А еще мне хотелось бы знать: есть ли эти чувства ко мне?

Когда мы снова расселись по коням, я спросила у мужа:

- Мы посетим храм, милорд?

- Да. Вы готовы предстать пред богиней, баронесса?

- Мы всегда пред ее незримым ликом, барон! – я сказала это нарочито громко, опустив вуаль на лицо и плечи.

Мы двинулись в путь, вглубь Лесов Вечной Песни.

В храме Святого Света

Мы въехали в Лес.

Лесная дорогая была достаточно широкой и шла параллельно королевскому тракту, что "пронизывал" всю Астартанию от самого Севера до южных рубежей, лежащих за вересковыми пустошами.

Значит мы не потеряем слишком много времени в пути. Единственное, где нам предстоит задержаться, так это в самом храме. Он находится в Ашенвильском лесу, рядом с которым и располагается одноименная деревня Ашенвиль. И где-то там в глубине серебрянолистных ясеней находится спрятаная в одиночной келье монастыря мать Сиенны – Мериан Корсальская.

Сейчас мы ехали по хвойному лесу. Вокруг росли густые ели. Проникавшее солнце подсвечивало молодые пушистые побеги и окрашивало лес в необыкновенные полутона – от темно-зеленого к ярко-зеленому, изумрудному и местами даже светло-мятному. Подложка у леса была устлана прошлогодней хвоей, сквозь которую пробивались редкие кусты папоротника и бузины, сплетаясь у основания стволов в причудливый коричнево-зеленый ажурный ковер.

Я была очарована лесом и с интересом смотрела по сторонам.

Рейтан ехал рядом со мной и изредка косился на меня. Перехватив один из его взглядов, я решила заговорить с мужем:

- Здесь царит такое умиротворение, милорд, вам не кажется?

- Лес воистину поёт.

- Но здесь тихо, я почти не слышу птиц.

- В хвойных лесах их немного, миледи. Острые иглы елей отпугивают нежных пташек. Пение этого леса другого свойства.

- Понимаю. Тишина – это то же музыка.

Родившись и выучившись в другом мире, я отлично знала, что тишина звенит. И это звон наших собственных нейронов, которые мы можем расслышать, находясь в абсолютной тиши.

- Верно, моя госпожа, - Рейтан задержал на мне взгляд дольше обычного. – Это музыка вашего и моего дыхания, музыка биения наших сердец.

Я глубоко вдохнула и почувствовала, как кровь прилила к щекам, но не от смущения. Меня сводил с ума этот пристальный взгляд и этот спокойный, почти нежный голос.

Он смотрит на меня, говорит со мной, очевидно, я его наконец-то заинтересовала.

И тут я, решив воспользоваться ситуацией, выдала:

- Мне бы хотелось навестить мою мать. Знаю, что скоро мы доберемся до Ашенвильского леса и там…

Рейтан не дал мне договорить.

- Это не возможно, миледи.

- Почему? Мы женаты графиня, моя мать не сможет ничему помешать.

- И все же вам следует держаться подальше от леди Мериан.

- Вы запрещаете мне видеться с моей матерью?

- Именно так.

- Это делали все, кого я знаю. Но что произойдет, если я просто разверну коня и поеду в монастырь?

- Мне придется дать команду гвардейцам, что выделил для вашей охраны начальник замковой стражи, и они вас задержут. Видимо вы устали ехать верхом? Хотите пересесть в экипаж?

Я промолчала, закусив губу.

Так вот значит, как меня задержат! Просто запрут в домрезе!

- Не стоит сердиться, миледи. Я не буду омрачать наш тур не нужными толками. Пока идет все как надо, вы не находите?

- А как надо? – выпалила я.

- Надо, что бы никто не усомнился в том, что мы с вами верные слуги короля.

Я невольно вспомнила содержание письма Мериан Корсальской и в глубине души не могла не признать, что речи, что вела мать Сиенны, могли быть действительно опасны. А это значит, что есть единственная возможность увидеться с ней – посетить ее тайно.

Хотя остается еще открытым вопрос, как сохранить тайну посещения уже непосредственно после самого посещения. Ведь наверняка в монастыре полно других монахинь, да и капеллан при базилике имеется.

Но чего боится Рейтан? Он только и делает, что всю свою взрослую жизнь доказывает верность короне.

Далее мы ехали молча.

Хвойный лес постепенно сменялся лиственным. Теперь нас окружали высокие раскидистые дубы и платаны. Среди широких массивных стволов легкой фиолетовой вуалью пространство заполнили кусты барбариса.

Чем дальше мы углублялись в лес, тем чаще наравне с дубами и платанами встречался бук, имевший темно-фиолетовые листья. Из-за зарослей барбариса и медного бука, лес казался погруженным в мистическую дымку.

Этот лес пел таким разноголосьем птиц, что сосредоточится на чем-либо ином было попросту невозможно.

Смешанный лес был самым ярким и красивым, но и самым непродолжительным из Лесов Вечной Песни.

Через пару часов все чаще среди прочих деревьев стали попадаться стройные ясени.

Мы въезжали в священный Ашенвильский лес. Песня этого леса была более спокойной. Он умиротворял и настраивал на встречу с богиней под сводами ее харама.

Через какое-то время мы съехали с широкой дороги на более узкую. Экипажи остались ждать позади, а все те кто не был верхом, отправились в пеший путь.

Я поняла, что пора покрыть голову и плечи вуалью, что Пипита предусмотрительно приколола сзади к бретелям моего платья.

Темный шелк окутал меня, мой муж рядом. Это придало мне ощущения безопасности перед высоким сооружением к которому мы прибыли.

Храм Света вовсе не был светлым. Это было выполненное из тёмно-серого известняка высокое сооружение с острой высокой крышей, венчавшейся еще более острым шпилем.

Похоже на какой-то готический собор, очень древний и мрачный.

Храм выглядел чужим среди высоких серебрянолистных ясеней.

Словно это был дом злой колдуньи, а не прекрасной богини Астарты. Только размеры гораздо большие.

Храм очень отличался от простой базилики Натхоутона. Не только размерами, но и формой.

Я невольно поежилась, когда мы с Рейтаном входили под темный свод.

Внутри было достаточно светло, так как свет проникал со всех сторон в высокие узкие окна.

Но мне было жутко от одной мысли очутиться здесь после заката…

Впереди возвышалась статуя богини. Мы неспеша рука об руку подошли к величественному изваянию.

Белоснежная статуя Астарты контрастировала со всем, что было как снаружи, так и внутри.

Вдоль стен по всему периметру были расставлены жаровни, но сейчас летом огонь горел только в двух из них, тех, что располагались ближе всего к статуе.

Изящные плавные линии, высеченные из белоснежного мрамора, точно повторяли те, что я видела в музеях в своем мире. И хотя сама фигура мне была не знакома, выполнена она была по той же технологии…

На постаменте, на котором была установлена статуя красовалась выгравированная надпись: "Астарта". И больше ни слова.

Мы с Рейтаном поклонились. К нам подошел пожилой священник, который до этого момента стоял за полупрозрачной занавеской в глубокой нише, больше похожей на небольшую комнату.

- Барон! Рад приветствовать вас в светлой обители нашей возлюбленной богини!

А меня не рад что ли?

Интересно знать откуда у них эта статуя? Она так не вяжется с тем сооружением, в котором стоит, что невольно в голову начинают лезть неприличные мысли… А не сперли ли ее когда-то откуда-то?

Из "Эрмитажа" конечно врядли, но вероятно и в этом мире была или даже есть где-то более продвинутая цивилизация?

Откинув ненужные мысли, я сосредоточилась на священнике. Он, общаясь с моим мужем, полностью игнорировал меня.

И только после того, как они собрались с бароном куда-то уйти, человек в белоснежной рясе, расшитой золотыми нитями, и высоком головном уборе, уделил мне немного внимания:

- Мы покинем вас, баронесса. Не будем мешать вашей уединенной молитве. Думаю, вам есть о чем попросить богиню. Такой шанс выпадает не часто!

Вот так поворот! Они пошли разговаривать, а я должна молиться значит?