Понятно, ее затолкают силой.

— Простите, Оксана Константиновна, но приказ очень однозначен. Для вашей безопасности я отвезу вас в офис Андрея Сергеевича, — с нажимом протянул парень. Он немного помялся, затем подал ей руку, чтобы она забралась в бронированный внедорожник.

Краем глаза Оксана зацепилась за двух роботов-охранников с оружием.

Такие штуки она видела только на выставках в парке ВДНХ и у высокопоставленных чиновников, которые не выходили из дома без соответствующего сопровождения. Стоили они баснословных денег, выпускались в ограниченном количестве на военных заводах, и не каждый миллионер в стране позволял их себе.

А у Андрея их было как минимум три, и всех он пристал к ней. Зачем?

— Уже иду.

Оксана послушно последовала за охраной, слыша скрипящий звук металла позади. Роботы окружили ее с трех сторон, образовав своеобразный панцирь, но держались на некотором расстоянии. Все для того, чтобы не мешать движению вперед.

Удобство пешеходов при этом не учитывалось. На каждый возмущенный вскрик или замечание здоровенные боевые машины повторяли электронным голосом:

— Пожалуйста, соблюдайте дистанцию.

Ярость и злость немного стихли, когда Оксана забралась во внедорожник и с тоской покосилась на любимую букашку. Охрана пообещала отогнать ее машину к дому, но все равно казалось, что вместе с четырехколесной малышкой у нее отбирают частичку свободы.

Даже в такой мелочи Андрей полностью перекрывал Оксане кислород. Прямо как с работой. Неужели надеялся, что она не узнает?

Впрочем, да, так бы и произошло. Просто Бишкевич оказался человеком весьма жестких принципов и несдержанной на язык личностью. История с внезапным появлением спонсора, который согласился оплатить съемки в Сербии, вылезла в разговоре при упоминании. А дальше у Оксаны заработала интуиция.

Все бы получилось, как того хотел Андрей. Промолчи Бишкевич, и Оксана дальше верила, что ее увольнение из проекта Глеба — обычное стечение обстоятельств. А перенос съемок другого фильма из России на Балканы тоже дело случая.

Подозрения со временем улеглись бы вместе с печалью от потерянных ролей. Желание карабкаться наверх сменилось разочарованием от бесконечных поражений. Потому что Андрей все хорошо рассчитал. Особенно ее нежелание ввязываться в длительные командировки и разлучаться со Стасом надолго.

Правда, он не учел одной мелочи: не все люди готовы плясать под его дудку. Только… Ей-то что делать?

«Другого шанса не будет, Оксана. Даю неделю на принятие решения, а в пятницу сообщите мне ответ. Если готовы поехать, то мы с вами покорим кинопьедестал. Я уверен в проекте, как ни в каком другом».

Прикусив ноготь, Оксана смотрела в окно и прогоняла в памяти последние слова Бишкевича. Он говорил спокойно и уверенно, но без попытки на нее надавить. Констатировал факты и приводил аргументы, а не решал за нее. Сразу сообщил о последствиях для ее карьеры в случае отказа от роли по семейным обстоятельствам.

«Я больше не позову вас в свои фильмы. Мне не нужна актриса, которая не развивается и тормозит карьеру. В наш высокотехнологичный век проблема семьи и детей решает очень легко. Пока вы не разберетесь и не двинетесь дальше, так и останетесь актрисой одного амплуа».

За размышлениями Оксана пропустила первый звонок от матери Андрея, а на второй ответила с большой неохотой. Вряд ли Кристина сказал бы что-то хорошее.

Да и Оксана к беседе не готова, но все равно коснулась зеленого кружка на цифровом экране и пробурчала:

— Слушаю?

— Чем так недовольна моя драгоценная невестка? Андрей наворотил дел?

Оксана растерялась от вопроса в лоб и несколько секунд потратила на сбор разбегающихся мыслей в одно целое.

— Э-э-э, с чего вы взяли? — пробормотала растерянно, а сама выглянула в окно.

Ехать им предстояло еще полчаса. В час пик Москва кишела автомобилями, как улей пчелами, поэтому пробки были делом обыденным. Никакие платные дороги, надземные трассы и скоростное метро не спасали ситуацию.

— По твоей интонации. Если я ошиблась, то поправь, — иронично выдала Кристина.

Оксана тяжело вздохнула, затем уклончиво ответила:

— У нас некоторые сложности. Расходимся во взглядах на определенные вещи.

Она не понимала, зачем выкладывала матери Андрея все это. Официально они не пара. Единственная ночь, которая случилась после семилетнего разрыва, закончилась скандалом. Никто никому ничего не предлагал, никаких общений не давал. Они даже сеансы у психолога не закончили и толком не разобрались в межличностных проблемах, а к ним уже подступали новые.

Почему Оксана просто не замолчала и не отделалась пустой болтовней? Зачем продолжала бессмысленный диалог с женщиной, которая вряд ли ее поймет и поддержит?

— У моих мальчиков периодически разум с чувствами расходится, дорогая, — фыркнула Кристина. — Семейное. Но ничего. Дрессировка их, конечно, в половой коврик не превратит, но некоторым базовым вещам научит.

— Вы не понимаете.

Шутливый тон испарился по мановению волшебной палочки.

— Так поясни. У тети Кристины нет дара медиума. В будущее я заглядывать не умею. Есть проблема — скажи прямо, — холодно проговорила она.

Оксана прикусила губу, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь. Страх проникал в поры, скручивался змеей в районе живота, отчего под ребрами появилась мерзкая щекотка. Сначала стало холодно, затем бросило в жар.

Мурашки облепили тело.

Она обхватила себя руками, словно желала исчезнуть в кожаной обивке диванчиков. В какой-то момент давление эмоций стало таким сильным, что они прорвались в виде обжигающих слез. Полились соленым потоком из глаз, несмотря на косметику и внешнее спокойствие.

— Ксюша?

— У нас не получается, — залепетала, словно маленькая девочка, и шмыгнула носом. — Ничего не получается. Он давит, я сопротивляюсь, кричу, срываюсь на Стасе…

— Стоп, стоп, стоп! Дыши!

Оксана вздрогнула, затем втянула носом аромат освежителя. Обеспокоенный взгляд охранника в зеркале заднего вида напомнил, что в машине она не одна. Сквозь вату пробрался осторожный вопрос водителя:

— Оксана Константиновна, вам плохо? Остановить машину?

— Обнаружено колебание нервной системы пассажира. Рекомендуется открыть окна, проветрить салон и включить расслабляющую музыку, — прозвучал фоном голос ИИ.

— Все нормально, — пробормотала Оксана и утерла слезы, после чего выпрямилась и вернулась к разговору с Кристиной: — Я в порядке.

— Что-то непохоже, — с сомнением протянула та.

— Сложный день. Зачем вы звонили?

— Ну, нет. Сейчас ты с основной темы не уйдешь, Ксюша. О моем юбилее мы поговорим позже.

— Я не уверена, что приеду на него. Потому что не хочу общения с вашей семьей так близко.

Признание вырвалось быстрее, чем Оксана подумала над ним. Тишина на том конце пугала до чертиков, однако поворачивать назад она не стала. Извиняться тоже не пожелала. Плевать, поймут ее или нет.

Но вместо крика или ожидаемых оскорблений Оксана получила спокойный вопрос:

— Куда ты едешь?

— К вашему сыну в офис. Он прислал охрану за мной, — растерялась она.

— Хорошо, поезжай. Вечером поговорим у тебя дома.

— А-а-а…

— Вечером. Дома, — повторила Кристина с тоном, который пресекал любые возражения. Но потом добавила чуть мягче: — Прежде чем ругаться с Андреем, позволь эмоциям немного улечься. Принимать решения лучше на холодную голову, Ксюша.

— Спасибо.

Оксана откинулась на спинку диванчика, затем попросила водителя включить приятную музыку.

В чем-то мать Андрея права. Все решения, в том числе касающиеся ее карьеры, она должна принять трезво.

— Как, черт возьми, они проникли в нашу автономную систему, за которую я заплатил кучу денег?! Ее тестировали миллион раз!

— Простите, Андрей Сергеевич. Подобные случаи для нас большая редкость.

На том конце ничего внятного ответить не смогли, но Андрею оно и не требовалось. Достаточно, что от избытка эмоций он чуть не разнес половину офиса. Сдержался только из-за сына. Иначе от лепечущего системного администратора осталось бы жалкое пепелище.