Еще один приказ касался всех, получающих жалование за работу в замке. Я приказала выплатить им из графской казны к следующему жалованию по полному серебряному динарию в честь моего будущего венчания с бароном, а так же по половине динария на каждого неработающего члена семьи, в первую очередь это касалось детей.

- Щедро, моя госпожа! В замке более двухсот слуг и гвардейцев, не говоря уже о их детях.

- И что с того? Это не более чем месячное жалование нашего уважаемого дворецкого! И потом я хочу, что бы графские поданные знали, что это желанное мной событие. Я с радостью выхожу замуж за избранника моего дядюшки маркиза Сатье. И безмерно благодарна королю Фердинанду II за то, что благословил этот союз.

Казначей заинтересованно приподнял брови и утвердительно закачал головой, словно он не ожидал услышать таких слов от графини Корсальской. Ну что ж рада была его приятно удивить!

- А теперь мы отпустим Уинтера, господин Фавер. Мне нужно поговорить с вами наедине.

Писарь низко поклонился, улыбка не сползала с его добродушного широкого лица. Было понятно, что он тут же разнесет благую весть о щедрости графини в преддверии своей свадьбы.

Что ж надо менять легенду не только для господ, но и для простого люда! Пусть для первых я из старой девы превращусь в вездесущую ведьму-змею, а для остальных – в прекрасную принцессу, которая дождалась наконец-то своего принца.

Когда писарь покинул комнату, я пристально взглянула на казначея.

- Как ранее утверждались все гарфские приказы?

- Вашей подписью и печатью, миледи.

- И где же эта печать? Кто владеет ею вместо меня?

- Никто! Она лежит в сокровищнице замка! По мере необходимости ей могли воспользоваться лишь доверенное лицо маркиза – его душеприказчик или господин де Лавьен – дворецкий замка. Ну и в крайних случаях, когда на то была необходимость – ваш покорный слуга, - при последних словах Фавер низко поклонился.

- Прекрасно! Пойдемте!

- Куда, миледи? Поставьте вашу подпись, остальное сделаю я сам.

- Еще чего! Пойдемте, пойдемте!

- Но куда, вы так и не сказали?

- В мою сокровищницу, куда же еще!

Эдриан Кэрлайл

Младший сын герцога Кэрлайла держал в руке развернутый свиток, снизу которого легко можно было рассмотреть королевскую печать.

Итак, договор подписан. Два вассала Его Величества Фердинанда II скоро вступят в законную связь, хотя последнее чего желает корона, так это что бы эта связь возникла и, что еще хуже - окрепла. А лучше, что бы связи и вовсе никакой не было бы. Лучше бы если договор этот так и остался на бумаге, а барон и графиня продолжили быть, если не врагами, то чужими друг другу людьми.

Все от – Риверсхолла - небольшого полуразрушенного поместья барона на Юге до роскошного столичного Джедриума, считали, что так оно и будет. Угрюмая 25-летняя "старая дева" графиня вряд ли сможет заинтересовать доблестного воина короны барона Рейтана, молодого и взбалмошного.

Фиктивный брак… Ничего более нелепого Эдриан не предполагал. Как сделать предстоящий брак действительно фиктивным? Ведь как только барон увидит Сиенну все планы короны, его семьи и покойного маркиза скорее всего рухнут.

Вместо условного союза, который должен быть "пугалом" для вечно враждующих с Астартанией южан, есть шанс получить огромные объединенные территории с сильной армией, которая и сейчас едва подчиняется королю, а возжелай Ривердейл того и вовсе могут заявить о самостоятельной государственности. И что самое ужасное, часть южных земель с радостью присягнут полукровке Рейтану.

Эдриан отлично был осведомлен о происхождении барона – сына Натана Ривердейла и южанки Айешы.

Мать Рейтана была княжной одного из небольших разрозненных южных княжеств, расположенных недалеко от Риверсхолла. Отец Рейтана – Натан Ривердейл, хозяин Риверсхолла, так же был отличным воякой. Единственное, что умели хорошо делать Ривердейлы – воевать и захватывать.

Натану и Агнусу I - отцу нынешнего короля Фердинанда, удалось договориться, короне это стоило не один сундук полных динариев. Согласно договору, Натан должен был стать щитом Астартании с юга и взять в жены тогда еще юную сестру маркиза Сатье – Мериан. Наследством ей бы послужила часть земель ее брата маркиза, не самых лучших и плодородных, примыкающих к землям барона.

Тонкая полоска сухой каменистой пустоши, поросшей вереском… В обмен на юную красотку Мериан…

Но жадный маркиз не хотел отчуждения даже этого куска земли от своего маркизата и устроил свадьбу Мериан и графа Корсальского за спиной старого и дряхлого короля Астартании.

Но не смотря на свой возраст Агнус I прожил еще достаточно долго, что бы насолить всем, кто посмел не подчиниться его воле. Но больше всего досталось соблазнившемуся на юную красавицу Мериан – графу. Никто не знает точно, даже герцог - отец Эдриана, что случилось с торговым флотом графа Корсальского и с ним самим. Известно только то, что все до единого корабли не вернулись из плавания. Граф на своем единственном военном галионе отправился искать суда и не вернулся сам. По истечении трех лет его признали погибшим, а все его имущество отошло кредиторам.

Заботу о вдове и единственной дочери графа Корсальского корона взяла на себя, однако когда на престол взошел сын и наследник Агнуса I – молодой король Фердинанд, графиню отправили в ее родной маркизат и фактически заперли в Стоунхолле.

Маркиз быстро выкрутился, отправив Мериан в монастырь и поклявшись в верности новому королю, а так же взяв в жены одну из многочисленных племянниц Фердинанда – леди Элоизу. Сиенну должна была постичь участь матери…

Этому способствовали различные слухи об одержимости Мериан загадочным змеем и попытках соблазнять придворных вельмож, чего никак не мог допустить набожный Фердинанд II и юная королева Сильвия Ливелия.

Эдриан никогда не видел матери Сиенны. Но если дочь похожа на нее, то скорее всего вдовствующую графиню Корсальскую отослали со двора от греха подальше, а легенда с одержимостью была выдумкой. Хотя возникла эта легенда задолго до того, как Мериан овдовела. Злые языки при дворе поговаривали, что не маркиз Сатье воспротивился воли короля и отдал Мериан богатому, но не везучему графу в жены, а на то было само желание непокорной девицы, которая и прибегла к помощи колдовства и призыву потусторонних сущностей, что бы выйти не за нищего Натана Ривердейла, а за богатого столичного графа.

Эдриан был прагматиком и юристом. Он охотнее верил заговору жадного маркиза и обычному кидалову со стороны высокородных аристократов, что было не такой уж и редкостью в их мире.

Тем более он видел своими глазами Сиенну. Она была прекрасна и могла зажечь пламя внутри любого мало-мальски еще дееспособного мужчины.

Сиенна… Эдриан чувствовал, что она ему больше не безразлична. Сколько бы он не пытался утолить голод похоти другими девицами, каждый раз одолевая одну из них он представлял на ее месте графиню.

- Я не могу позволить себе влюбиться в нее! – твердил он сам себе, прогуливаясь по вечернему парку. – Она вот-вот выйдет замуж, и если у барона есть глаза, то он испытает ровно то же, что и я сейчас. А после близости…

Эдриан сжал кулаки и тряхнул свитком, который все еще сжимал в руках. Нет, он и думать о таком не желает! К тому же король и его отец герцог дали понять, что никакая близость между этими двумя брачующимися людьми недопустима. Брак должен оставаться фиктивным. Все торжества призваны будут утихомирить простой люд и я должен за всем этим проследить.

А теперь все планы под угрозой! Он сам под угрозой! Все его чувства, желания. Вместо того, что бы исполнять волю монарха, он сам готов бросить вызов обществу, королю и даже этому полукровке барону! Броситься в омут страсти, женится на отверженной графине! Увезти ее туда, куда не смог увезти этот олух конюх.

- Потаскушка свела сума всех мало-мальски значимых мужчин в округе! Что же будет с неотесанным деревенщиной и воякой бароном?