Потом обращаю внимание на разбитое стекло телефона и покоцанные края и вздыхаю, понимая, что моя авантюра могла закончиться гораздо хуже.

Макс, кинув в багажник пальто, садится рядом. От его рассерженного взгляда меня пробирает дрожь.

– Пока мы едем в больницу, я жду от тебя подробный рассказ, какой черт тебя занес в это место? И что произошло там? – категорично требует он.

Даже не смотря на него, по его голосу понятно, что он очень злится, несмотря на то, что старается держать себя в руках.

Вынимаю из кармана джинсов сложенный листок, который получила сегодня, и протягиваю ему.

– Я не думала, что это заброшенное здание, когда поехала сюда…

– Но когда приехала и увидела, зачем ты туда пошла?

Он пронизывает меня своим свинцовым взглядом.

– Затем, что уже приехала, – заявляю я, тоже начиная сердиться на саму себя.

– Почему не позвонила мне?

– Ты же был занят.

Буквально слышу скрип его зубов:

– Что дальше?

– Я не знаю, – бормочу я, желая одного – чтобы он перестал спрашивать меня о произошедшем.

– Ника!

Его тон подразумевает, что допрос не закончится, пока Макс все не узнает.

– Мне показалось, что меня кто-то толкнул, но я никого не видела, – нехотя признаюсь я.

Он резко нажимает на тормоз, так что ремень срабатывает и фиксирует меня в кресле, и припарковывает автомобиль на обочине.

– Тебя хотели убить? – его голос гремит на весь салон.

Я не на шутку пугаюсь его реакции и уже жалею, что сказала ему об этом. Надо было сказать, что я упала.

– Нет. Макс, я не знаю…

МММ смотрит на меня взглядом, от которого мне хочется спрятаться.

Он приподнимает мое лицо за подбородок, чтобы я не убирала взгляд, и, чеканя каждое слово, словно желая, чтобы оно дошло до моего сознания, произносит:

– Ника, обещай мне, что ты выкинешь эту историю из головы и больше никуда никогда не поедешь, кто бы тебя и куда ни звал и что бы тебе ни обещали!

Молчу, смотря ему в глаза, и не знаю, как мне пообещать это.

– Иначе ты больше никогда не приедешь в Питер, – жестко добавляет он.

Это нечестно. Максим играет не по правилам. МММ играет на моих чувствах. А я слишком люблю его.

– Обещаю… – еле слышно выдавливаю я, чувствуя подсознательно, что сейчас, повинуясь ему, я предаю Веру, оставив безнаказанным человека, виновного в его смерти.

– Ника, я не слышу.

Сердито смотрю на него и говорю отчетливо и громко:

– Обещаю!

Каждое новое утро, просыпаясь в пустой кровати, я ощущаю себя безумно одинокой, и тоска по Максиму заглушает все другие имеющиеся человеческие чувства. Я стараюсь не зацикливаться на этом и, пролистывая день за днем, тороплю свою жизнь от выходного до выходного.

Сегодняшнее серое, угрюмое утро точь-в-точь как мое настроение на неделе, но оно идет не по запланированному, не по накатанному сценарию. Едва открыв глаза, и как всегда, взяв телефон, чтобы написать Максу свое обычное «Доброе утро», нахожу в нем непрочитанное эсэмэс от неизвестного номера.

Открываю его и застываю в оцепенении.

«Я надеюсь, ты поняла, что со мной шутки плохи? Если не прекратишь совать свой нос куда не следует, последуешь за сестрой. Никогда не возвращайся в Питер! Этот город тебя убьет!».

Я вновь и вновь перечитываю присланные строчки и пытаюсь понять, что мне теперь делать. Не приезжать в Питер и не видеть Макса? Это исключается даже без обсуждения.

Не совать свой нос куда не следует? Я и так обещала это, но сейчас, после полученного послания, просто горю от желания, наоборот, все выяснить и разобраться в этом странном деле.

Пробую набрать номер, но в ответ звучит, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети.

Третирую себя мыслями, что я еще могу сделать, и в голову приходит идея узнать информацию об абоненте по номеру.

Выхожу из комнаты, чтобы привести себя в порядок, и, пока Миша не уехал на учебу, попросить его помочь мне в этом, но в коридоре сталкиваюсь с бабушкой, и она таращится на мой огромный черняк на локте.

– Что это?

Пожимаю плечами:

– Синяк.

Чтобы не вызывать у бабушки уйму ненужных вопросов, я ничего не рассказала ей о случившемся со мной в Питере и появлялась всегда одетая, так что она не видела мои ужасные гематомы, но сейчас на эмоциях, захвативших меня, я совсем забыла об осторожности.

– Я вижу, что синяк. Откуда? – следует новый вопрос.

– Ударилась.

Она берет меня за руку и, повернув другой стороной, замечает, что на левом локте красуется почти такой же фиолетовый кровоподтек.

– И тут ударилась?

Бабушка тут же смотрит на мои ноги, на которых тоже красуются несколько синяков, и я, поймав этот взгляд, поясняю:

– Ну, не ударилась, а упала.

Направляюсь к дверям, мужественно стараясь не хромать, но она задает вопрос, который заставляет остановиться:

– Он тебя бьет? Да?

Оборачиваюсь и возмущенно восклицаю:

– Нет! Что за бред?

– Ника, не бойся! Скажи мне правду.

– Бабушка, Макс не бьет меня! Я просто упала.

Отворачиваюсь и направляюсь в ванную, чувствуя прожигающий взгляд себе вслед и понимая, что я не переубедила ее и это недоразумение еще на шаг отдалило возможность того, что она когда-нибудь примет Максима от всего сердца, по-настоящему, как мне бы этого хотелось.

Миша открывает дверь и смотрит на меня, как на привидение. С того момента, как я на этом же месте обвиняла его во лжи, прошло больше недели, и с тех пор мы не встречались, не созванивались и даже не переписывались в ВК и Телеге.

– Привет. Я могу войти? – спрашиваю, решительно смотря на него.

Кивает и пропускает меня в квартиру.

Направляюсь по знакомому коридору в его комнату, слыша за собой шаги.

Вхожу, оглядываюсь, без слов спрашивая, что я могу себе позволить.

Он указывает глазами на диван.

– Садись.

Сажусь и, подбирая слова, чувствую, что повисла нелепая пауза.

– Миша, ты знаешь, как я отношусь к предательству… – наконец начинаю я, смотря, как он садится напротив..

– Ника…

– Не перебивай меня! Той выходкой ты перечеркнул очень многое хорошее, что у нас было, но… я тоже виновата перед тобой за то, что было в Питере, и потому предлагаю забыть наши косяки и начать все заново, честно… как хорошие друзья.

Поднимаю глаза и жду его ответа.

– Ты же всегда говорила, что дружить парень с девушкой не могут.

– А ты говорил, что любовь на расстоянии обречена, а у нас все хорошо, – парирую я, но, договаривая последние слова, уже понимаю, что произносить этого не следовало. – Прости, если тебе это неприятно слышать.

– Ладно. Я думаю, ты не за этим пришла.

Киваю. Миша хорошо меня знает – просто мириться я бы не пришла так рано.

Протягиваю ему свой телефон на открытом сообщении с угрозой. Он пробегается по нему глазами и таращится на меня.

– Я надеюсь, ты не поедешь больше в Питер?

– Поеду. И если ты хочешь, чтобы я чувствовала там себя в безопасности, помоги мне вычислить, кто прислал это.

– Ника, ты что думаешь, я господь Бог? – усмехается он.

– Но ты же пробивал…

Миша не дает мне договорить.

– Пробить не проблема, просто я на сто процентов уверен, что это левая симка и по ней невозможно определить, кто угрожает тебе.

Вздыхаю. Рухнула еще одна моя надежда.

Он придвигается ко мне ближе и берет за руки.

– Это как-то связано со смертью Веры?

Киваю и опускаю глаза, чувствуя, что сейчас и друг меня будет принуждать пообещать оставить все в покое, как уже это сделал Макс.

– Ника, пожалуйста, не лезь туда.

– Я пойду, – вытаскиваю свои руки из его ладоней, но, встав, не сдерживаюсь и выпаливаю: – Как я могу это сделать теперь, когда я точно знаю, что Веру убили и преступник не понес наказание?