– Ника!

Миша поднимается следом, и мы стоим друг против друга и смотрим в глаза. Я вижу в них все его чувства, и ощущение вины опять накрывает меня, и я более мягко обещаю:

– Я буду очень аккуратна.

Уже у двери меня останавливает новый вопрос:

– И как он тебе это позволяет?

Поворачиваюсь.

– Он не позволяет, и я не знаю, что мне делать.

– Вот и хорошо. Просто успокойся и оставь все, как есть! Веру ты не вернешь этим!

Я понимаю: дальнейшее продолжение этого разговора будет напоминать переливание воды из пустого в порожнее, и, бросив ему «я подумаю», я возвращаюсь к себе.

Когда я начинаю особенно сильно скучать по Максу, я надеваю на себя его оставленную футболку, сажусь в кресло, закрываю глаза и, ощущая его запах, представляю рядом с собой. Возможно, это глупо и по-детски, но такие самообманы помогают мне пережить накатывающую депрессию и набраться сил, чтобы дожить до новой встречи.

Сегодня же, помимо острой тоски, меня снедал вопрос, признаваться ли ему в полученном сообщении или нет. Я реально боюсь, что МММ запретит мне приезжать к нему, а я не хочу этого. Не хочу лишаться вечера и ночи пятницы, атмосферы непередаваемой близости, которую мы испытываем, совершая обычные вещи вместе в его квартире. Этого не может нам дать никакая гостиница.

Вздыхаю еще не выветрившийся аромат его парфюма и принимаю окончательное решение для себя. Я не буду упоминать ничего о сообщении , но также (как и обещала Максу) не буду сейчас ничего предпринимать и выяснять. Я оставлю на время историю с Верой в замороженном виде, а дальше будет видно.

Телефон на тумбочке начинает светиться и скакать, и я подхожу к нему.

Расплываясь в улыбке, произношу любимое имя.

– Макс...

– Привет, Ника, – отвечает он мне, даря в ответ свою несравненную улыбку.

– Привет. Осталось два дня.

Усмехается.

– Да...

– Расскажи, как прошел твой день…

Он начинает делиться со мной обыденными новостями, а я залезаю в кровать и, пожирая его глазами, в порыве нежности провожу по экрану пальцем, представляя, что касаюсь его щеки.

Как же я скучаю по нему!

Как же мне хочется, чтобы он телепортировался и оказался здесь, со мной, на моей кровати! Но пока это невозможно, я радуюсь тому, что благодаря современным технологиям имею возможность видеть и слышать любимого человека, находясь в настоящее время бесконечно далеко от него.

Наверно, тем и хороши расставания, что после они дарят нам такие восхитительные встречи! Оказаться в объятиях Максима, почувствовать его кожей, вдохнуть его запах после недели ожидания – не это ли не наивысшее блаженство на свете? По крайней мере, для меня сейчас это именно так, и я в предвкушении нашей близости с нетерпением жду тот миг, когда мы останемся за закрытыми дверями его квартиры…

Я ничего не могу с собой поделать и гипнотизирую Макса глазами всю дорогу от вокзала, а он иногда поворачивается ко мне, ненадолго отрываясь от проезжей части, и улыбается мне, и его улыбка проникает мне в самое сердце. В его глазах я замечаю столько любви и нежности, что тону в них все больше и больше. Это мое долгожданное счастье!

Я не особо знаю город, но дорогу от вокзала до квартиры Максима немного запомнила, и, когда мы сворачиваем, вместо того чтобы ехать прямо, уточняю:

– Разве мы едем не к тебе?

– Нет. Вадим просил, чтобы мы приехали к ним на ужин именно сегодня.

Очень удивляюсь этой странной просьбе. Куда логичнее было бы пригласить нас на обед завтра, но, понимая, что уже все равно все решено, стараюсь не сильно показывать свое недовольство. Однако я сержусь на Вадима, которому приспичило позвать нас в гости в самый неподходящий момент, и даже немного на Макса, согласившегося на это.

– Ника.

– Что? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от дороги.

– Ты чего надулась?

– Перспектива идти в гости в джинсах и футболке меня не очень радует, – поясняю ему.

– Разве это проблема? Там будут все свои.

Вздыхаю и смотрю на него.

Разве это проблема? Ну да, типичный мужской ответ. Идти в дом к его расфуфыренной сестре, которая меня терпеть не может, и выглядеть так невзрачно – это же так здорово.

Но, осознавая, что он не поймет моих переживаний, я выдвигаю второй и более важный для меня аргумент:

– Просто когда я спешила не опоздать на этот поезд, уходя с последней пары, я как-то более романтично представляла наш вечер.

– Мы ненадолго, и потом сразу домой.

«Домой» звучит так сладко и заманчиво, что я таю. Да и после недельной разлуки мне совсем не хочется сердиться на него, и я смиряюсь со своей участью.

– Ладно.

Максим касается моей коленки, и я, почувствовав приятное тепло его руки, не могу не улыбнуться.

– Мир?

Поворачиваюсь и смотрела на его невероятно красивое улыбающееся лицо.

– Да.

Сегодня, переступая порог дома Вадима, я волнуюсь меньше, хотя и понимаю, что Марина не встретит меня с распростертыми объятиями.

Не успеваем мы войти, как нас чуть не сбивают с ног белобрысые мальчишки, которые сыграли не последнюю роль в осуществлении моего плана по разоблачению Вадима и, по воле провидения или обстоятельств, продемонстрировали своей матери те злополучные фото.

– Макс, – радостно кричит старший и тут же виснет на его шее. Младший же, схватив Максима за руку, сразу тянет за собой.

– Пойдем поиграем.

Он улыбается им задорно, по-мальчишески, и я не могу оторвать от него восторженных глаз – как же он гармонично смотрится со своими племянниками. Словно почувствовав, что я гляжу на него, МММ поднимает глаза и дарит одну из своих потрясающих улыбок уже мне.

Младший снова тянет его и зовет «пойдем», явно желая поскорее украсть его у меня, но Максим мягко останавливает мальчика: «Подожди» – и обращается к старшему:

– Сережа, а где ваша няня?

Он пожимает плечами и серьезно отвечает:

– Мама сказала, что она думает не тем местом.

Переглядываюсь с Максом и прыскаю со смеху.

МММ прячет улыбку от мальчика и снова спрашивает:

– Хорошо, а где ваша мама?

Сережа опять пожимает плечами.

– У себя, наверно.

– А отец?

– Не знаю.

В этот момент на лестнице показывается Вадим и, улыбаясь мне во все свои тридцать два зуба, восклицает:

– Вероника, как я соскучился.

Улыбаюсь ему в ответ и, не успев ничего сказать, оказываюсь в тисках его рук.

– Вадим, не увлекайся, – одергивает его Макс то ли в шутку, то ли всерьез.

– Ты что, ревнуешь? – усмехается тот. – Думаешь, она решит, что я лучше?

– Думаю, не надо провоцировать Марину, – тихо произносит МММ, и все дружно оборачиваются, увидев спускающуюся по лестнице, как всегда эффектную хозяйку дома. Остро чувствую, что на мне совсем неподходящая одежда и «благодарю» за это Вадима и Макса.

– Ну-ка, брысь в свою комнату! – немедленно прикрикивает Марина на детей, и они мгновенно послушно исчезают из поля зрения, а она, тут же поворачиваясь ко мне, улыбается, но от ее улыбки мне становится не по себе.

– Пойдемте ужинать, – приглашает она, подойдя к нам.

Все направляются к столу и рассаживаются. Макс находит мою руку, и мы переплетаем пальцы, соединяясь друг с другом. Чувствуя его кожей, я, словно электрическое устройство, наполняюсь мощным зарядом уверенности и спокойствия, и мое волнение и плохое настроение проходят сами собой.

Вадим, как всегда взяв инициативу в свои руки, начинает развлекать всех присутствующих, рассказывая последние забавные ситуации на заводе. Максиму и Марине, которые, как я предполагаю, знакомы с действующими лицами, это весьма интересно, но я, не зная этих людей, не понимаю и половину того, что их так забавляет, и потому просто улыбаюсь, где следует и стараюсь не вникать в суть дела.

Потом, когда Вадим иссякает, мы какое-то время едим в тишине, пока Марина, сидящая напротив, холодно посмотрев в мои глаза и при этом сладко улыбаясь, не обращается ко мне.