— Тогда поднимись и отправляйся!

Куда, чуть не вспыхнул Сергей.

— Куда?

— Навстречу долгу! Тебя уже ждут в Куско — отец, а также твой новый муж и лучшие создатели артефактов империи.

Новый укол в Люситу — долг перед империей! Еще симпатии к Гарольду Чопперу и его долгу перед империей, несгибаемостью и оттуда бунт в Люсите.

— Нет! — вскричала она. — Мой долг — здесь!

— Ага! — снова торжествующе провозгласил дядя. — Взять ее!

Сергей откатил одну жизнь, но понял, что это бесполезно. Еще одна, финальная проверка, которую Люсита не прошла, не могла пройти после всего, что Сергей в ней разжег. Тушить и внушать покорность было поздно, а дядя ее ждал буквально первых же признаков бунта. А если бы не увидел их, понял Сергей, то сам предложил бы Люсите надеть на себя кандалы и проследовать в Куско, столицу империи.

Все было приготовлено заранее и должно было внушить Люсите покорность, показать ее ошибки. Бунт? В кандалы ее и вперед, в Куско, навстречу новому мужу, который уж точно верен Инке. Подчинение и рожать, рожать, рожать детей уже с силой крови Чопперов. Не от мужа, конечно, тот только для подчинения, от изъятого здесь семени Гарольда, ну и дальше в дело наверняка вступят ритуалы крови и кровосмешения, усиления и разведения.

Что тут мог сделать Сергей? Только еще немного разжечь Люситу, напомнить ей о вольностях Британии и женщин-магов в ней, вызвать протест против патриархальной системы, обиду, что она хотела послужить империи, а ее собираются взять в плен, как самого Сергея. Вызвать ощущение падения, ведь она собиралась стать Инкой-Императрицей, а ее обрушивали до состояния подчиненной куклы, и на этом ощущение симпатию к Гарольду-Сергею, который оказался в схожем положении.

А затем Люситу увели и ощущение связи пропало, подтверждая догадки Сергея, что все это работало лишь в пределах Источника с магией крови. Хранитель, возможно, заметил его манипуляции, но стал бы он докладывать этому чертову дяде? Неясно, только если хозяин источника делегировал тому права, но в любом случае Сергей был тут бессилен.

Затем Сергея отвели в камеру, и он остался там наедине с дядей Люситы.

— Ты силен, надо отдать тебе должное, Гарольд Чоппер, Любимец Матери, — произнес дядя, качая головой.

Неужели это говно тоже захотело силы, настороженно подумал Сергей.

— А ведь нас предупреждали о твоей силе, но мы не поверили, даже после того, что случилось в империи Теночка.

— Кто предупреждал? — хрипло спросил Сергей.

Дядя только усмехнулся. Плохо, очень плохо, подумал Сергей, даже тут не теряет бдительности.

— Очень высокопоставленный и могущественный британец, лично знакомый с тобой, — произнес дядя Люситы после долгой паузы.

Что вполне могло быть уловкой, дабы дополнительно смутить Гарольда. Или указывать на Владыку Смерти. Или на Гамильтона, вдруг подумал Сергей. Да, скорее всего ректор тут вообще не при чем, иначе давно убил бы Гарольда, но кто мешает использовать эти слова против Гамильтона? Конечно, если удастся сбежать, но если не удастся, то все равно миссия будет провалена.

— Ложь, — как можно спокойнее ответил Сергей.

— Вы, белые, очень продажны, но при этом так гордитесь своей мнимой верностью долгу, чести, Роду, Императору, кому-то там еще, — произнес дядя, — что купить вас с каждым годом все легче и легче.

— Оскорбления с позиции силы.

— Чистая правда, — ответил дядя Люситы. — Пообещай силу и ритуалы крови и каждый из вас тут же продаст собственную мать и страну.

А ведь он говорил чистую правду, вдруг осознал Сергей. Но зачем? Он был слишком умен, чтобы глумиться и произносить злодейские монологи, тогда что? Вербовка, вдруг понял Сергей. Ослабление, унижение, подчинение, отсылка Люситы — помимо мер безопасности, все это еще работало на подрыв духа самого Сергея. Поймать его в мгновение слабости, склонить на сторону местных, чтобы он добровольно принес клятву и связал сам себя, ибо инки не могли продавить силой и резонно опасались воздействия Матери-Магии.

Хоть какой-то толк с этой кровавой божественной сучки.

— Скажи, Гарольд Чоппер, насколько ты ценишь свою жизнь?

Сергей невольно рассмеялся. Сколько он жизней тут потратил? Утратил прежний пиетет и скупость, тратил жизни, словно разменные монеты и все равно никак не получалось спастись. Конечно, дело было в том, что его изначально предали и смогли подчинить и сковать, смогли довезти до этого источника, но все же!

— Жизнь мне не дорога, — сплюнул он, — а милость свою и обещания всяческих благ можете свернуть в трубочку и засунуть себе в жопы.

Конечно, предложение дяди Люситы оставляло еще крошечный шанс на выполнение миссии. Подчиниться, возвысить инков, распространить их кровавую власть по Земле и столкнуться в битве с Гамильтоном, который непременно выйдет вперед, когда начнется завоевание Британии. Но сколько лет пройдет? Вспомнит ли пошедший добровольно в рабство Сергей к тому моменту о своей миссии? Не умрет ли к тому времени Гамильтон от старости?

Но если он умрет от старости, тогда к чему суета Матери-Магии? Мысли Сергея неслись бурным потоком, неизбежно приводя его к единственному выводу. Гамильтон убил Фламеля и вырвал у него секрет, если и не бессмертия, то долгой жизни. Стало быть, Гамильтон оказался сильнее Фламеля и рассчитывал прожить шестьсот лет, если не больше, а ведь в Соглашении он указан ректором БАМ, да и в прочих официальных бумагах.

Впору было вцепиться в волосы и орать от собственной тупости и бессилия.

— Подвигать их там, расширяя себе задницы, чтобы нам было удобнее трахать вас, когда Британия придет сюда и сотрет всю вашу империю с лица земли!

Дядя только усмехнулся, мол, первая фраза была хорошей и скупой, а вот следующая уже отдавала бессильной злостью. Собственно, Сергей так и задумывал ее. Не то, чтобы враг утратил бдительность, но хотя бы обойтись без вербовочных подходов, ибо слаб человек и Сергей вполне мог попасться в ловушку, на крючок какой-то уловки, которую осознает позже, когда будет слишком поздно.

— Я не предам свою Родину!

— Хорошо, — снова усмехнулся дядя и развернулся, чтобы уйти.

— Что и все? — спросил Сергей недоуменно. — Не будет больше уговоров и попыток вербовки?

Дядя не ответил, вышел и Сергей мысленно перевел дух.

До конца дня его оставили в покое, дали отлежаться и отдышаться, под пристальным надзором мага-наблюдателя. Сергей все же подсознательно ожидал какой-нибудь очищающей клизмы или легкой мести дяди, но ничего так и не произошло.

Даже ритуалы по ослаблению самого Сергея оказались пропущены.

В ночи он проснулся от очередного сна — чужой жизни — и некоторое время лежал, глядя в потолок. Следовало добыть новых книг, вытянуть из них новых жизней, но никто больше не приносил ему их. Можно было бы убедить Люситу, но дядю? Нет, тот точно не стал бы рисковать.

Сергей поднялся и занялся закалкой и упражнениями, думая о том, что все это теперь бесполезно, если не бессмысленно. Либо Люсита вернется и спасет его, либо нет. Он смотрел на ночной Мачу-Пикчу, словно ожидал увидеть там крадущуюся ниндзя-тень Люситы, одновременно осознавая, как глупо все это.

На следующий день к нему явились, дабы подвергнуть процедуре сбора семени. Никаких женщин, какой-то смазливый паренек без всяких прелюдий открыл рот и присосался, попробовал по крайней мере. Сергей просто убил его выбросом заряда магии в голову, а затем повалился сам, сраженный ответным ударом браслетов.

Когда он пришел в себя, рядом хлопотали целители, а над Сергеем стоял дядя Люситы.

— Мне казалось, что вы, европейцы, очень любите друг друга, — сообщил он.

Да, Сергей понимал, что выбивался из местной парадигмы, вспомнить хотя бы те перетрахи магов в храме Матери (интересно, они оскорбляли ее этим или нет, мелькнула мысль), но ничего с собой поделать не мог. Животные в храме? Там он уступал воздействию зелий, хотя в глубине души Сергей понимал, что это лишь оправдания. Если его сейчас снова опоят, то он уступит, как миленький.