- Что вы тут делаете? – строгий женский голос, раздавшийся позади, жутко меня напугал. Резко обернулась с легким испугом и увидела… молодую женщину в красивом бархатном платье, которая смотрела на меня с каким-то яростным презрением.

Судя по её одежде, она не была просто служанкой. Такое платье, по-моему, мнению, должно было стоить целое состояние. А вот украшений на ней не было совсем. Женщина, фактически девушка, была очень смазливой. Чернявая, броская, с ярко накрашенными губами – она как-то не вписывалась в общую атмосферу поместья, словно совершенно ему не принадлежала.

- Я ещё раз вас спрашиваю, что вы тут делаете? – переспросила она, сильнее нахмурившись. – Разве господин разрешил вам разгуливать по дому просто так?

И хотя я привыкла к суровому отношению в Обители, но тон и поведение незнакомки определённо смущали и наводили на странные мысли. Если она не хозяйка, а всё-таки кто-то из прислуги, то какое имеет право разговаривать таким тоном с невестой Его Светлости? И хотя презрением ко мне здесь были пропитаны даже стены, мне всё равно казалось, что это неправильно.

- Кто вы? – осведомилась я, набрасывая на лицо спокойное, холодное выражение.

Девушка удивлённо вскинула широкую черную бровь и посмотрела на меня насмешливо.

- Представляться вам я не намерена: вряд ли вы останетесь здесь надолго. А вот послушания потребую неукоснительного, так и знайте! Панькаться с вами никто не станет, вам тут не дом родной. Живо возвращайтесь в свою комнату и не выходите без разрешения!!!

Она совсем по-крестьянски упёрла кулаки в бока и посмотрела на меня прямо-таки свирепо. Как пить дать, торговка на рынке.

Я не смогла удержаться от усмешки, от которой незнакомку просто покоробило.

- Всего доброго... – проговорила я и с достоинством направилась к лестнице.

Честно говоря, встреча с этой дамочкой волшебным образом помогла снять безумное напряжение. Люди такого сорта обычно не имели за душой ни разума, ни души, ведомые лишь уродливыми инстинктами. Были избалованными, несдержанными и жадными. Обычно таких людей мне было просто жаль. Приходилось встречаться с такими в Обители, когда они прибывали на кратковременное паломничество, и терпеть их бесконечные капризы.

Когда поднялась уже на второй этаж по лестнице, то оглянулась. Наглая незнакомка до сих пор сверлила мне спину взглядом. Сколько ненависти! Сюзанна и ей успела насолить? Но интуиция подсказывала, что на сей раз причина такого отношения была в другом…

Вернулась в комнату, выжатая досуха эмоциональными качелями. Тоскливо выглянула в окно. Да, так и есть: через двор в светлое время суток не сбежать, а на ночь ворота крепко запираются. Посмотрела в небо и горько прошептала:

- Похоже, драконы – это действительно мой единственный выход…

Но это были лишь слова, в которые я на самом деле почти не верила.

***

Поворот ключа в замке́ стал для меня полной неожиданностью. Резко развернувшись, я никого не увидела, но поняла, что меня заперли снаружи.

В груди похолодело от дурного предчувствия. Герцог узнал, что я выглядывала во двор? Или перестраховывается, чтобы не сбежала?

В итоге, я провела несколько часов, просто сидя на лавке. Желудок скрутился окончательно, но чувство голода было умеренным. Вот только с каждой минутой всё сильнее хотелось пить.

Я боролась с восстающей обидой и злостью, подавляя их надеждой на избавление, хотя она – эта надежда – была весьма призрачной. Снова молилась, вспоминала любимые истории, в итоге, задремала и проснулась уже вечером от криков за окном.

Встала, потирая глаза и чувствуя легкое головокружение от слабости. Выглянув в окно, разглядела освещенный факелами двор и огромное множество воинов. В душе сразу же поселилось ещё большее уныние: если у герцога де Армье настолько много охраны, то спастись из этого плена можно будет только притворившись селёдкой в бочке…

Отвернулась, ощущая всплеск отчаяния, и закашлялась, потому что горло страшно пересохло. Как же хочется пить!

Подошла к бадье для купания, заглянула в неё и… с изумлением увидела на дне небольшой кувшин с водой.

Страшно обрадовалась.

Правда… вода выглядела не очень, и в любое другое время я не стала бы её пить, но сейчас жажда стала невыносимой, поэтому я сделала глоток.

Вода оказалась неприятной, с легкой горечью, но горлу полегчало.

Снова присела на лавку и поняла, что с каждым разом издевательства Юлиана становятся всё более изощрёнными. Словно он проверяет меня на крепость и ежедневно добавляет к прежним испытаниям что-то более мучительное.

Решил заморить голодом? Проверить, насколько меня хватит? Ждёт, что я открою окно и всё-таки сорвусь на крик, понося его всякими бранными словами?

Сюзанна давно бы сделала это. И получила бы в ответ море злорадства. А я не буду. Ради собственных принципов – не пойду на этот шаг!

И пусть Его Светлость подавится своим змеиным ядом...

***

Через три дня

- Госпожа, госпожа!!! – юный голосок уже знакомой мне служанки заставил встрепенуться. С огромным трудом присела на лавке, чувствуя, что комната ходит ходуном. Сил не было даже на то, чтобы встать. Вода закончилась ещё вчера вечером, силы уже давно…

Но я встала. Переждала, пока потемнение в глазах пройдет, и двинулась к двери.

- Я не могу открыть, - произнесла тихим голосом. – Меня заперли снаружи…

Девчонка ахнула и куда-то убежала, а я сползла на пол и прислонилась к стене спиной.

Утро уже давно вступило в свои права. Солнце золотилось на подоконнике, играя лучиками на моих серых стенах.

Страшно захотелось подойти ближе и подставить этим лучикам своё лицо. Почувствовать тепло и легкий уют, которого так не хватало в жизни.

Закрыла глаза.

Ну что ж, блистательный герцог, на сей раз вы достигли хотя бы того, что у меня почти не осталось сил с вами препираться. Что же ещё вы приготовили для меня сегодня?

Прокрутился ключ в замке, и в комнату валились две испуганные служанки. Почему они выглядели такими ошарашенными, мне было непонятно. Может, я стала походить на привидение?

— Вот ваше платье... – проговорила одна, держа в руках огромный сверток. – Господин ожидает вас внизу уже через час.

Я нахмурилась, не понимая, а потом вспомнила: о нет, сегодня же эта ненавистная помолвка!!! Покосилась на «свинной» перстень на руке. Да, да я до сих пор носила его на пальце, как символ. Символ того, что я не Сюзанна и устраивать истерики, как ожидали от неё, не собираюсь…

Но встреча с родителями…

Желудок скрутило от спазма, вызванного отвращением.

- Воды! - прохрипела я и уронила лицо на подогнутые колени.

Воду мне принесли довольно быстро. В ней плавали кусочки фруктов, которые я проглотила одним махом.

- Простите, - проговорила вторая служанка, - но вы должны спешить…

Кстати, никто, кроме малышки-служанки, не звал меня госпожой. Неужели Юлиан дал слугам подробный приказ? Впрочем... мне всё равно. Я тоже не жажду становиться здесь кем бы то ни было.

Я хочу свободы, и только.

Сегодня же объявлю матери, что в этом фарсе участвовать больше не собираюсь. Если будет упорствовать, закачу скандал и прилюдно откажусь от помолвки. Посмотрим, как герцогу удастся замять этот вопрос…

Одели меня очень быстро, но кремового цвета платье оказалось вопиюще неприличным. Мало того, что корсет очертил мою фигуру ещё больше, чем деревенский наряд, так ещё и вырез слегка приоткрыл грудь.

Правда, плечи оказалась слишком худыми и острыми, и я строго потребовала подать накидку.

Служанки некоторое время колебались, но всё-таки принесли полупрозрачный шелковый шарф в тон платью, которым я прикрыла вопиющий срам.

Прическу сделали простую, заколов волосы на затылке шпильками. Меня пошатывало от слабости, ноги дрожали, но есть не хотелось. Я даже не стала просить, чтобы меня накормили. Предстоящий разговор с родителями заставил напрячься до состояния забродившей бутылки вина, которая готовилась вот-вот сорвать пробку и расплескать своё содержимое наружу.