— Э-э-э…

Стас выдрал из клумбы гнома, отбросил подальше сломанную шляпку, поднялся на ноги и кинулся к дому под громогласный хохот Сергея. Внутри все дрогнуло от ужаса, когда Оксана заметила в его руках несколько стеблей фиолетовых эустом.

— Здравствуйте, самая красивая тетя после мамули. Это вам, — Стас с хитрой улыбочкой протянул Кристине потрепанный букет, а сломанного гнома незаметно бросил в раскидистый куст сирени.

Андрей со стоном прижал ладонь к лицу.

— Почему мы не купили цветы?

— А я говорила, — мрачно изрекла Оксана.

— Какая ты прелесть, одуванчик.

Кристина ласково потрепала довольного Стаса по щеке и что-то шепнула ему на ушко. Потом выпрямилась, сдвинула брови и командирским тоном рявкнула сыну:

— Марш к брату! Оксана, за мной, — добавила мягче и двинулась в дом как ни в чем не бывало.

— Если меня там съедят, виноват будешь ты, — на всякий случай пробормотала Оксана.

— Да никто тебя…

— Андрей!

— Впрочем, — философски протянул он, — удачи, любимая, — и позорно ретировался в сторону беседки, откуда шел ароматный дым.

— Как дела на личном фронте, брат? Периодически прилетает по кумполу или у вас объявлено перемирие на неопределенный срок?

В воздухе разливался аромат еды, пока новенький повар-эстонец переворачивал крупные куски мяса на гриле и параллельно возился с овощами. Его этническую принадлежность Андрей определил по характерному акценту, а также парочке неласковых выражений на родном языке в адрес неуклюжего официанта.

Бедолага чуть не уронил здоровенное блюдо с шашлыками, когда шел к крытой веранде.

— Почему-то я не сомневался, что готовят повара, а ты бездельничаешь, — фыркнул он, наблюдая за тем, как Михаил влил в себя очередной бокал виски.

С такой комплекцией жалкая бутылочка на пол-литра ему было на один зуб. Даже в глазах не помутилось, и походка осталась ровной. Андрей крякнул от неожиданности, как только медвежьи объятия цепко сжали его до хруста в костях.

— Медведь, прекрати! Я не твой любимый побег бамбука!

— Заткнись и терпи. Самый мелкий уехал, так что теперь у меня только один мелкий, — проворчал Михаил и растрепал Андрею волосы.

У них всего два года разницы, а старший брат вел себя в отношении него как родитель. Про Влада говорить нечего. Того с детства все опекали, потому что младший, творческая натура и половину жизни провел в семьях их друзей. Не пришлась ему по душе Франция. Он остался в России с Канарейкиными и Тасмановыми, и они вырастили из него приличного человека.

Иногда Андрей задумывался: плохо ли, что Влад с ними не жил несколько лет? Его бы дома избаловали в край, а так он стал успешным журналистом и в целом нормальным парнем. Почти.

— Влад прислал фотографии из Африки. Вечером посмотрим.

Приобняв задумчивого Андрея за плечи, Михаил вилкой подцепил кусок мяса с гриля. На недовольное лицо повара он не обратил внимания.

— Там Стас мамины цветы переворошил.

— И остался жив?

— Ему же шесть, — нахмурился Андрей. — Он не хотел ничего портить.

— Да я просто. Шучу, — улыбнулся Михаил и прожевал мясо. — Ты, кстати, не ответил на мой вопрос.

Поежившись, Андрей отвел взгляд и посмотрел на дом, где чуть ранее скрылись Оксана с матерью. Вчерашний поцелуй, от которого у него изрядно перетрясло мозги, до сих пор не выходил из головы. Настолько впечатлила реакция собственного организма. Давненько его никто не заводил с такой легкостью.

Все-таки память — удивительная штука.

Андрей не соврал, когда сказал, что вспоминал Оксану. Но делал это больше в негативном ключе, чтобы отогнать подальше режущее чувство вины. В двадцать лет он считал, что поступил правильно. За прошедшие годы он так себя в этом убедил, что позабыл, как им было хорошо вместе. Не только в постели, но и просто в компании друг друга.

Первое время после встречи на дороге Андрей злился на Оксану. Очень. За сокрытие сына, за то, что родила без его ведома, не обратилась к его семье за помощью и оказалась совсем не такой, какой он желал ее видеть.

Ему стало бы проще простить себя за совершенную ошибку. Да и совесть не грызла бы изо дня в день. Особенно теперь, когда они пришли к некоторому взаимопониманию.

— Ну-у-у… Я стараюсь, — пробормотал Андрей, наблюдая за тем, как Стас нарезает круги возле их с Михаилом отца.

Они явно нашли общий язык.

— Да? И что ты для этого делаешь? Прощения попросил? На свидание позвал? Цветочки, подарочки, брюлики даме сердца принес?

Внезапно накатившее раздражение пламенем выжгло дурацкое самобичевание и обратило проснувшийся гнев против старшего брата.

— У нас дома открыли шоу «Давай покаемся перед бывшей»? — съязвил он.

— А ты не бесись, Андрюш, — добродушно хохотнул Михаил, но его взгляд остался холодным. В голосе задребезжал металл, от которого под ребрами что-то больно кольнуло: — Хорошо, что ума хватило прийти с Оксаной к общему знаменателю даже раньше, чем случился мамин день рождения. Но если ты опять все просрешь, и она запретит нам видеться со Стасом, я тебя по шею в землю закопаю. Понял?

Угрозы только добавили масла в разгорающееся пламя. Оттолкнув брата, Андрей взбешено процедил:

— Да что ты говоришь? Силенок-то хватит?

У Михаила дернулось правое веко — признак того, что он злился.

Но Андрей плевал на его реакцию: он весь покрылся красными пятнами и приготовился к нападению. Стало все равно, как потом на их драку отреагируют родители. В груди клокотало от возмущения, переживаний, а нервы натянулись, точно невидимая леска. Утреннее хорошее настроение исчезло, как по мановению волшебной палочки.

Кто дал право родным так с ним обращаться? Он давно не ребенок и сам решал, как ему поступить в той или иной ситуации. Особенно в ситуации с Оксаной, которая никуда от него не денется. Больше нет.

О чем Андрей не преминул сообщить звенящим от ярости шепотом:

— Никто никого не заберет, Миха. Я просто не позволю этому случиться, ясно? Не отдам. А будет сопротивляться — останется без карьеры и средств к существованию. Материала хватит, чтобы утопить Оксанины идиотские порывы к самостоятельности!

Михаил вдруг отступил, вздохнул и приложил к лицу.

— Какой же ты дебил, — пробормотал он. — Упрямый и невозможный дебил с однобоким взглядом.

Андрей нахохлился. Эмоции постепенно сходили на нет, точно волны успокоившегося океана, но в ушах по-прежнему шумела кровь. Он даже пожалел о резком высказывании, хотя не видел в нем ничего предосудительного. Тщательно пополняемый Юсей компромат на Оксану он бы не использовал ей во вред. Только во благо.

Именно к такому выводу Андрей пришел после целой ночи раздумий.

Оксана же не собиралась до конца дней своих сниматься в кино? Зачем?

Жена — это уют, дом, быт, страстные ночи, дети. О чем речь, когда ее мотало по съемкам туда-сюда?

Андрей, в конце концов, не бедствовал и был в состоянии обеспечить свою семью. А Оксана поворчит и успокоится. Где-то в глубине этой новой, незнакомой девушки живет его доверчивая и добродушная красавица с сияющей улыбкой. Нужно только ее найти и обогреть, чтобы не пожелала уходить от него.

— Вот умный ты, Андрюх, — ворвался в сладкие грезы лаконичный голос Михаила. — Тридцаточка скоро, карьера на высоте. А главного в женщинах так и не понял.

— Чего не понял? — злость на брата ушла, зато осталась легкая тень недовольства.

— Отношения тебе не заседание суда, мелкий. Здесь некому доказывать, что ты не индюк. Это все про прощение и покаяние. Но мы же до сих пор меряем все по работе, да?

— Медведь, — Андрей иронично вздернул бровь, — вот как женишься, тогда и советы раздавай. Ага?

— Советы давать — не отношения строить, — развел руки в стороны Михаил и отступил. — Потом меня учить будешь, когда жизнь самого по асфальту повозит. Это же так работает.

— Ты же не скажешь ей?