Я чувствую, как кровь отливает от моего лица. Элли? Он имеет в виду Элли?

Кайл умолкает, собирается с силами, чтобы произнести следующую фразу.

— Лорин не хотела идти в полицию, но куратор ее переубедила. Сказала, что знает детектива, которому можно доверять. Она привела ее к Дэнни. А Дэнни был одним из тех, кого привлекли, чтобы замести следы.

Я качаю головой.

Нет, такого не может быть.

— Эрин, он хотел все исправить. Это не я обратился к Дэнни, когда Лорин покончила с собой. Это Дэнни сам вышел на меня. Он не мог так дальше жить — он считал, что ее смерть на его совести. Он хотел раскрыть все, что знал. Эрин, он пошел против своих. Именно поэтому его захотели подставить.

— Кого, — слова даются мне с трудом, — кого он покрывал? На кого Лорин подала заявление?

— Эрин, полицейские своих не сдают.

Дэвид был прав.

Лорин заявила на полицейского.

Кайл даже не может на меня смотреть.

Дает о себе знать дурнота, засевшая где-то в глубине моего естества еще с того момента, как я поговорила с Дэвидом. Наш диалог с Кайлом словно плотину прорывает.

Рывком открываю дверь машины и выбираюсь наружу. Нагибаюсь. Меня сотрясает спазм. Рвота оставляет оранжевое пятно на безупречно белом снегу.

Кайл выбирается из машины. Я слышу, как она автоматически дает предупредительный гудок — водитель оставил автомобиль, не выключив фары. Положив руку мне на спину, Кайл отводит волосы с моего лица, покуда я продолжаю извергать содержимое своего желудка.

Под конец уже нечем рвать, но меня все еще мучают спазмы. Кайл силком разворачивает меня к себе, и я прижимаюсь лицом к его куртке.

— Ты ни в чем не виновата, — говорит он.

Ты тут совершенно ни при чем.

Он прав. Я тут совершенно ни при чем.

Чего нельзя сказать о Дэнни.

Элли Саммерс сменила номер телефона.

Пока я ищу способы, как на нее выйти, Глория предпринимает попытку на меня повлиять.

Я держу с ней дистанцию, и моя бывшая свекровь стала воспринимать это слишком близко к сердцу.

Чтобы напомнить о себе, она пускает в ход орудия главного калибра.

Связь с Сирией, где брат Дэнни по-прежнему находится, из рук вон плохая, но, в принципе, это нисколько не мешает уловить общий настрой Майка.

Он мной недоволен.

— Ты ведь прекрасно знаешь, как маме было тяжело в Рождество, — говорит он. — Да, Дэнни больше нет, но ты ведь тоже нам не чужой человек. Она же там совсем одна.

— Майк…

— Нет, ты послушай. Никто не ждет, что ты постоянно будешь ей помогать. У тебя еще вся жизнь впереди. Ты ведь еще молодая, Эрин. Само собой, еще кого-нибудь встретишь. Может, даже маму познакомишь со своим новым избранником, а она за тебя порадуется. Но ты пойми… Это ведь было ее первое Рождество без Дэнни.

— Все очень сложно…

— Само собой… Мы все потеряли дорогого нам человека. Чего тут может быть простого? Но надо как-то жить дальше. Что теперь, лежать в постели целыми днями?

— Майк… я тут кое-что узнала о Дэнни.

— Да, знаю. Он не был святой невинностью. Сотворил какую-то херню на работе.

— Кто такая Элли Саммерс? — сглотнув, спрашиваю я.

На том конце линии повисает тишина.

— Как ты?.. — запнувшись, начинает Майк.

— Это не имеет значения.

Майк вздыхает.

— Она была его девушкой.

— До того, как Дэнни познакомился со мной?

— Да.

— И у них все было серьезно?

— Их отношения длились достаточно долго.

Я делаю глубокий вдох:

— Он рассказал, почему они расстались?

— Дэнни сказал, что они просто охладели друг к другу. Чувства остыли. А какое отношение это…

— Майк, послушай меня, это очень важно. Ты ему поверил? Ну, когда Дэнни сказал, что у них просто чувства остыли?

— Я… — Майк мнется. — Слушай, какое это имеет отношение ко всему остальному?

— Он мне никогда о ней не рассказывал.

— Он очень расстраивался, что у них с Элли все так вышло. Но потом, следующим летом, он познакомился с тобой и… Слушай, тебе ведь каждый скажет — он был без ума от тебя.

— Что вот так сразу в меня и втрескался?

— В смысле?

— Я… через несколько месяцев после нашего знакомства я рассказала ему о Нив. Думаю, это на него повлияло. Думаю, он именно поэтому женился на мне. Считал себя обязанным это сделать.

— Что ты такое говоришь? — недоумевает Майк. — Дэнни женился на тебе, потому что тебя любил, а не потому, что у тебя погибла сестра. Ты какой-то бред несешь, Эрин.

— Ага, а с Элли они просто охладели друг к другу. Знаешь, из того, что мне удалось узнать, следует: это она его бросила. Бросила, потому что Дэнни подвел одного очень близкого ей человека.

— Эрин…

— Дэнни и со мной дурно поступил, — продолжаю я. — Он поступил дурно со всеми нами. Но это ладно — в первую очередь он изменил самому себе. Майк, я не Moiy его простить.

— Эрин, а моя мама что тебе дурного сделала?

— Ничего.

— Думаешь ты своим поведением наказываешь Дэнни? Дэнни больше нет, а моя мама все еще жива. Ты ей больно делаешь.

— Но я не специально, — говорю я.

— Ага, как же, — отвечает Майк, и я понимаю, что никогда прежде не слышала в его голосе такой злобы.

— Майк, я не могу смотреть ей в лицо, зная то, что мне теперь известно о Дэнни. Я вообще вас всех больше видеть не могу.

На том конце линии повисает тишина, даже треска статики не слышно. Неужели оборвалась связь? Но потом я слышу, как Майк делает резкий вздох:

— И что это значит? — осведомляется он. — С глаз долой — из сердца вон, так, что ли, получается?

По моим щекам катятся слезы.

Мне вспоминаются слова речи, которую толкнул на свадьбе Майк, вызвавшийся стать свидетелем со стороны Дэнни.

«Мы с Эрин знакомы недавно. Должен вам сказать, когда я познакомился с ней, то впервые испытал чувство зависти. Я, собственно, о чем? Да, природа щедро одарила меня и внешностью, и мозгами, и талантом. Но у Дэнни-то есть Эрин. Не удивляюсь, почему он так быстро сделал ей предложение. Ты приняла нас всем сердцем, и мы всем сердцем принимаем тебя. Эрин, ты мне теперь как сестра — с сегодняшнего дня и до скончания века».

— Да, — отвечаю я, — думаю, так всем будет лучше.

Я жду коротких гудков.

Жду, а вместо них слышу сдавленные рыдания.

Майк плачет.

Это уже выше моих сил, и я первая вешаю трубку.

После того как Кайл поведал о содеянном Дэнни, я замыкаюсь в себе.

На смену январю приходит февраль, и каждый новый день дается мне со все большим трудом.

Я отдаляюсь от Карлы. Она мой адвокат и близкий друг. Я чувствую: мое состояние ее беспокоит, может, даже немного раздражает, но у нее сейчас много дел, и потому она напоминает о себе не слишком часто.

Периодически мне названивает Лесли Кляйн. Пару раз мы встречаемся за чашечкой кофе.

Я ей симпатична, да и она постепенно завоевывает мое расположение. Сейчас я знаю, что она не просто психиатр, а душевно щедрый человек. Но при этом Лесли умеет задавать вопросы так, что на них просто не получается отвечать вежливыми отговорками вроде «спасибо, у меня все в порядке». Именно поэтому последние несколько недель приходится избегать встреч и с ней.

Бад время от времени наведывается ко мне домой. Приносит завернутые в фольгу тарелки с едой и без конца зовет заглянуть к нему в бар — как можно пропускать счастливые часы? Я отвечаю, что завалена работой по уши, и при этом не то чтобы лгу. Я хватаюсь за любую рукопись, что присылают, за все что угодно, лишь бы не думать о Дэнни.

Кайл.

Не могу находиться в его обществе. Это просто невыносимо.

Не могу поверить, что тот Дэнни, который женился на мне, проводил со мной день за днем, Дэнни, которого я знала и любила, ни словом не обмолвился, как мерзко поступил с Лорин Грегори.

Нет, само собой, ее трагедия отличается от той, что оборвала жизнь Нив. Насильник не стал убивать Лорин. Однако не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: ее смерть — прямой результат надругательства и действий полицейских, желавших замять дело и замести следы произошедшего.