Его лицо такое открытое, такое честное. Кайл произносит именно те слова, что мне так отчаянно хотелось услышать. Я вцепляюсь в него — мужчину, которого практически не знаю.

— Откуда вы это знаете? — выдыхаю я.

Я вижу, как на его лице играют желваки, понимаю, что он колеблется.

— Умоляю вас, ответьте. Вы же были на прощании. Из полиции не прислали ни единого человека. Ребята из отдела не пришли… Что мне сказать его матери и брату? Друзьям? Мне нужно знать, почему все так. Почему?..

Кайл смотрит мне в глаза. Внутри него идет борьба, и я вижу, что все же порядочность берет верх. Как можно отказать в такой просьбе скорбящей вдове?

— Дэнни был кое в чем замешан, — произносит Кайл. — Он не говорил вам, чем занимается?

Мне остается только всплеснуть руками.

— Дэнни никогда не рассказывал о работе, — отвечаю я. — Вы-то какое имеете ко всему этому отношение?

— Вам уже известно, кто я, — говорит Кайл. — Дэнни отзывался о вас как об умной женщине. Могу побиться об заклад, вы уже навели обо мне справки.

Голос Кайла мягок, лицо лучится добротой, но при этом он выглядит… напуганным.

Он пытается меня поддержать, но при этом мне кажется, ему очень страшно. И это удивительно, поскольку Кайл не производит впечатления человека, которого легко лишить душевного равновесия.

— Зачем им врать? — спрашиваю я.

Кайл кидает взгляд на «Лексус» и щурится.

Затем он вытягивает из кармана и сует мне визитку. Такие бывают только у богачей: на изящной картонке значатся имя с фамилией и больше ничего. На обратной стороне Кайл быстро пишет номер мобильника.

— Давайте поговорим в другом месте. Нам надо встретиться. Там, где за нами не будут следить, — он кивает на «Лексус».

Май 2017 года

Профессор Айкен оказалась столь мила, что согласилась пойти Элли навстречу. Она знала, что Элли — аспирантка толковая, и потому без особых уговоров со стороны девушки согласилась на отсрочку подачи кандидатской.

От Элли не ускользнула парадоксальность ситуации, в которой она оказалась. Все рождественские каникулы она переживала за успеваемость Лорин, а стоило самой оказаться под ударом, так она сразу и расклеилась.

Ничего-ничего. Главное, дотянуть до лета. Атам, на летних каникулах, она уж наверстает упущенное. Элли, по крайней мере, на это надеялась. Если она найдет в себе силы сосредоточиться.

В этом и заключалась ее главная проблема.

Беспокойные, тревожные мысли в последнее время отнимали у Элли слишком много времени. Она все еще ломала голову над тем, как незнакомцу удалось узнать ее тайну и оставит ли он ее в покое — теперь, после того, как потребовал не совать нос в чужое дело.

То, что аноним знал о Марки-Марке, не стало для Элли сюрпризом. Впрочем, это не особо беспокоило девушку. Может, Марки-Марк и жил в Провиденсе по соседству с Элли, но анашой он торговал у себя в общаге, которая не входила в ее зону ответственности.

Но о секрете Элли знала только Люси Миллер, которая договорилась о приеме в отделе планирования семьи. Ох уж эта судьбоносная интрижка на одну ночь, обернувшаяся беременностью в столь юном возрасте — Элли ведь тогда был двадцать один…

В эту тайну Элли не посвящала даже своего парня, из-за расставания с которым у нее все еще ныло сердце.

Так как, черт подери, удалось кому-то узнать о ее секрете? У незнакомца имелся доступ к ее медкарте? Люси проговорилась?

Элли была так сильно погружена в свои мысли, что едва не прошла мимо Лорин, сидевшей за одним из столиков неподалеку от общежития Дадли-хаус. Перед первокурсницей лежала книга.

Лорин вполне можно было принять за студентку, решившую позаниматься на улице погожим деньком, вот только книга перед ней лежала обложкой вверх.

Элли краем уха слышала, как Мэган кому-то рассказывала, что Лорин в последнее время редко где появляется и все гадают, с кем из парней у нее закрутился роман. Элли замерла, заставила себя двинутся дальше, но снова остановилась.

Лорин взяла у Элли добытый ею номер юриста, но при этом, насколько Элли было известно, так по нему и не позвонила.

Элли колебалась. Ей очень не хотелось подходить к Лорин после всех тех эсэмэс, что она получила вечером в первый день нового года, но все же чувство долга взяло верх. Как-никак, Лорин оказалась в нынешнем положении отчасти по вине Элли.

И когда Лорин сказала, что не нуждается ни в чьей помощи, Элли с радостью дала задний ход.

А потом молча несколько месяцев смотрела, как Лорин мучается со своей бедой.

Если она снова встречается с этим ублюдком, дело совсем плохо.

Вдруг Лорин подняла взгляд и увидела, что Элли на нее смотрит.

Элли почувствовала, как внутри нее что-то дрогнуло. Ее так и подмывало подойти к Лорин.

Но она не могла.

Выдавив из себя вымученную улыбку, Элли развернулась и пошла прочь.

Потом она еще долго, очень долго будет об этом сожалеть.

Тогда

Проходит не один день, прежде чем Карле удается выкроить время, чтобы отправиться со мной на встречу с Кайлом Хоули. Она согласилась держаться на расстоянии, но при этом ей хочется меня подстраховать на случай, если Кайл замышляет что-то недоброе.

Только ей, Карле, своему адвокату, я рассказала о всех тех обвинениях, что выдвигались против Дэнни. С одной стороны, я пытаюсь себе внушить, что мне просто нужно было выговориться, а с другой стороны, я понимаю, что Карла больше никому не откроет этой тайны. Итак, она умеет держать рот на замке — это раз. Да, она не была знакома с Дэнни, но зато ей уже доводилось иметь дело с продажными полицейскими — и это два. Таким образом, она для меня человек совершенно незаменимый.

За две недели с момента гибели мужа я похудела почти на пять килограммов. В моих длинных каштановых локонах теперь поблескивают седые волосы. Кожа бледная, ногти изгрызены, а возле губы вскакивает большущий безобразный прыщ — у меня герпес.

Глория с разбитым сердцем уехала к себе во Флориду.

Вчера у Майка закончилась увольнительная, и он улетел обратно в Сирию дожидаться приказа о перебазировании.

Таня летит домой завтра. Ни ей, ни мне от этого не весело. Но в Ирландии ее ждет работа и личная жизнь. Она не может вечно со мной нянчиться, даже несмотря на то, что, будучи начальником отдела кадров в своей компании, накопила достаточно отгулов и отпускных. Весь последний день мы только и делаем, что ругаемся да ссоримся. Таня хочет, чтобы я летела с ней.

Таня твердит, что я здесь никто и звать меня никак.

На это возразить нечего.

Но передо мной стоит задача. Я хочу выяснить, что случилось с Дэнни.

Мы с Карлой подъезжаем к ресторанчику в Сентер-Моричес — именно его выбрал для встречи Кайл. Он уже сидит снаружи за столиком под навесом и ждет меня. На нем пастельная рубашка поло и желто-коричневые брюки. Дорогие солнечные очки сдвинуты вверх, на лоб.

Сразу видно, человек сперва ходил в элитную школу, а потом окончил престижный университет. И все на папочкины деньги. И все же в Кайле есть нечто такое, что отличает его от богатенькой родни. Он кажется умнее и щедрее, чем хотели бы его родственники.

Карла, не привлекая к себе внимания, опускается в кресло в нескольких столиках от Кайла.

— Главное, не спугнуть его раньше времени, — сказала она, когда мы вышли из машины.

В ресторанчики подобного рода туристы не заходят — снаружи заведение выглядит слишком простенько, зато внутри полно местных, которые знают, что готовят здесь — просто пальчики оближешь, и можно захлебнуться слюной, просто раскрыв меню. Но надо признать, цены тут кусаются.

Лично я здесь впервые. Мы с Дэнни столовались по всему Лонг-Айленду, но выбирали места бюджетные. Не ставили себе целью объездить лучшие рестораны, или таверны — ведь именно так подобные заведения предпочитают называть их владельцы.