Сина облегченно выдохнула, а девчонка заулыбалась. Кухарка полезла в буфет за кружками, а конюх загрохотал в кладовой банками. Стали дружно накрывать стол. Разливать отвар по кружкам и варенье в блюдце. Нарезать свежий пшеничный каравай. Томас важно водрузил в фарфоровую вазочку куски дробленого сахара.

- А где Дара? Я ее целый день не видела.

- Да вроде здесь крутилась, - пожала плечами кухарка.

- Может в свой комнате играет? – предположила Сина.

- Или прогуляться вышла, - Томас нахмурился, а девчонка добавила:

- Я ее в окно видала. Она опять в сторону болот пошла.

- Надо найти ее. Позвать домой. У вас ребенок маленький, а вы представление не имеете, где он!

Я вскипела от злости. И сердце предательски сжалось от беспокойства. Кто она мне? Совершенно чужой ребенок. Но равнодушной оставаться совершенно не получается.

- Нужно идти искать.

- На болото? – ахнула девчонка, и прижалась своим костлявым боком в мягкий живот Сины. А та обняла ее совсем по-матерински. Что-то зашептала на ухо, гладя по спине.

Вздохнула. Я хозяйка с меня и спрос. Произнесла строго:

- Я пойду. Кто со мной?

Вышла, не оглядываясь. Следом, шаркая тяжелыми сапогами, за мной пошел конюх.

На улице темнело. Заходящее солнце последними лучами золотило горизонт. Я вышла за пределы усадьбы и громко позвала:

- Дара!

Где же эта девчонка бродит? Поздно уже. Ей пора ужинать и спать ложится, а не бродить в одиночестве по полям. А если она заблудилась? Ушла на болото и провалилась в трясину. И сейчас зовет тоненьким голоском на помощь.

Перед моим взором прошли картины одна страшней другой. Я практически видела перед собой бездыханное маленькое тельце. Я совсем забыла про нее за этот день. Даже не вспоминала. И приглядывать никого не оставила. Если что-то случится, виновата буду только я.

С холма открывался вид на равнину. Пожухлая трава. Чахлые деревья. А дальше белесое облако тумана. Что там? Топь, что накрыла собою некогда плодородную почву?

- Дара! – кричу я в пустоту. Мой голос эхом разносится в тумане.

Надо спуститься. Другого выхода я просто не вижу. Решительно сбегаю с холма вниз. Топая и тяжело дыша, за мною сбегает конюх. Бесцеремонно хватает меня за руку и предупреждающе мычит. Пытается что-то сказать. Я вглядываюсь в его обеспокоенные глаза, но ничего не могу понять.

А он лишь тычет пальцем в туман и энергично мотает головой.

- Что ты мне хочешь сказать? Нельзя туда идти?

Кивок головой. Его пальцы разжались, освобождая мое предплечье. Умоляющий взгляд.

- Но там может быть Дара… - шепчу я.

Сердце сжимается от дурного предчувствия. Слабость в ногах, что приросли к земле и не дают мне сделать шаг вперед. Накатывает липкий страх в ожидании чего-то необъяснимого и ужасного. Что выйдет сейчас из тумана и поглотит меня без остатка.

Но там может быть Дара…

Трясу головой, скидывая оцепенения. Что это со мной? Фантазия разыгралась? Надо было меньше смотреть фильмов-ужасов, тогда бы и не приходили в голову зубастые монстры, что обитают в вековых болотах.

- Нужно идти и искать, - твержу я упрямо.

Делаю шаг вперед, с трудом отрывая ногу от земли. Второй намного легче. И вот уже марево тумана так близко, что можно коснуться его рукой.

- Дара! – кричу я что есть мочи.

Впереди шорох травы или мне это только чудится? Я ясно различаю мелкий топот детских ножек. Впереди мелькает темная маленькая тень.

Я выдыхаю от облегчения. Жива! Это главное. А дома я ей устрою серьезный разговор.

- Дара… - зову я.

- Я здесь, - откликается девочка тонким голоском.

Я вглядываюсь в туман. Ищу глазами темную тень. Вот она. Совсем близко. А рядом еще одна.

Я различаю второй силуэт, что мог принадлежать взрослому человеку. Две тени остановились напротив друг друга, замерли и до меня доносится чуть слышный голосок Дары. С кем она там разговаривает? Мне совсем не нравится это. И снова накатывает ужас. Липкий страх, когда я вглядываюсь в незнакомый темный силуэт.

- Дара, иди ко мне! - ору я с остервенением. Готова сама шагнуть за девочкой в туман.

Но Дара выныривает мне на встречу. С улыбкой на губах. Глаза озорно блестят. Заносчиво бросает:

- Пойдем домой. Я жуть, какая голодная.

И бежит мимо меня вверх по холму.

Я здесь волнуюсь, места себе не нахожу, а для нее все игра. В порядке вещей. Никакого раскаяния в глазах за свое долгое отсутствие.

Вскипаю.

- Дара, - произношу строгим сухим голосом, - с кем ты была на болоте?

- Вы бы с ней помягче, - качает головой Сина. Сама это понимаю, что перегнула палку, но Дарино упрямство выводит меня из равновесия.

Она категорично молчит, насупив брови и поджав губы. На все мои вопросы отвечает только - «Никого» и «Ничего».

Вторая тень плод моего воображения? Нет. Я четко ее видела и Дарино молчание поднимает волну негодования в моей душе.

- Нельзя ходить на болото! Понимаешь? Это опасно!

В ответ молчание и недовольный взгляд прищуренных глаз.

- Гулять только возле дома. Я запрещаю тебе выходить за его пределы!

Перевожу дыхание и смотрю на притихшую девочку. Похоже, кроме меня совершенно некому ей заниматься. Школ поблизости не наблюдается, на гувернантку нет денег, да и поедет ли кто в запущенный особняк с плохой репутацией. А я хотя бы могу научить ее считать и помогу выучить буквы.

- Завтра у нас начнутся уроки. Я, так понимаю, тебя ничему не учили? Вот и займемся твоим образованием. Завтра, сразу после завтрака первый урок. Это будет… математика.

Я удовлетворенно киваю головой, довольная своими решениями. Но Дара явно со мной не согласна:

- Ненавижу математику. И тебя ненавижу! Отстань от меня.

Я опешила. Захотелось дать ладошкой по мягкому месту. Но это не педагогично. Что остается, в угол поставить? Договорится?

- Дара, ты должна меня слушаться! Я твоя… - слово застряло в моем горле. Мачеха. Я веду себя, как самая настоящая мачеха. А девочке любовь нужна и забота. Но словно стопор внутри. Была бы она тихая и ласковая, может быть все было бы по-другому. Но Дара строптивая и упрямая. И это выводит меня из себя.

- Я отвечаю за тебя, - заканчиваю я предложение.

- Обо мне есть кому позаботится, - с вызовом говорит девочка.

- Кто же это? Может быть твой болотный друг?

Дара молчит. Дуется, скрестив на груди руки.

- Не хочешь разговаривать, не надо. Тогда сейчас же ложись спать. Без ужина!

- Чудовище, - с ненавистью несется мне в спину.

Выхожу хлопнув дверью. И противоречие внутри из-за своих слов. Злость на саму себя.

- Сина, попозже отнесешь ей ужин, - бросаю я служанке. Так точно будет лучше. Я же не чудовище какое-то, ребенка голодом морить.

На кухне мы молча пьем чай. Девчонка уплетает булку, макая ее в варенье. Кухарка шумно отхлебывает отвар их кружки. Смотритель пытается время от времени вести светскую беседу. Но разговор не ладится. Возвращается Сина от Дары, неся в руке поднос с нетронутым ужином.

- Отказалась, - качает она головой, - накрылась одеялом с головой и сделала вид, что спит.

Укоризненные взгляды в мою сторону. Украдкой, но я все равно замечаю.

- И часто она у вас ходит на болото гулять? - перевожу я разговор в другое русло.

- В последнее время, почти каждый день, - подает тихий голосок девчонка, - я ее уж ругала, а она ни в какую. Упрямая.

- Непослушная и невоспитанная, - отрезаю я, мысленно добавляю – вся в своего папочку.

Но я же справлюсь с этим? Нужно просто найти подход.

Вечером я крадусь по темному коридору к комнате Дары. Хочу зайти и поговорить. Попытаться наладить отношения. Она должна понять, что я не враг ей.

Плач за дверью. Тихий, словно жалобное мяуканье котенка. Тронула ручку двери – закрыто. Дара притихла, почувствовав мое присутствие. И у меня не хватает сил нарушить ее уединение. Все завтра. Утром у нас будет время поговорить.