Я не могу найти себе места. Я хочу знать, кого покрывал мой муж. На этот счет у меня уже имеются подозрения.

В конце концов мне удается отыскать Элли Саммерс. Я просто начинаю обходить все магазины «Сефора», что есть в Нью-Йорке. Один за одним — пока, наконец, не натыкаюсь на нее.

Она спешно отводит меня в другой конец магазина — к витрине с губными помадами и блеском для губ, после чего начинает для виду показывать их.

А я стою и смотрю на нее во все глаза. Элли привлекательная девушка. Немного хрупкого телосложения, но, впрочем, кто я такая, чтобы судить?

Если бы не история с Лорин Грегори, неужели бы Элли стала женой Дэнни?

Может быть, Дэнни был бы все еще жив.

— Я знаю, что сделал Дэнни Райан, — говорю я.

Кровь отливает от лица Элли.

— Я знаю, что он очень подвел Лорин. А еще я знаю, что вы были девушкой Дэнни.

Элли начинает бить дрожь. Она окидывает взглядом магазин, наполненный молодыми покупательницами, которые не обращают на нас никакого внимания.

— Элли, я просто хочу знать правду, — говорю я. — Собираетесь прятаться тут дальше — прячьтесь. Но я не уйду, пока не выясню, что вам известно.

Несколько секунд Элли раздумывает над моими словами. Потом она принимает решение.

— Лорин никому ничего не хотела рассказывать, — тихо начинает она. — Но я видела, что она поедом себя ест, и я… я ей сочувствовала… может, отчасти мною двигали идеи феминизма. Я сказала ей, что нужно быть сильной. А что, если насильник нападет еще на кого-нибудь? В Гарварде есть полицейский участок. Я хотела ее туда отвести. Но она уперлась. Ни в какую. Никакой полиции. А потом мне пришло в голову, что я могу добиться благоприятного исхода, если пойду кружным путем. Я подумала, а почему бы не обратиться за помощью к Дэнни? Он только начал службу в убойном отделе, у меня было полно дел, виделись мы редко, но мне подумалось, что он не откажет. Кроме того, Лорин изнасиловали на Манхэттене, так почему не отправиться подавать заявление именно туда — в этом ведь есть своя логика, так? Я уговорила Лорин отправиться в участок Дэнни, убедила ее, что он благоразумный, чуткий и умеет держать язык за зубами. Еле уговорила. Лорин пришлось собрать в кулак всю свою волю. Он внимательно ее выслушал. Иного от него я и не ожидала. Дэнни хоть и работал в убойном, пообещал, что сделает все, что в его силах, и поможет. А всего через несколько часов сообщил Лорин, что ее дело дохлый номер и его развалят еще до суда. Через несколько часов! Он даже специально приехал, чтобы ей об этом сообщить. Я… чуть позже тем днем я увидела, как он выходит из ее подъезда. Сказал, чтобы Лорин даже не приходила больше в участок.

— Вы спросили его, почему он так поступил? — В конце концов — да. Он стал вешать на уши лапшу: что девушку видели с этим мужчиной, что она добровольно с ним пошла — одни словом, дело не дотянет до суда. Знаете, херня, которую льют вам в уши, а вы слушаете и думаете — что это за бред собачий? Я тут же с ним порвала.

— Лорин назвала вам имя насильника? — спрашиваю я.

Элли запинается, и я ломаю голову: знает ли она его в действительности? Ну хотя бы догадывается?!

— Нет, — звучит ответ.

— Вам… вам не показалось, что Дэнни что-то от вас утаивает?

Элли снова мнется.

— Он кого-то покрывал, — говорит она. — И ради этого кого-то наплевал на Лорин.

— И этого «кого-то» вы тоже знали?

— Нет. Пожалуйста, дайте обещание, что не станете дальше раскапывать это дело. И вообще, как вам удалось столько всего выяснить?

— С трудом, — честно отвечаю я.

Я решаю не говорить, что вышла замуж за Дэнни Райана меньше чем через год после того, как он расстался с Элли.

Ограничиваюсь обещанием, что больше не стану ее беспокоить.

Так получается, что мне не удается его сдержать.

Я направляюсь к выходу из магазина и думаю, что Дэнни мог пойти на такие жертвы только ради двоих людей — ну, по крайней мере, из тех, кого я знаю.

Во-первых, это Майк.

Но Майк не полицейский, и департамент полиции Ньюпорта не стал бы из кожи вон лезть, чтобы его спасти, внезапно выяснив, что Дэнни собирается придать огласке нелицеприятную правду о нем.

Тогда остается Бен Митчелл.

Когда я еду домой на Лонг-Айленд, я замечаю, что пропустила два звонка от Кайла.

В последнее время я его игнорировала.

И продолжаю поступать так дальше.

Хотя и сожалею. Меня даже возмущает собственное поведение. Только я ничего не могу с собой поделать.

Но Кайл, по всей видимости, не готов так просто взять и забыть о моем существовании.

В конце февраля я отправляюсь бегать к океану.

Местами еще кое-где лежит снег, но ближе к воде его уже нет. И все же несмотря на приближение весны стоит дикий холод — я бегу уже достаточнодолго, а все еще не могу толком согреться.

Я принимаю решение добраться до ближайшей дюны, после чего свернуть в сторону дома, вернуться в квартиру и минимум минут десять стоять под горячим душем.

Вдруг я слышу, как меня кто-то нагоняет.

— Что происходит, а?

Узнав голос Кайла, я буквально подпрыгиваю на месте.

— Ты что, опять меня преследуешь?

Мы оба останавливаемся.

Кайл при параде — одет в модный спортивный костюм. Его щеки раскраснелись от холода.

— Что, по берегу уже нельзя побегать? — пожимает плечами он.

— Что, прямо из Истхэмптона сюда примчался? Ну ты и марафонец.

Он не улыбается моей шутке.

— Решила окончательно порвать со мной?

— Нет, — отвечаю я и понимаю, что отрицать очевидное без толку. — То есть скорее да, но в этом нет ничего личного.

— Эрин, не надо так, — говорит он. — Я думал, мы друзья.

Я в отчаянии всплескиваю руками:

— Господи, Кайл, ты не находишь, что ставишь нас обоих в неловкое положение?

Несколько мгновений Кайл просто молча смотрит на меня.

— После гибели Лорин я испытывал лишь боль и стыд. Больше ничего, — наконец, произносит он. — Я ведь очень ее подвел. Мне потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя. А потом я вдруг понял, что нельзя нести ответственность за решения других. Даже если ты совершаешь фатальную ошибку — она твоя и только твоя, тебе никто не может внушить, как следует поступить. Да, Дэнни был твоим мужем, но ты не отвечаешь за его промахи.

— Это я все понимаю. Просто я никак не могу взять в толк, как ты можешь к нему настолько хорошо относиться после всего того, что он натворил.

— Потому что он был молод, неопытен и на него оказывали чудовищное давление. Да, он поступил плохо, но потом захотел все исправить. И это правильно. Другим это было бы не под силу.

— Но он утаил от меня правду. И то, что ты сказал, нисколько его не оправдывает.

— А ты всегда говоришь правду? За всю жизнь ни разу не соврала? — прищуривается Кайл.

— Врала, но только по мелочам. А ты?

Кайл пропускает мой вопрос мимо ушей.

— Порой у тебя нет выхода и ты делаешь то, что должен. По сути дела, это девиз — ну, в тех кругах, в которых я вращаюсь. Как, думаешь, люди становятся богачами и преумножают свои состояния?

— Это совсем другое дело.

Кайл пожимает плечами.

— Вот чего я не пойму, так это твоего желания не подпускать меня к себе, — говорит он. — Не понимаю, и все тут. Неужели на нашу долю мало выпало, чтобы мы не остались друзьями?

— Кайл, а разве мы друзья? Я ведь даже не была у тебя в гостях.

— Не испытываю ни малейшего желания знакомить тебя с моей родней и теми, среди кого я вырос. Я их ненавижу.

— Врешь.

— Ненавижу. Честно. Ты лучше всех их, вместе взятых. Хочу общаться с тобой без них. И не только с тобой. Еще и с Карлой. И с Бадом.

Мои щеки покрывает румянец. Причем не только от бега и холода.

Очень жаль, Кайл. Но в другой жизни. При иных обстоятельствах.

— И вообще я собрался переезжать, — говорит он.

— И куда же?

Он выразительно смотрит по сторонам.

— Мне тут нравится. Может, совью маленькое гнездышко где-нибудь в этих краях.