На помощь неожиданно пришел Андрей.

Нет, не в прямом смысле слова. Здесь им даже не пахло. Да никто бы и не пустил постороннего на съемку без специального разрешения. Просто шаловливое подсознание подбросило одну из тысяч сцен прошлого, вроде этой. Там они точно так же гуляли по Патриаршим прудам и попали под дождь прямо у фонтана.

Восторг тех воспоминаний прокатился по телу, а слащавое лицо Гоши с полными губами размыло водой. Вместо зеленых глаз появились голубые с легкой искрой юмора, а мужской смех стал глубже и музыкальнее. Руки казались сильнее, тело тверже. Аромат зазвенел нотками зелени и свежескошенной травы.

Сразу стало уютно.

— Снято!

Безжалостная реальность вытолкнула Оксану из сладких грез. Через секунду она завозилась в объятиях Гоши и прорычала:

— Отпусти.

— Ой, прости, — очаровательно улыбнулся тот, но не преминул пройтись ладонью по ее ягодице. Мокрое платье из хлопка противно липло к телу, так что мерзкий жест вызвал еще больше негодования.

— Еще раз тронешь, подам жалобу в комитет за сексуальное домогательство, — ледяным тоном отчеканила Оксана.

Гоша скривился, но ничего не ответил. Поднял руки и послушно отошел от нее, провожаемый настороженным взором. Она не сомневалась, что через минуту безголовый тюфяк начнет лапать свою помощницу, с которой у него роман. Или строить глазки администратору павильона — длинноногой блондинке с формами.

Потом его имя опять с удовольствием потреплют блогеры и журналисты, прокатятся волной, чтобы через неделю или две найти новую жертву для сплетен. А Гоша получит свой процент славы, который даст ему больше рекламных контрактов и ролей.

Потому что людям скучно. Им нравятся скандалы. Они любят тех, в чьих историях можно потеряться и отгородиться от собственных неудач.

— Детка, ты была прекрасна, — Леонид протянул Оксане пиджак и поймал ее в объятия. — Моя королева сцены. Уже вижу тебя в исторической драме, в роли какой-нибудь великой княгини.

— До этого времени надо дожить. А Гоша делает все, чтобы я прикончила его в процессе, — буркнула Оксана и кивнула Валерию.

Отсалютовав ей стаканчиком, тот двинулся к месту съемок.

Шустрые роботы и дроны уже вовсю переделывали часть павильона для сцены ссоры главного героя и его соперника. Сушили полы, переставляли декорации, подключали голографическую систему, чтобы имитировать оживленную улицу. Шум и гам столицы создавали с помощью программ, которые черпали звуки извне.

Записывали происходящее снаружи, затем пропускали через фильтры и использовали на съемках. Удобно. Почти так же, как создание виртуальных образов актеров, записанных ИИ, на случай их смерти или болезни.

— Как насчет ужина? — спросил Леонид.

— Если потом ты отвезешь меня домой, — улыбнулась Оксана и уловила секундное недовольство на обычно добродушном лице.

Он справился со злостью и склонил голову.

— Конечно, как пожелает моя королева.

Двинувшись в сторону выхода, Оксана мечтала только об одном: стащить мерзкий наряд и залезть в душ. Хорошенько отогреться, затем позвонить сыну и узнать, как у него дела. Сегодня они не опоздали в школу, но бдительная директриса, словно специально, караулила у ворот. При их появлении она скривилась и вытянула губы, накрашенные жуткой фиолетовой помадой.

«Мадам Мертвяк, здрасьте», — Оксане вспомнилось утреннее приветствие от Стаса.

Ее сын серьезно вознамерился поссориться с главой учебного заведения. Галина Степановна и так на него сегодня волком смотрела, теперь и вовсе устроит ему райскую жизнь. Похоже, что им придется по окончании подготовительного класса поступать в другую школу.

Оксана вздохнула и нырнула в темный проход, огибая бегающих туда-сюда сотрудников. Дважды она чуть не столкнулась с роботами-разнорабочими, которые явно сбились с дороги. Они крутили металлическими головами, мигали светодиодами и периодически замирали, чтобы свериться с данными, вшитыми в их электронные мозги.

В голове мелькнула мысль, что ей нужен такой помощник. Только не здоровенная дура на двести килограмм, а обычный компактный ИИ. Тот, что у нее, годился только на решение рядовых задач, вроде составления списка продуктов, будильника и прочих мелочей. Следовало раскошелиться на нормальную программу, чтобы она существенно облегчила ей жизнь.

Возила сына в школу, будила их вовремя, разговаривала со Стасом в ее отсутствие и напоминала про подачу документов в школы. Иначе к осени он останется без первого класса, шариков и положенного образования.

«И Андрею будет, во что ткнуть тебя носом», — злорадно промурлыкал внутренний голос.

Скривившись, Оксана дошла до своей гримёрки и потянулась к электронному замку. Система мгновенно считала информацию с чипа на смарт-часах: раздался щелчок и дверь открылась.

— Ты вообще в курсе, что двадцать пятая школа три года назад лишилась лицензии и статуса гимназии? Отправлять ребенка в место, которое один раз уже не прошло аккредитацию, довольно опрометчиво.

— Привет, Андрей.

Пальцы сжали ручку, знакомый голос с долей ехидства иголками впился в спину. Развернувшись, Оксана с яростью посмотрела на довольного Андрея. Почему-то она совсем не удивилась его появлению. Но целую минуту разглядывала и прикидывала в уме: галлюцинация или реальность?

Лучше бы первое.

— Тебе нельзя здесь находиться, — она отвернулась и перешагнула порог. Как ожидалось, Андрей двинулся следом. — Это запрещено.

— За деньги мне разрешат даже в вашей дешевой мыльной опере сняться на ведущей роли, — фыркнул он.

Оскорбительный выпад в сторону ее работы Оксана пропустила мимо ушей.

Первый раз, что ли? Все такие умные, куда бы деться. Никто ничего не смотрит, но «дешевое мыло» бьет рекорды на стриминговых сервисах.

Мистика.

— Пошел вон.

— Ну нет. Куда? Я соскучился.

— По чему, Радов?

Оксана придержала пиджак Леонида и поймала на себе мрачный взор Андрея. Тот осмотрел ее с ног до головы, затем впился в несчастный предмет одежды так, словно желал испепелить его. И явно взбесился, если судить по резко потемневшим радужкам.

Странно. Ему же плевать. Или нет?

— Я не появлялся аж четыре дня, — проигнорировал ее вопрос Андрей. — Ты разве не рада меня видеть?

— Ни капли. Убирайся, — махнула в сторону выхода Оксана, зная, что он не послушается.

Вместо бессмысленного спора она подошла к столику и устроилась на пуфике. Рука потянулась к баночке со специальным бальзамом, который смывал любой грим без остатка. Достаточно взять горошину, нанести на влажное лицо, а потом стереть салфеткой. Искусственный дождь в этом плане очень подсобил.

Можно не умываться, но Оксана не любила ощущение легкой пленки на коже.

— А зря.

— Что «зря»? — равнодушно поинтересовалась она, замечая то, как внимательно следит за каждым ее движением Андрей.

Все это время он молчал, смотрел и даже позу не поменял. Как прилип спиной к двери напротив нее, так и не сдвинулся с места. Только сунул руки в карманы светлых брюк, отчего ткань рубашки натянулась и обозначила рельефные плечи. Приятный зекрый оттенок невольно подбросил в сознание образ голубя.

От подобного сравнения у Оксаны вырвался беззвучный смешок. Потому что неуемная фантазия уже выдала картинку: серо-синяя гамма перьев, настороженный взор и вечное желание нагадить в самый неожиданный момент.

Один в один Андрей.

Устав от его внимания, она вновь вернулась к отражению и принялась размазывать бальзам по лицу.

— Ждешь, когда я достану из сумки бутылку виски или закурю травку? Так ты не в тот день пришел. Жаркие оргии и коксовые вечеринки у меня исключительно по пятницам. Приходи к полуночи после десятого удара часов в полнолуние.

— Не смешно.

— Да? А мне вот очень.

Стерев остатки макияжа, Оксана принялась расчесывать влажные пряди. Немного подсушить и можно ехать. Сидеть в гримерке и ждать, когда Андрей соизволит ее покинуть, чтобы она приняла душ, не имело смысла. Он все равно не исчезнет: хоть пинками выгоняй. Пока не надоест, разумеется.