Во-первых, она переехала в Нью-Йорк.

Во-вторых, всерьез взялась за поиски работы.

Само собой, Элли могла остаться и в Гарварде. Девушка прекрасно это осознавала. Ее ценило большинство факультетских преподавателей, и если бы она попросила о должности, то, скорее всего, ее бы взяли младшим лектором. Ну, или как минимум ассистентом на кафедру — у нее все же как-никак уже имелась ученая степень.

Вот только Элли хотелось убраться из Гарварда как можно дальше.

Нью-Йорк от Гарварда не то чтобы за семью морями, но в огромном городе легко затеряться, стать одной из множества песчинок в пустыне. Там тебя никто не знает, и ты никому неинтересен.

Элли два года работала сдельно, порой писала статьи на заказ, и в какой-то момент ей это наскучило. Именно поэтому, когда Люси Мюллер пригласила Элли на конференцию, которая проходила в ее альма-матер, девушка с радостью согласилась.

И вот теперь, шагая по парку кампуса, любуясь зеленой листвой деревьев и чувствуя под ногами мягкую, аккуратно подстриженную траву, Элли поняла, что, несмотря на всю ту гамму чувств, что испытывала, когда уезжала отсюда, она провела здесь немало счастливых лет. Да, ее последний год в Гарварде был омрачен историей с Лорин, но тем не менее университет все равно успел стать для нее вторым домом. А может, даже и первым — если учесть, как мало времени она проводила у родителей в Провиденсе. С момента переезда Элли всего один раз наведалась в Род-Айлевд. Второй раз она повидалась лишь с мамой — пригласила ее посетить Манхэттен, выпить там коктейли и посмотреть шоу на Бродвее. Мама плохо понимала, где работает Элли, но при этом считала, что раз дочка закончила университет, то теперь начала зарабатывать нормальные деньги. Матушка уехала домой, по-прежнему пребывая в этой блаженной иллюзии, вот только Элли за сутки в ее обществе едва не рехнулась и при этом лишилась почти всех своих сбережений.

Вот уже несколько месяцев Элли снедало ощущение, что она поступила с Лорин очень дурно, неправильно.

Она не поддерживала связи ни с кем из своих университетских знакомых и, уж конечно, не писала своей бывшей подопечной, о которой была когда-то обязана заботиться.

Элли ужасно от этого терзалась.

Поездка в Гарвард открывала перед ней немало возможностей.

Во-первых, можно разузнать, нет ли вакансий — ей пора показать всем, на что она способна, а также заняться тем, что она любила и ради чего получала образование — работой в сфере преподавания.

Во-вторых, она должна наконец от всего сердца попросить у Лорин прощения за то, что столь чудовищным образом ее подвела.

По просьбе Элли Люси навела справки и узнала, что Лорин в данный момент проживает в общежитии Элиот-хаус.

Когда Люси сообщила об этом Элли по телефону незадолго до ее приезда, то заодно и полюбопытствовала, отчего та желает повидаться именно с Лорин.

— Я же была ее куратором и, думается, могла сделать для нее куда больше, — честно призналась Элли, при этом не желая сообщать Люси никаких подробностей.

Но Люси так просто отступать не собиралась.

— Это и есть та самая студентка, о которой ты разговаривала со мной в две тысячи семнадцатом году? — спросила она.

Элли замялась.

— А почему ты спрашиваешь? — ответила она вопросом на вопрос.

Настал черед Люси замяться.

— Ты знаешь, я тут навела кое-какие справки, — говорит она. — Ты уж прости меня, Элли, но когда ты решила уехать из Гарварда, да еще в таком состоянии… Нет, мне очень хотелось узнать, что творилось у тебя в голове, но я не стала давить и лезть с расспросами. А когда ты сказала, что едешь к нам на конференцию и попросила узнать о Лорин Грегори… Знаешь, мне как-то не составило труда сложить два и два.

— Ты зря в Гарварде штаны просиживаешь. Генеральный прокурор бы тебя с руками оторвал.

— Ага, и тогда бы пришлось распроститься с вечеринками и библиотекой. А летние каникулы? Нет, с ними я расстаться не готова.

Элли рассмеялась и вдруг замолчала.

— Должна признаться, я тебя тогда расспрашивала ради Лорин, — вздохнула она. — Если честно, я очень рада, что она продолжает учиться. Я дико боялась, что она решит забрать документы.

— Она почти не появляется на занятиях, — мрачным голосом отозвалась Люси. — Послушать ее преподавателей, так от отчисления ее спасает только чудо. Профессора за нее волнуются. И дело не только в успеваемости. Ее направили на обязательные консультации к психотерапевту.

Примерно через полчаса после окончания конференции Элли шла быстрым шагом вдоль берега реки Чарльз, наблюдая за течением. Водовороты, появлявшиеся то там, то тут, оказывали на девушку почти гипнотическое воздействие. Вдали виднелась колокольня Элиот-хаус, ярко освещенная белым светом на фоне темнеющего вечернего неба.

Она тянула время и ненавидела себя за это.

Два года назад трусость взяла над ней верх.

Одна-единственная угроза, причем угроза не физической расправы, а огласки старого секрета, и Элли тут же, поджав хвост, бросила Лорин и пустилась наутек. Чем Элли занималась последние два года? Пряталась. От Лорин, от жизни, от самой себя.

Этому надо положить конец. Постыдная тайна Лорин ест поедом не только саму девушку, но и Элли.

На перекресте Мемориал-драйв и Кеннеди-стрит Элли свернула к Эл йот-хаусу. Уже стояла темень, и во внутреннем дворе общежития никого не было. По телу Элли прошла дрожь. Она застыла, вся как натянутая струна. Элли слишком долго прожила в мегаполисе и успела отвыкнуть от безлюдья.

Девушка понимала, что воображение играет с ней шутки, и потому силой воли заставила себя двинуться дальше.

Она по-прежнему ломала голову над тем, что скажет Лорин, как вдруг кто-то пронесся мимо, задев ее локоть.

Сердце Элли ушло в пятки. Рука метнулась к груди.

Прошло аж несколько секунд, прежде чем до Элли дошло, что ее случайно задела студентка, вышедшая перед сном на пробежку. Вглядевшись в удаляющуюся фигурку, Элли поняла, что длинные пряди, стянутые в хвост на затылке, ей хорошо знакомы.

— Лорин?

Девушка не остановилась. Элли заметила у нее в ушах беспроводные наушники.

— Лорин! — заорала она.

Девушка остановилась и обернулась.

Это действительно была она, вот только Элли никогда раньше не думала, что человек настолько сильно может измениться за каких-то два года.

Лорин скинула минимум килограммов пять, причем похудение было ей явно не к лицу.

Девушка выглядела измотанной и осунувшейся, в уголках глаз залегли морщинки, а уголки рта кривились вниз.

Кроме того, она смотрела на Элли так, словно увидела перед собой привидение.

Внезапно до Элли дошло: «Это из-за меня. Это меня она так испугалась».

Она приехала сюда в надежде, что повидается с Лорин и ей станет легче.

А теперь оказывается, что Лорин при виде ее хочет броситься наутек.

Элли застыла, раскрыв рот, отчаянно силясь подобрать хоть какие-нибудь слова.

— Ты как? — это все, что ей удалось выдавить из себя, когда она, наконец, совладала с языком.

Лорин взглянула на нее, как на безумную.

Потом развернулась и снова припустила трусцой.

Элли потрясенно смотрела ей вслед.

Неужели Лорин даже не поговорит с ней?

Внезапно студентка остановилась, развернулась на пятках и подбежала к ней.

— Ты говорила, что тебе можно доверять, — отрывисто бросила она Элли. — Тебе и твоему парню. Вы должны были позаботиться обо мне.

— Я…

Лорин покачала головой. На ее преисполненном муки лице читалось разочарование.

— Ты в курсе, что мне угрожали? Мне и моей семье. Им… Им вообще на все насрать, понимаешь? Они всегда получают, что хотят Таких никогда не накажут. Они и есть власть.

— Я… я не знала… — пролепетала Элли. — Прости… Господи, как жаль…

— Да неужели?! — Лории шагнула к Элли. Теперь она стояла так близко, что Элли чувствовала исходящий от Лорин запах пота, видела, как влажно поблескивают ее глаза. На краткий миг ей показалось, что Лорин вот-вот ее ударит. Но вместо этого студентка лишь прошептала: — Иногда я жалею, что он меня не убил. Так было бы лучше.