— Какое продвижение? — перебила Оксана.

— Бросьте, мы же взрослые люди. Вы прекрасная актриса, но подобная наигранность ни к чему.

— Я и правда не понимаю, — растерялась она.

Бишкевич нахмурился, сцепил пальцы в замок и подался к ней:

— Речь идет о вашей связи с сыном Сергея Радова. Сначала Аврора, потом вы, а следом «внезапная» спонсорская помощь от самого Тасманова Ярослава Марсельевича. И это после протекции аж двух актрис от него же! Удивлен, что новость до сих пор не гремит в СМИ. Похоже, вы хорошо скрываете ваши отноше…

Оксана грохнула ладонью по столу, и Бишкевич невольно подпрыгнул.

— Расскажите поподробнее о вашем предложении, Руслан Альбертович, — попросила она обманчиво ласково и прищурилась. — А заодно поведайте, какую такую помощь оказал мой благодетель?

— Если так беспокоишься, что Оксана все-таки согласится на съемки в Сербии, то давай перекроем этому Бишкевичу кислород. Лишится всех контрактов, будет снимать только детские утренники и короткометражки в каком-нибудь захолустье России.

Михаил на том конце динамика шумно вздохнул и отдал кому-то приказ принести ему кофе. А вот Андрей оглянулся на Стаса. Он сидел на диванчике и с серьезным видом смотрел запись одного из известных судебных процессов пятнадцатилетней давности.

Дело было резонансным: подключался даже главный прокурор страны, потому что коснулось нескольких высокопоставленных чиновников. Многие известные лица оказались замешаны в сложной коррупционной схеме. Деньги из федерального бюджета уходили на оффшорные счета, после чего пропадали в неизвестном направлении.

По этому делу Андрей писал работу в университете, досконально изучал в архивах все материалы. Не будь его отец близком знаком со Станиславом Викторовичем, собственно, главным прокурором, то никто бы никого до файлов не допустил.

Андрею повезло. Он не только учился у лучших, но и имел некоторое преимущество перед другими студентами. Потому для Стаса он собирался проложить такую же дорогу из «желтого кирпича».

Если есть возможность, то почему бы ею не пользоваться ради будущего своего ребенка? В разумных пределах, конечно.

— Ты слушаешь меня? — голос брата стал строже, и Андрей почесал кончик носа, после чего вновь повернулся к окну.

— Слушаю. Спасибо за предложение, но нет.

— Смотри сам. Как бы твой «гениальный» план тебе боком ни вышел, братишка, — едко рассмеялся Михаил в ответ.

— Я хочу задержать ее здесь и постепенно отдалить от сцены, а не рубить все на корню одним ударом. К мысли, что актерство ей не нужно, Оксана придет сама и, в конце концов, согласится с моими доводами. Сейчас же она не в состоянии принимать взвешенные решения, потому что очень злиться, — раздраженно ответил Андрей.

— Почему она должна с тобой соглашаться? На каких гарантиях?

— Медведь, ты издеваешься?

— Не-а.

Михаил усмехнулся и чем-то зашуршал. Без видеосвязи угадать, чем он там гремел, было невозможно. Но Андрей догадывался, что старший брат, скорее всего, опять перебирал ящики стола. Имелась у него такая привычка с детства. Сначала он наваливал в тумбочку или шкаф хлама, а потом его методично разгребал: по цветам, буквам, дате изготовления, биркам, производителям.

— Тогда поясни, — вздохнул Андрей и вновь оглянулся на сына.

Фаина Дмитриевна уехала, Юся занимался текущими делами, основная часть сотрудников в офисе почти не осталось. Все вернулись к любимой удаленной работе, потому в огромном здании они фактически оставались одни. Если не считать несколько IT-фирм, которые снимали в том же здании помещения, и фитнес-центр в подвале.

Прекрасный шанс, чтобы узнать друг друга лучше и провести время вместе. А еще показать Стасу собственное детище — настроить его, так сказать. Таланты не прозибали в безвестности среди всяких неудачников, которые высшее образование применяли только в качестве допуска к монотонной работе в захудалой государственной конторке.

Андрей считал, что из сына выйдет прекрасный юрист, потому ковать железо следовало сейчас.

— Сразу оговорюсь, что поддерживаю твою политику насчет работы Оксаны. Все-таки карьера — это не про семью. Особенно когда карьера связана с публичной деятельностью. Отношения наших родителей в прошлом — пример того, как легко все потерять из-за женской дури, а потом с трудом восстанавливать. Потому что у матери вечно нет времени на мужа и детей.

Шуршание с громким грохотом прекратились, затем Михаил вернулся к разговору.

— Но ты немного далек от реальности. Месяц назад ты не хотел ни ребенка, ни жену, ни тем более брак. Сначала чуть не отобрал сына, потом тебе понадобилась Оксана, теперь уже задумался о строительстве ячейки общества с ней…

— Ты на что намекаешь?! — вспылил Андрей, чувствуя, как ярость вибрирующей волной прокатилась по телу.

— Что ты как мама, — спокойно откликнулся Михаил. — В работе вы мастера, а вот по жизни вечно гоните впереди ультразвукового самолета и самоуверенностью буровой установки прете вперед, причем независимо от исходных данных. Скорость принятия решений у вас равна скорости света. Другим людям, знаешь ли, нужно время на взвешивание всех за и против.

Злость немного поутихла, и Андрей прислонился лбом к холодном стеклу. С высоты сто сорок пятого этажа открывался прекрасный вид на город, а летающие туда-сюда дроны и вспыхивающие яркие рекламные баннеры добавляли зрелищу некоторой эффектности.

В голове сами по себе всплыли воспоминания о том, как Оксана раньше любила смотреть на Москву с крыш недостроенных домов. Постоянно болтала про птиц, свободу и весь этот романтичный бред. В тот момент она выглядела такой милой и забавной, что Андрей с удовольствием ее поддерживал.

Пришлось, правда, кое-где доплачивать рабочим и отстегивать охранникам, чтобы их пропустили. Но даже мысли не возникало отказать Оксане в такой малости.

Зачем он бросил ее? Неужели деньги, карьера и учеба за границей стали ему дороже их любви? Как будто с его ресурсами всего этого не построить, будучи женатым и имея ребенка.

— Наверное, ты прав. Дам ей время. Пусть снимается в сериалах и поймет, наконец, насколько это бессмысленная тема… — пробормотал он Михаилу и услышал, как Стас в третий раз обеспокоенно позвал его:

— Пап!

— Я перезвоню.

Андрей отключился раньше, чем брат с ним попрощался и повернулся к Стасу. Его глаза, распахнувшиеся от страха, заставили невидимую пружину напряжения внутри сжаться с такой силой, что стало дурно. В два шага Андрей преодолел расстояние между ним и сыном, затем присел на корточки.

Дрожащая маленькая ручка протянула ему рабочий ультрапланшет.

— Я ничего не нажимал! Честно! Оно само выскочило, когда я включил повтор.

Растерянный Андрей опустил взгляд на экран, где, меняясь местами, точно яйца в корзине из дурацкой онлайн-игры про драконов, прыгали цифры. Больше там ничего не было. Только синий экран и три несчастных нуля, которые не пропали даже после экстренной перезагрузки.

— Что за хрень? — выдохнул он, вновь и вновь сбрасывая систему.

— Андрей Сергеевич!

В кабинет влетел запыхавшийся Юся, и они со Стасом ошарашенно посмотрели на него.

— В чем дело?

— Нас взломали. Кто-то хакнул нашу внутреннюю систему и сейчас тащит из нее всю базу.

— Оксана Константиновна, прошу вас проследовать в машину. Сейчас же. Это приказ Андрея Сергеевича.

Оксана стиснула кулаки и ненавистью посмотрела на невозмутимого охранника.

Бедолага, конечно, не виноват: он просто выполнял поручение начальника. Но раздражение все равно проливалось через край невидимой чаши. Потому гневный взгляд, недовольно поджатые губы и глухой рык достались бедолаге в черном костюме.

— А если я откажусь? — она вздернула подбородок и получила в ответ весьма красноречивый взор.