— Они все же из другого поколения, — говорит Таня.

— И потому неспособны понять, как важно поддержать дочь на похоронах. Ага.

— Они изменились после смерти Нив, — добавляет сестра.

— Мы будто нет, — фыркаю я.

— Умоляю, не сердись ты так.

— Я на тебя не сержусь, — говорю в ответ. — Я тебя люблю. И со мной все будет в порядке, слышишь? Не смей из-за меня переживать.

Судя по липу Тани, я ее не убедила.

— Ужасно не хочется оставлять тебя тут одну, — говорит она.

— Ты все взяла? — сглотнув, спрашиваю я.

Чемодан Тани битком забит банками с американскими сырными соусами, конфетами, мармеладками, шоколадками, тянучками, леденцами, печеньками, кукурузными чипсами и прочей ужасно вредной вкуснятиной, которую она постоянно упрашивает меня прислать ей в Ирландию.

— Да все я взяла, не волнуйся. А если чего и забыла, я тебе напишу, и ты прихватишь с собой, когда приедешь к нам погостить.

— Ага, конечно, — киваю я.

Я смотрю, как сестра встает в очередь на контроль безопасности. Вскоре она пропадает из виду.

Я растираю руки — рукава футболки прикрывают только плечи. По телу внезапно проходит озноб. Я выхожу на улицу и отправляюсь на парковку, где меня дожидается Кайл.

Он сидит в машине, руки на руле, лицо напряженное, встревоженное.

Кайл сказал мне, что на год младше меня, но из-за озабоченного выражения выглядит он гораздо старше.

— Что случилось? — спрашиваю я, садясь в машину.

— Ничего.

— Не верю.

— Вы из хорошей семьи, — говорит он, — вы с сестрой производите впечатление приличных людей.

— Ну да, — я чуть пожимаю плечами.

Он качает головой со страдальческим выражением лица.

— Зря я вам открылся. Нельзя было приближаться к вам даже на пушечный выстрел. Знаете что? Давайте вы обо всем забудете и будете жить дальше. Я и так уже достаточно навредил.

— А что, если я не хочу ни о чем забывать? Что, если я хочу узнать правду, почему Дэнни покончил с собой? Любую правду, какой бы она ни была. Я имею на это право, иначе просто не смогу жить дальше. Ума не приложу, почему некоторые считают, что я должна вести себя как ни в чем не бывало?

Он поворачивается на водительском сиденье и смотрит на меня.

— Вы совершенно точно уверены, что Дэнни никогда вам не рассказывал обо мне? Или о моей сестре?

— Я вообще не помню, чтобы он хоть раз упомянул Лорин Хоули.

— Грегори. Она оставила фамилию матери.

Я качаю головой.

— Он ни словом не обмолвился о нас? Или вы не уверены?

— Если честно, я даже не знаю. В последнее время он казался каким-то тихим, чуть отдалившимся от меня. Я знаю, что он был занят, но не подозревала чем.

Теперь всякий раз, когда я просыпаюсь утром, и всякий раз по вечерам, прежде чем усну, а также день-деньской напролет я перебираю в голове воспоминания о Дэнни, силясь понять, что я могла упустить.

— Слушайте, если он счел, что делиться этим с вами слишком опасно… — начинает Кайл.

— Опасно?! — восклицаю я.

— Именно так. Опасно. Поймите, Эрин, расследование дела Лорин было связано с определенным риском. Если Дэнни, утаив о нем, хотел вас уберечь от беды, то и я не имею права ставить вас под удар. Дэнни больше с нами нет. Все кончено.

— Ни за что! — я с такой силой хлопаю по приборной панели, что Кайл от неожиданности подпрыгивает. — Так дело не пойдет, — злым голосом говорю я. — С какой стати вы делаете выбор за меня? Нет у вас такого права, как его не было и у Дэнни.

Кайл в ответ ничего не говорит. Мы выезжаем со стоянки. Стоит нам встроиться в поток машин на автостраде, я кидаю на Кайла взгляд и снова задаю вопрос:

— Что произошло с вашей сестрой?

Кайл тяжело вздыхает и возвращается к тому, о чем мы говорили на стоянке.

— Пожалуй, мне нечего вам возразить. С какой стати я буду решать, что вам знать о Дэнни, а что — нет? Но кого посвящать в то, что случилось с Лорин, а кого нет, решать мне. Если честно, Эрин, я отчасти даже ненавижу себя за то, что вышел на вас. И все же должен вам признаться. Я руководствовался не только желанием убедиться, что с вами все в порядке. Еще мне очень хотелось узнать, рассказал ли вам Дэнни хоть что-нибудь.

Я сижу, поджав губы, и рассматриваю сквозь лобовое стекло машину впереди нас. Это «Шевроле», настоящий гигант — он даже больше, чем у Карлы. Когда я перебралась в Америку из Ирландии, то долго не могла привыкнуть к здешним габаритам машин. Впрочем, на Манхэттене еще куда ни шло. Там все-таки город, а он накладывает определенные ограничения на размеры автомобилей, ну а подавляющее большинство людей либо ездит на общественном транспорте, либо на такси. Лонг-Айленд — это уже настоящая Америка: огромные тачки, здоровенные парковки, широченные магистрали.

— Я расскажу вам, что случилось с Лорин, — обещает Кайл. — Но не сейчас. Только не обижайтесь, Эрин, я вас едва знаю.

Я уже дала себе обещание: как только доберусь домой, поищу в «Гугле» информацию про его сестру. Когда работаешь в издательском бизнесе столько, сколько я, волей-неволей учишься добывать нужные сведения. Может, придется еще разок напрячь Дэвида.

Мы замолкаем.

Ненадолго. Тишина нас обоих нервирует.

— Вы сказали Тане правду? — я не выдерживаю первой. — Вы и в самом деле безработный?

— Вроде того. То этим займусь, то тем.

— Подобным образом на такую машину не заработаешь.

— Эту машину мне подарил на день рождения отец. О котором он забыл и вспомнил только через два месяца.

Кайл говорит небрежным тоном, но все же в его голосе слышатся нотки, заставляющие бросить на него взгляд. Он хорош собой, эдакий красавчик с журнальной обложки. Я просто не могу это не отметить про себя, несмотря на все, что со мной за последнее время случилось. Но выражение его глаз не вписывается в образ. Они какие-то невеселые. Впрочем, это мягко сказано. Я никогда прежде не встречала человека с такими грустными глазами.

Отчего у меня невольно возникает вопрос: что стало тому причиной?

Я ловлю себя на том, что беззастенчиво рассматриваю Кайла, и мне становится неловко.

— У меня к вам есть вопрос, — говорю я.

— Валяйте.

— Вот смотрите. У вас есть деньги. Ну и вся ваша семья, она, мягко говоря, очень состоятельная. Разве вы не из тех, кто может решить любой вопрос? У меня опыт небогатый, но я думала, если есть деньги, то можно заполучить все что угодно. Зачем в таком случае вам понадобилась помощь Дэнни?

Кайл хоть и следит за дорогой, но все же чуть склоняет голову.

— Дело в том, что кое-чего за деньги все же не купишь, — отвечает он. — Долго, очень долго я думал совсем как вы. Мол, деньги — железобетонная гарантия отсутствия всяких проблем. Мол, они, если надо, всегда тебя защитят. Я заблуждался.

Я сглатываю.

— Деньги для меня мало что значили. Как, собственно, и для Дэнни, — говорю я. — Нет, само собой, лишних денег у нас не было, но… Что-то тут не так. Если Дэнни брал взятки, тому должны быть какие-то доказательства, так?

Кайл согласно кивает.

— Ничему не верьте, Эрин, — говорит он. — Пока не предъявят доказательств, ничему не верьте.

Я глубоко вздыхаю и расправляю плечи.

Мне вполне под силу выполнить то, о чем просит Кайл.

Март 2019

Весна выдалась для Гарварда на удивление теплой.

Элли прекрасно помнила, что два года назад снег лежал чуть ли не до лета, и ей казалось, что она уже никогда не согреется.

Само собой, два года назад у нее было столько хлопот, что просто не оставалось времени отвлекаться на морозы. Она не успевала с кандидатской и работой куратором. Ну а еще Элли не давало покоя чувство вины — ведь она сыграла не последнюю роль в том, что поломала Лорин Грегори жизнь.

Лорин.

Элли нередко вспоминала о ней, хотя следовало бы еще чаще.

Она не без успеха старалась себя отвлечь.