баков стоял навес, под который и присел Карл. Кутаясь в пальто с подкладкой, он сетовал на холод весны, как вдруг снова увидел детей. Теперь их было четверо, действительно беспризорники. Никки сидела на перилах моста, болтая ногами и подставляя чистое личико дождю. Её старший брат, которому на вид было точно не меньше пятнадцати, стоял рядом и поглядывал на резвящихся по лужам младших. Малыши вошкались в дождевой воде, весело смеясь.

Карл никогда не был таким.

Он допил остатки вина и спрятал флягу на место. Хмель окончательно ударил в голову, отчего его стало клонить в сон.

Как вдруг со стороны гетто показались двое вооружённых солдат Британии. Карл с трудом мог бы сказать, кому именно они подчиняются. Полиции? Ну уж вряд ли. Один из них схватил маленькую девочку за руку и с силой тряхнул. Та замолкла, удивлённо глядя на военного огромными, полными непонимания, глазами.

— Какого черта вы здесь шумите?!

— Они просто играли! — заявил, подлетая, старший брат Никки. — Отпустите её!

Солдат лишь хмыкнул, отталкивая девочку так, что она свалилась всем тельцем в лужу. У него уже была другая жертва.

Посущественнее.

— Ты думаешь, что можешь мне приказывать? — военный хохотнул, обращаясь к напарнику. — Нет, ну ты слышал?

— Вы сделали ей больно! Она же всего лишь ребёнок!

— Ой, да?

Солдат с силой схватил парня за шиворот, подтаскивая к мосту и свешивая вниз.

— Поверь, щенок, я делаю всё, что захочу. Ей больно, тебе больно…

Никки схватилась ручками за рукав военного.

— Прошу вас, не нужно, — она тряхнула светлыми волосами. — Пожалуйста, отпустите моего брата.

— Пошла прочь! — тот коленом толкнул девчонку в живот, заставляя завалиться на спину.

Как вдруг по мосту послышались шаги. Какой-то силуэт неторопливо шёл с британской стороны, несколько сокрытый туманом. Лишь стук каблуков слышался по вкладному камню.