— Спасибо, это для меня важно, — на этих её словах мы как раз подошли к моим бойцам и неловкий разговор закончился.

— Отлично! — воскликнула Лиза, оглядев результат своих указаний, — все молодцы, стало даже лучше, чем было.

— Мы старались, — Фея откинул шлем и, смахивая пот, провёл перчаткой по лбу.

Ой, дурак….

— Ого, — удивилась Лиза, — вот это у тебя космы, да все фрейлины во дворце от зависти сдохнут.

— Ой, не надо, — до Хирша дошло, что он сделал, и шлем сразу же встал на место.

— Да ладно тебе, не стесняйся, — улыбнулась Лиза и зыркнула на ухмылявшихся часовых, — а вы чего ржёте?

Гвардейцы ничего не ответили. Заткнулись и сделали лица кирпичом.

— То-то же, — Лиза ещё раз всех оглядела, подтянула к себе телекинезом мячик и, напомнив, что нас здесь не было, и никто ничего не видел, ушла.

— А и правда, отлично вышло, — сказал Фея, когда княжна покинула зал, — полы как новые, если не знать, то и не догадаешься. Да же?

Я окинул взглядом ковровую дорожку, которая теперь не соединяла два коридора, а тянулась посреди галереи от стены до стены, и промолчал.

Дальнейшая дорога к арсеналу гвардии не заняла много времени. Нас ни разу не остановили для проверки документов. Даже просто не окликнули, чтобы поинтересоваться, какого лешего мы шляемся по дворцу и его территории в такой поздний час.

Признаться, я был лучшего мнения о гвардии. Даже зная, как обстоят дела в последние дни. Одно слово — планетарники.

Единственное, что мешало полностью сосредоточиться на выполнении поставленной задачи — мысли о Лизе у меня, да разговоры о ней же у бойцов.

— Не пойму, чего часовые её так испугались? — занимал эфир Феймахер, — милая же девушка, вон как ко мне по-доброму отнеслась. Из ямы помогла вылезти, комплимент сделала.

— Может она нас узнала, и не хотела кошмарить? — задумчиво протянул Бобёр.

— А смысл над тобой издеваться? — хмыкнул Гусар, ты ж блаженный.

— Сам такой, — огрызнулся Хирш, — признай уже, что я душка, и успокойся.

— Дужка от чего? — нелепо сострил Миша.

— Если узнала, тогда понятно, почему Фею, как собачку поставила, — попытался накидать фактов Гвоздь.

— Это почему?

— Никто бы не согласился, а он у нас душка.

— Дужка.

— Да что ты заладил, дужка, да дужка, не можешь дальше шутку продолжить? — Хмыкнул Татарин.

— Угу, — насупился Миша.

— Так прекращай уже повторять, потом расскажешь, как придумаешь.

— Нет, ребята, она нас не узнала, — вмешался я в их разговор, стараясь контролировать окружающее пространство через тактическую систему. — Если бы так, то со мной бы не вышла на откровенный разговор.

— О, а чего она сказала? — Гусар поспешил сменить тему разговора.

— Страшные вещи, Миша, — поёжился я, — страшные вещи.

А как иначе сказать, когда принцесса крови напрямую заявляет, что выбрала себе парня, и намеревается выйти за него замуж? Нет, тут так и можно сказать. А вот когда этот парень ты, то уже страшно.

А она именно меня имела в виду. Вот прям уверен. Меня вообще, озарило во время разговора. Я как-то сразу вспомнил её поведение сегодня — буквально всё указывало на её интерес ко мне. Даже сон в руку. Значит подсознание ещё раньше меня додумалось.

И как мне теперь быть? У меня, между прочим, дочь есть, и Лира, и я их люблю. А всякие княжны мне не нужны. Чтобы они там о себе не думали. Пусть, даже и снятся мне в неподобающих снах.

Нет, надо что-то делать. Но что? Выйти на серьёзный разговор с великим князем? А не это ли был его замысел? Та самая социализация Лизы, о которой он говорил, не замужество ли он подразумевал?

Если так, то, что я ему скажу? Спасибо, не надо? А если он мне ответит, что всё решено и отказы не принимаются? Что тогда делать? Прикинуться шлангом, типа ничего не понял и не знал, уже не получится. Так что это не вариант.

А, что тогда вариант? Сама Лиза? Может, с ней поговорить откровенно? Без всяких иносказаний и намёков. Она, вроде бы, завтра хотела провести новое сканирование, как раз подходящий момент….

Нет, нельзя. Тогда я раскрою, что это мы были вместо гвардейцев, а она сможет назло всё нам поломать. Но идея разговора с ней, мне кажется, хорошей. Только не сейчас, а потом, когда эпопея с покушением закончится. Когда мы окажемся на Владивостоке.

Точно, поговорю с ней там. Не поймёт, так можно будет выставить себя не в лучшем свете, чтобы разочаровалась во мне. Или наоборот, сперва свет, потом разговор, а потом сразу же обвенчаюсь с Лирой.

— Рос! Рос! Тур! — на позывном меня кто-то толкнул в плечо со всей силы.

— А? Чего? — я завертел головой и обнаружил, что мы стоим перед воротами в бетонный ангар.

— Мы пришли, вот чего, — сообщил Гвоздь, — С тобой всё нормально?

— Да, просто задумался, — повёл я плечами.

— Что делаем дальше? — спросил Анджей.

— Стучим, и ждём, когда Пруха откроет, — я сделал шаг к воротам.

— Уже постучали, вон калитка, — Миша указал на неприметную дверь в воротах. — Никто не открывает.

— Значит, сами откроем, — пожал я плечами и пошёл к калитке.

— Рос, ты, конечно, командир, и много думаешь, но не думаешь ли ты, оо… — протянул Миша, когда я лёгким движением руки на себя открыл дверку.

— Ничего не понял, — покачал я головой и сделал приглашающий жест рукой, — так что ты сам додумай, что хотел сказать.

— Да глупость сморозил, — кивнул Миша, и прошёл мимо меня, — полностью согласен, ты командир, я идиот. Очередное подтверждение.

— Главное, не забывай об этом, — подначил его Фея, заходя следом за ним.

— С радостью бы забыл, так ты не дашь, — хмыкнул Миша.

Дождался, когда все бойцы окажутся в ангаре и шагнул за ними. Дверь захлопнулась. Система доспеха затемнила визор от яркого света, и я оказался в одном из самых охраняемых мест дворца.

В самом ангаре царила пустота. Только плавный спуск начинался и уходил под землю сразу от ворот. Всё здание являлось своеобразной ширмой. Тут, даже пола не было. Кроме спуска, конечно же.

Мы постояли пару мгновений, и я первым пошёл вниз. Эхо от наших шагов улетело далеко вперёд. Разогнало тишину. Отразилось от стальных шлюзов внизу и, минуя нас, вернулось назад.

— О, а тут есть система электронного доступа, — Чуватов провёл перчаткой по экрану авторизации, когда мы добрались до конца спуска. — А то наверху просто дверь, даже замка нет.

— С обратной стороны щеколда была, — бросил Гвоздь. — Только незакрытая.

— Почему мне не смешно? — протянул Фея.

— Потому что живот болит после зарядки, — хмыкнул Гусар и посмотрел на меня: — что делать будем? Взламывать?

— Для начала постучим, — я пару раз ударил в створку шлюза. — Где-то там Пруха, помнишь?

Экран управления мигнул. Загудели в стенах приводы. Что-то громыхнуло. Створки шлюза разошлись в стороны, и перед нами, на фоне уходящих вдаль стоек со снаряжением, предстал Байрачный.

— Наконец-то, — расплылся в улыбке Прохор, и его качнуло в сторону, — я уже с ног валюсь вас ждать.

Отметил мысленно, что он где-то оставил китель и пуговицы с рубашки, а тельняшка вся в жирных пятнах, и прошёл мимо него.

— Держись, морпех, — я хлопнул его по плечу, и тут же подхватил под руки, — родина тебя не забудет.

— Мне бы самому ничего не забыть, — заплетающимся языком выдал Прохор, — всё, бросаю пить.

— А как же стаж в двадцать лет? — Гвоздь придержал товарища с другой стороны.

— Потому и бросаю, больше некуда расти, — прогудел Прохор и, вдруг, закричал: — Савелич! Тут к тебе штрафники, ики, в ночную смену!

Мы замерли от неожиданности. Голос Прухи отразился от стен, потолка и исчез где-то за дверью в каптёрку, что оказалась слева от входа.

В ответ повисла тишина.

— Не слышит, — пробурчал Пруха грустно, — наверное, уснул каптенармус.

— А ещё кто-то здесь есть, кроме Савелича? — спросил я.

— Угууу… — ноги Прохора заплелись и он нырнул вниз, еле его удержали и подняли. — Группа охраны, шесть человек, и Семёныч.