***

Наступило невероятно хмурое дождливое утро. Кутаясь в перину, я пожалела, что не позволила Пипите остаться и поддерживать тепло, а сама даже не представляла как можно развести огонь в камине. К тому же, для того, что бы это сделать надо было выбраться из под одеяла к чему я совсем не была готова.

В полумраке комнаты я никак не могла разглядеть который сейчас час, одно было понятно точно – на улице идет проливной дождь.

Лежать и ждать, когда горничная явится сама? А вдруг уже время завтрака? Я бы не отказалась сейчас от кружки горячего ароматного чая, который здесь пьют все - от слуг до самых родовитых аристократов. А после съела бы тех самых бисквитов, которые каждое утро поглощала графиня. И только после этого можно было бы неспешно выпить чашечку шади…

Я поежилась под одеялом и решила встать, что бы отдать приказ гвардейцу немедля позвать мою горничную.

***

Пипита выглядела довольно бодро для столь хмурого утра.

- Госпожа сегодня встали позже обычного, - констатировала она, учтиво поклонившись.

- Знаешь в чем истинная свобода, Пипита? – я присела на кровати, все еще натягивая одеяло до самого подбородка. – Вставать тогда, когда тебе хочется.

- Вы наверно правы, госпожа, - молодая женщина уже открыла один из сундуков, где лежали бархатные и шерстяные платья.

- Лучше разведи огонь, а потом сходи на кухню и скажи, что завтракать я буду сегодня в своих покоях.

- Омлет и шади?

- Не только. Пусть Энн зажарит несколько ломтей бекона, что бы получился с корочкой, и положит поверх омлета. А еще я хочу выпить травяного чаю. И что-нибудь печеное. Бисквиты все еще пекут по утрам?

- Чуть меньше, чем раньше, но пекут. Многие придворные просят подавать их к завтраку.

- Отлично! Пару бисквитов с топленым маслом. Шади пусть подадут позже.

Пипита быстро справилась с огнем и по отсыревшей комнате стали растекаться струи теплого воздуха. Когда горничная вернулась, я уже сидела на краю кровати и обдумывала, как провести сегодняшний день.

- Завтрак подадут не позднее чем через четверть часа, миледи. А пока можно выбрать платье.

- Как ты думаешь, дожди зарядили надолго?

- Может быть день или два. К вашей свадьбе распогодится, госпожа Сиенна!

- Я привыкла гулять каждый день в саду, а теперь даже на балкон не выйдешь, его залило водой!

- Могу позвать слугу с кухни или лакея, они вам в миг всю воду с балкона швабрами уберут!

- Позже… Покажи вон то зеленое платье.

Пипита достала из сундука тяжелое платье из темно-зеленого бархата. Длинный рукав и высокий воротник, отделанный легкой золотистой вышивкой. К платью прилагался такой же вышитый пояс.

- Вы его наденете? – как-то неуверенно спросила у меня горничная, хлопая глазами.

- Да, а что такое? Дайка мне его!

Я взяла уютный с виду наряд и приложила к себе, глядясь в зеркало. Пипита через плечо глянула и отпрянула.

- Что случилось? Ты словно увидела призрак.

- Так и есть, миледи. Это платье вашей матушки… Вы так на нее похожи.

Опять секреты!

- Думаешь не стоит его надевать?

Пипита ничего не отвила, только сильно отрицательно замотала головой. В это время в дверь постучали.

- Ладно, убери его! И принеси мне сюда еду, я ужасно хочу есть.

Горничная приняла поднос у стольника и поставила его на небольшой круглый столик. Посередине подноса стоял высокий узкий чайник с тонким изогнутым носом. Вокруг были расставлены тарелки: с омлетом и беконом, топленным жидким маслом и бисквитами. Чуть поодаль, на блюдце стояла небольшая фарфоровая чашка.

Пипита тут же кинулась налить мне горячего чаю.

Я взяла кружку и отпила глоток, мягкое тепло медленно заполнило меня изнутри. Еще глоток и еще. Теперь мне была нипочем серая хмурь за окном. Я взяла прямоугольный ломтик бисквита и обмакнула в теплое топленое масло, а затем нагнувшись над тарелкой, откусила кусочек.

Невероятно вкусно! Надо будет пересмотреть меню завтрака на случай непогоды! В такие дни надо баловать себя вкусностями.

Покончив с бисквитами, я принялась за хрустящий бекон и только после съела весь омлет. Запив все это еще одной чашкой чая, вернулась в постель и легла сверху перины, которая спасала меня ночью от влаги и холода.

- Приказать принести шади?

- Пожалуй да, - ответила я лениво потянувшись.

Вот теперь утро было теплым и добрым.

Пипита быстро отдала страже распоряжения и вернулась к сундукам с одеждой.

- Выбрать вам платье, госпожа? Раньше вы часто мне доверяли выбор вашего туалета.

- Хорошо, выбери.

- Смотрите, как вам это платье из тонкой шерсти? Вы давно его не носили, миледи.

Пипита подняла и держала на вытянутых руках золотисто-бежевый наряд, без всякой отделки. Плечи были слишком открытыми для платья призванного согревать. Но та ажурная шаль, в которую я куталась вчера, стоя на балконе, как нельзя кстати подходила к этому скромному наряду.

- А разве пояса здесь не должно быть? – поинтересовалась я, продолжая рассматривать, предложенное Пипитой платье.

Горничная порылась в сундуке и достало оттуда пояс-кушак из покрытой золотистым напылением мягкой бежевой кожи.

- Хорошо, помоги мне одеться.

Платье было невероятно уютным и село по фигуре, чуть расклешаясь книзу. Несмотря на золотистый оттенок оно очень гармонировало с моими пепельными волосами.

- Позвольте? – Пипита взяла щетку и гребень и собралась укладывать мне волосы.

- Возьми несколько прядей по бокам и завяжи их атласной лентой в тон платью. Укладывать не надо. Закончишь оставь меня примерно на час, я хочу выпить шади одна. Мне есть о чем подумать.

Когда служанка ушла я отпила глоточек шади и подошла к двум шкатулкам, что принесла с собой из сокровищницы замка. На одной из низ был выгравирован графский герб Корсальских. На другой – герб маркизата Сатье.

Я открыла сначала первую.

В ней лежала роскошная тиара из белого и желтого золота украшенная мелкими бриллиантами. Острые кончики венчали крупные продолговатые жемчужины. Помимо тиары в шкатулке находилось колье под стать тиаре, вместе комплект составлял великолепную парюру, которая до меня принадлежала моей матери. Это была фамильная драгоценность рода Корсальских, единственная вещь, что графиня Мериан Корсальская смогла уберечь от кредиторов, пришедших требовать возврата долга не вернувшегося из морского путешествия графа – отца Сиенны.

Вещь была невероятно красивой и мне было тяжело оторвать взгляд от драгоценностей о которых я ранее никогда даже не мечтала. Но в то же время внутри меня зрел какой-то протест против этих украшений. Имею ли я право надевать на свадьбу тиару той, что заточена в монастыре? Матери Сиенны вся эта роскошь не принесла счастья и не ляжет ли на меня ее наследство тяжким грузом?

Я отпила еще глоток все еще горячего шади и отодвинув раскрытую шкатулку, взялась за вторую. Открыв крышку, я обнаружила узкую тиару, также усыпанную бриллиантами, посередине тиара расширялась и обрамляла странный овальной формы камень – темно-зеленый, слишком темный для изумруда. Когда на него попадали отблески огня из камина, то казалось, что в середине я вижу продолговатую искру, пронизывающую камень вдоль - сверху вниз.

Какой необычный! Никогда не видела ничего подобного! Но я была не особым знатоком камней и скорее всего этот камень имел свое название.

Эта тиара хранилась в шкатулке без иных украшений, хотя, судя по размерам ларца, здесь могло бы уместиться такое же колье. Но ничего больше не было. Ни сережек под стать, ни браслета, н-и-ч-е-г-о.

Тиара с необычным темно-зеленым камнем всегда хранилась в замке и ее могли носить лишь женщины рода Сатье. Последней ее владелицей была леди Элоиза - жена моего дядюшки. Что ж и эта чудесная вещица не принесла сачстья своей владелице...

Так кто же я? Корсальская, не имеющая ничего за душой, кроме единственной уцелевшей парюры? Или Сатье – наследница богатого поместья с замком и землями, сокровищами, и загадочного овального камня в фамильной тиаре?