— Нет.
— Простите, что?
— Я познакомилась с Эрин у себя на работе. Она пришла сообщить мне, что Дэнни Райана нет в живых. Мы общались с ней самое большее десять минут. Это недостаточно, чтобы сформировать впечатление о психическом состоянии человека.
Лесли чуть наклоняет голову, будто бы оценивая психическое состояние обвинителя, в обществе которого провела меньше десяти минут.
Робертса это нисколько не смущает.
— Но вы ведь можете подтвердить, что Эрин Кеннеди до визита к вам не знала, что ее муж является вашим пациентом, — говорит он.
— Протестую, — Карла даже не поднимает взгляда. — Навязывание свидетельнице показаний.
— Принимается, — судья Палмер тоже не поднимает головы. Сейчас решается мое будущее, а такое впечатление, что всем куда интереснее разглядывать материалы дела, лежащие на столах.
— Прошу меня простить, — кивает обвинитель. — Не могли бы вы рассказать, что стало причиной визита подзащитной?
— Разумеется. Я уже говорила об этом. Могу повторить: она приехала ко мне на работу сообщить о смерти своего мужа.
— Вы сказали ей, сколько у вас наблюдался Дэнни?
— В каком-то смысле. Я подтвердила, что ее муж начал ходить ко мне достаточно давно, но не уточнила когда.
— Вы говорили о чем-нибудь еще?
— Нет.
— Вы еще виделись после этого?
— Да.
— Зачем?
— Мы… мы с Эрин подружились.
— Подружились, — кивнул Робертс. — То есть ваши отношения находились за пределами профессиональных рамок?
— Да.
Как же мы об этом жалели! Если бы я была ее пациенткой, Лесли могла отказаться от дачи показаний. Ее, конечно, могли бы попытаться заставить, но вряд ли бы стали это делать. Наверное, потому что добрая половина судей и обвинителей сама наблюдается у психотерапевтов.
— Но Дэнни при этом был вашим пациентом.
— Да.
— И потом, уже подружившись с Эрин, вы сказали ей, когда он впервые обратился к вам за помощью?
— Да.
— И когда же к вам стал ходить Дэнни Райан?
— Осенью 2017 года.
— Через несколько месяцев после знакомства с Эрин Кеннеди?
— Да, — чуть помолчав, отвечает Лесли.
По залу суда проносится всеобщий вздох.
— Вы сообщали подзащитной, что именно заставило ее мужа обратиться к вам?
— Я никогда не рассказывала ей, о чем мы беседовали с Дэнни во время приемов.
Лесли поступает очень умно, сформулировав свой ответ именно таким образом. Само собой, она не пересказывала дословно, о чем шла речь на сеансах терапии. Она дала мне это понять намеками, в общих чертах.
— И как Эрин Кеннеди восприняла новость, что ее муж практически сразу же после знакомства с ней обратился за помощью к психиатру? — вопрошает Робертс.
Народ в зале начинает хихикать.
— Протестую. Свидетельницу просят дать умозрительное заключение, — на этот раз на краткий миг Карла отрывает взгляд от бумаг, что служит Робертсу предупреждением: «Думаешь, я тут сижу, читаю? Нет, я внимательно за тобой слежу».
— Принимается. Ближе к делу, господин обвинитель.
Робертс одаривает присутствующих широкой белозубой улыбкой, поднимает руки — словно школяр, допустивший ошибку, после чего снова поворачивается к Лесли.
— Мне просто хотелось бы понять, в каком состоянии находилась подзащитная семнадцать месяцев назад, — обвинитель пожимает плечами. — Попробуйте вспомнить, что подзащитная сказала, узнав, что на протяжении полутора лет ее брака Дэнни Райан регулярно пользовался вашими услугами. Будьте любезны — дословно.
Пауза. Лесли отвечает тихо, будто просит у меня прощения за то, что сейчас произносит.
— Она сказала, что, если б он сейчас был жив, она бы, блядь, его убила.
Чертовски обидно, что в данном случае у Лесли нет возможности уйти от прямого ответа.
Ох, Дэнни, Дэнни. В те дни мне еще многое предстояло о тебе узнать.
Гарвард
Декабрь 2016
Когда Элли добралась до кампуса, она поняла, что стряслось нечто очень-очень плохое.
Лорин сделала все, о чем ее попросила Элли. Куратор даже не думала, что для этого потребуется столько стойкости и мужества со стороны первокурсницы, но та все же нашла в себе силы. Одно дело просто сказать: «Следует поступить разумно, обратиться к профессионалам, чтобы они зафиксировали факты», а другое дело видеть, как девушка от этих слов начинает трястись от страха.
Но все же Элли добилась своего, и теперь она могла уже всерьез позаботиться о Лорин.
Элли заскочила в университетскую кондитерскую за, пончиками, которые обожала Лорин, набрала их целую коробку, причем самых разных, и вдобавок к ним взяла два стаканчика кофе покрепче.
Она как раз направлялась к Кеннеди-Холлу, когда увидела, как открывается дверь блока «Е», в котором находилась комната Лорин.
Из подъезда показался парень Элли.
На часах едва перевалило за полдень. Элли застыла как вкопанная. Из ее рта в небо поднимались белые облачка пара.
Застыл и ее парень — словно олень, внезапно осознавший, что попал охотнику на мушку.
Посмотрел на Элли.
Их разделяло всего несколько метров.
Кругом — ни живой души. Обычно на улице кто-нибудь из студентов да есть, а тут все либо учатся, либо попрятались от холода.
Они могли спокойно переговариваться, даже не приближаясь друг к другу.
— Что ты тут делаешь? — спросила Элли. — Что-то хотел выяснить? Мне казалось, Лорин все рассказала.
— Элли… я…
Он оглянулся на дверь подъезда, из которого только что вышел, и пробормотал:
— Прости… Когда ты сказала… Я думал, что смогу помочь. Я не знал, о ком шла речь, и…
Он замолчал. Впрочем, по его липу и так все было понятно.
Какое-то движение наверху. Элли подняла взгляд.
Лорин. Открыла окно и выглядывает из него.
Смятение на ее лице.
Парень Элли продолжал стоять на месте и молчать.
— Погоди… — нахмурилась Элли. — Ты его знаешь?
Он начал было качать головой, а потом просто опустил глаза и, уставившись в землю, вьщохнул:
— Все очень сложно.
Глаза Элли застило от слез. Сложив два и два, она получила пять.
Она уронила коробку с пончиками и поднос с кофе в снег. Коробка подпрыгнула и открылась, пончики покатились по земле. Сахарная пудра на них напоминала иней.
Элли кинулась к общежитию.
Ее парень попытался ухватить ее за руку, но она оттолкнула его с такой силой, что он едва не упал.
Он даже не попытался последовать за ней.
Добравшись до комнаты Лорин, Элли принялась колотить в нее кулаками, но первокурсница не открывала.
— Лорин, — выдохнула Элли, чувствуя, как у нее заходится сердце, — ну пожалуйста! Впусти меня!
Из-за двери раздался тихий, слабый голос девушки:
— Ты велела меня рассказать, что случилось. Сказала, что он поможет.
Элли опустилась на колени в коридоре и прижалась лбом к закрытой двери.
Пообещала себе заставить своего парня объясниться.
С усилием встав, она заставила себя спуститься по лестнице на первый этаж.
Когда она открыла дверь подъезда, ее парня уже и след простыл.
Эрин
Тогда
Человеку, который ни разу не бывал в Ирландии, заведение «У Макналли» действительно может показаться настоящим ирландским баром.
Его владелец, Бад «Макналли» Джонсон, уверяет, что у ближайших его предков и по матери, и по отцу в жилах течёт ирландская кровь, но если верить местной легенде, его пращуры перебрались в Америку чуть ли не на «Мейфлауэре»[12], а потом были среди тех, кто первым решил послать подальше Британскую империю, когда разгорелся диспут из-за высоких налогов на чай. Бад состоит в родственной связи с одним из старейших семейств, проживающих на Лонг-Айленде, из тех семейств, что владеют особняками на здешнем Золотом побережье и распоряжаются такими огромными состояниями, что о них даже неприлично говорить вслух. Будучи обладателем белоснежной улыбки, он производит впечатление человека богатого, с его кожи круглый год не сходит загар, а на его голове копна волос, какую не часто увидишь у людей его возраста (ему почти семьдесят).