— Это же произведение искусства! Вживую выглядит даже лучше, чем на чертежах.

— Здесь много чего можно улучшить, — произнёс я. — Но для начала нужно устроить демонстрацию королю… После того, как проверим всё сами.

— Может проведём испытание прямо сейчас? — В голосе Белора звучало плохо скрываемое нетерпение.

— Нет, — покачал головой я. — Давай после свадьбы.

Он шумно вздохнул, но всё же кивнул:

— Ладно.

— Ты приготовил смеси?

— Шесть образцов, — ответил он. — Что-то да должно сработать.

С составом пороха действительно была самая большая загвоздка. Как я ни старался, не мог вспомнить идеальные пропорции. Впрочем, я бы сам никогда не добыл ту же селитру, потому что не знал всех тонкостей технологии её производства. Наверное, не стоило ломать над составами голову — Белор способен и сам решить эту проблему.

Мама придирчиво подбирала моё свадебное одеяние, стремясь, чтобы всё было безупречно. Портные сшили наряд в традиционном стиле: строгий, но изысканный, он подчёркивал воинскую доблесть Кастволков. На груди красовался герб нашей семьи — три совы, гордо восседающие на ветке могучего дуба.

Примеряя наряд, я испытывал странное ощущение нереальности происходящего. Словно всё это — выбор одежды, разучивание местных свадебных обрядов, обсуждение деталей церемонии — происходило не со мной, а с кем-то другим. Я машинально выполнял необходимые действия, но мыслями был далеко. Может быть, поэтому утро свадебного дня застало меня врасплох.

— Эйдан! — раздался голос мамы за дверью. — Ты же не хочешь пропустить собственную свадьбу?

— Уже встаю, — отозвался я, с трудом раскрывая глаза.

Я медленно поднялся с кровати, чувствуя, как с каждой секундой реальность происходящего наконец-то начинает доходить до моего сознания. Сегодня я женюсь на Азаре, дочери Холлена. Этот день изменит мою жизнь и определит будущее моего рода.

— Дела… — пробормотал я себе под нос, осознавая всю важность момента.

Быстро одевшись, я вышел из комнаты и направился во двор замка. Вокруг уже царила праздничная суета. Слуги сновали туда-сюда, разнося угощения и напитки; слышались громкие голоса, смех, звон посуды. Замок преобразился, став средоточием веселья и радости.

Не успел я толком прийти в себя и осмотреться, как меня тут же взяли в оборот. Слуги проводили в купальню, где я тщательно отмылся в горячей ванной с ароматными маслами. Затем меня облачили в свадебные одежды и напоследок надушили благовониями.

Азару я увидел только в полдень. Она была прекрасна в своём платье, сшитом из тончайшего шёлка. Корсаж, расшитый жемчугом и серебряными нитями, подчёркивал её стройную фигуру. Многослойная юбка струилась мягкими волнами при каждом движении. На голове красовался венец из листьев и белоснежных цветов, а с плеч ниспадала полупрозрачная вуаль. Она словно светилась изнутри, являя собой воплощение чистоты и невинности.

Мы заняли почётные места во главе длинного свадебного стола. Гости, разодетые в свои лучшие наряды, расселись вокруг. По традиции, праздничный пир начался с благодарности родителям. Затем последовал древний обряд соединения рук, символизирующий единство молодожёнов. Мы с Азарой протянули друг другу ладони, и матери обвили наши запястья красной лентой, произнося священные слова. Каждый узел на ленте означал обещание, которое мы давали друг другу: любить, уважать, хранить верность и поддерживать в горе и в радости.

После завершения обряда начался сам пир. Столы ломились от изобилия блюд: запечённые на вертеле кабаны, жареные утки, нежные овощи, душистый хлеб и сладкие пироги. Вино лилось рекой, а тосты в нашу честь звучали один за другим. Мы с Азарой принимали поздравления от гостей и раз за разом целовались, следуя ещё одному свадебному обычаю: считалось, что поцелуи молодожёнов приносят удачу и благополучие всем присутствующим.

Веселье продолжалось до самого вечера. К этому времени мужчины, разгорячённые вином, начали затягивать старинные песни, пробирающие до мурашек. Их глубокие, протяжные голоса сливались в единую мелодию, рассказывающую о любви, доблести и верности.

Постепенно наступила ночь, озарив небо светом полной луны. Согласно поверьям, именно в полнолуние следовало проводить окончательное заключение брачного союза. Мы с Азарой вышли в центр круга, образованного гостями, и произнесли клятвы верности под открытым небом.

После этого нам вручили специальное свадебное покрывало и одеяло, сотканные из мягкой шерсти с узорами, символизирующими плодородие и достаток. С этими дарами мы отправились в уединённый сад, где должны были провести первую брачную ночь под сенью деревьев и звёзд. Таков был обычай вотрийцев, призванный обеспечить молодой семье покровительство природы и благословение предков.

Мы шли по дорожке, усыпанной лепестками цветов, держась за руки и не сводя друг с друга глаз. Впереди нас ждала новая жизнь, полная любви, надежд и совместных свершений. И эта ночь, проведённая под открытым небом, была лишь началом нашего долгого пути.

Празднование свадьбы растянулось ещё на два дня, наполненных музыкой, танцами и застольями. Впрочем, это больше напоминало тёплые семейные посиделки — то, чего мне так не хватало в последний год, полный тревог и сражений. Я наслаждался обществом родных и близких, шутил с Белором и гостями, обнимал маму и, конечно же, любовался своей прекрасной женой.

Теперь у нас с Азарой были собственные покои в замке — просторная комната с широкой кроватью под балдахином, резной мебелью и большим камином. Холлен пообещал, что в следующем году, если всё сложится удачно, мы сможем переехать в своё поместье неподалёку. Строительство должно быть начаться сразу после предстоящей зимы.

На третий день, когда гости начали потихоньку разъезжаться, мы с Белором всё-таки сумели урвать несколько свободных часов. Мы выскользнули из замка и отправились подальше от любопытных глаз.

Белор выбрал подходящее место — ровную прогалину, окружённую высокими деревьями. Мы расставили на земле деревянные пеньки в качестве мишеней. Отойдя на назад, он прищурился, оценивая дистанцию:

— Не близко ли? Сколько здесь шагов? Пятнадцать?

— В самый раз, — уверенно ответил я.

Белор достал первый мешочек со смесью и принялся заряжать оружие. Он засыпал в ствол мерную порцию чёрного порошка, а затем забил его импровизированным пыжом. После этого он опустил в дуло увесистый свинцовый шарик и прижал его стержнем. Ещё щепотка пороха легла на полку рядом с запальным отверстием.

— Вроде всё правильно сделал, — сказал он, передавая мне оружие. — Пробуем первый состав.

Я прицелился в ближайший пенёк, прикинув расстояние. Поднёс тлеющий фитиль, но смесь лишь вспыхнула и быстро погасла. Я недоуменно посмотрел на Белора. Тот лишь пожал плечами и принялся заряжать второй образец.

На этот раз при поджоге смесь вспыхнула слишком бурно, плюнув снопом искр, однако заряд в стволе снова не сдетонировал. Белор почесал затылок, явно озадаченный.

— Уже начинаю сомневаться, — пробормотал он. — Осталось всего четыре образца… Не хотелось бы снова тратить серу…

— Не переживай, — сказал я. — Даже если сейчас ничего не выйдет, у нас ещё есть время. Главное — не опускать руки.

Белор энергично кивнул и принялся готовить новый образец. Тщательно отмерив нужное количество, он в очередной раз зарядил оружие, проделав уже знакомые манипуляции. Я вскинул трубу к плечу, выцеливая пенёк. Рычаг щёлкнул. Посыпались искры.

В следующий миг оглушительный грохот разорвал тишину лесной прогалины. Я невольно зажмурился, когда оно с силой дёрнулось, извергая пламя и дым. Плечо тут же заныло от отдачи. Привязанные неподалёку лошади испуганно заржали, и Белор радостно вскинул кулаки к небу:

— Получилось! Посмотри! Пенёк аж разнесло!

— Будем отталкиваться от третьего образца, — сказал я, отмахиваясь от дыма. — Со временем найдём идеальные пропорции.