Посмотрев в стеклянные глазки медвежонка, Оксана повернулась обратно к Андрею и дернула его рубашку с плеч.

— Рука не поднялась выпотрошить бедолагу до основания. Что ты хочешь от беременной и переполненной гормонами девушки? — фыркнула она и с удовольствием прошлась ладонями по широкой груди.

Не качок с картинки, но все при нем. И выпуклости, и твердости, и подтянутость. Видно, что Андрей продолжал собой заниматься, пусть и без увлечения. Для здоровья больше, а не для красоты и самолюбования. Но большего не требовалось от вечно занятого мужчины, который полностью сосредоточен на карьере.

Ее собственная блузка куда-то подевалась, а длинные пальцы одной руки безжалостно расправлялись с пуговицей на джинсах. Вторая нашла застежку бюстгальтера, и через мгновение Оксана вздохнула от сладкой свободы.

— Когда-нибудь я с радостью увижу тебя такой, — низкий голос проговорил заветные слова, которые она всегда жаждала услышать от него.

— Подхалим, — выдохнула ему в губы и почувствовала, как летит на неразобранную постель.

— Есть такое.

Семь лет, за которых произошло много плохого и хорошего, стерло невидимым ластиком в момент их соединения. Написанные безжалостной рукой неизвестного автора страницы исчезли, будто их незаметно вырвали из книги судеб. Остались только последние строки, где не было места взаимным обидам, упрекам, злости и ненависти.

Раскиданные подушки, смятое одеяло и скомканная постель впитали в себя тысячи стонов и беззвучных криков восторга. Разбросанные на полу вещи, спутанные волосы и нежность, пропитавшая стены, добавляли эффекта качающейся по неспешным волнам лодки. Она плыла куда-то вдаль, к пестрому закату, и убаюкивала лежащую в ней пару.

— О чем вы говорили с Валерой?

Оксана поморгала, чтобы сбросить паутину подступающего сна. Поглаживания по влажным волосам и гудящая усталость в теле после бурных занятий любовью убаюкивали получше всякого счета овец.

— О разном, — сказал Андрей, покрепче обнял ее и коснулся губами макушки. — Ничего важного, поверь. Просто я коротко изложил свою позицию в отношении некоторых вещей в нашей будущей жизни.

— Опять увиливаешь, — пробормотала Оксана и зевнула.

Ей показалось, что он вдруг напрягся.

— Ксюш.

— М?

— Я хочу, чтобы с завтрашнего дня за тобой и Стасом присматривала охрана.

Сон исчез, а вместо него подкрался невиданный в прошлом страх. Приподнявшись, Оксана с подозрением посмотрела в лицо Андрея, однако наткнулась на нечитаемое выражение. Только потемневший взгляд выдавал крупицу его эмоций, что полыхали внутри ярким пламенем.

— Зачем? — спросила настороженно.

— Для вашей безопасности. Как говорил в прошлый раз: я все делаю для нее.

— Это не ответ.

Андрей шумно вздохнул и вдруг сел в постели, из-за чего Оксана поднялась следом. Устроившись напротив, она с беспокойным ожиданием уставилась на него и уловила тень затаённой злости, когда он поджал губы.

— Моя работа, Ксюша, всегда риск. Особенно люди, с которыми я сотрудничаю. А семья — идеальная мишень для угроз, — вывернулся он после некоторых раздумий.

— Тебе угрожают?

Почему-то в этот момент она испугалась не столько за себя, сколько за Стаса и Андрея. Потому что первый уязвим в силу возраста, а второй вообще о собственной безопасности не задумывался. И подтверждение своим мыслям она нашла в беспечном пожатии плечами в ответ на ее вопрос.

— Юристам, которые берутся в сложные дела, постоянно угрожают, Ксюш. Профессия и положение обязывают, — сухо заявил он. — Куда больше меня волнует, что на сей раз под ударом близкие мне люди. Поэтому я хочу приставить к вам охрану. Хорошо?

Оксана со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы и затолкала подальше свои возмущения. На них еще найдется время. Потом.

— Хорошо.

— И пора нам обсудить твою карьеру.

— А что с ней не так? — не поняла Оксана, и Андрей небрежно махнул рукой.

— Все, Ксюша, все. Моя будущая жена не должна заниматься такой ерундой, как актерство и кривляние перед камерой для утехи бестолковой толпы. Если нужны деньги, я дам их, сколько захочешь.

Она застыла, словно температура в комнате опустилась до жутких ста градусов по Цельсию. Ни пальцем пошевелить, ни ворочать языком во рту не получалось. Оксана даже моргала с задержкой. Про рваное дыхание и горящие от нехватки кислорода легкие говорить нечего, а Андрей все продолжал свою речь:

— Любой каприз, кроме этого. Купим тебе бизнес, косметический салон, да хоть благотворительностью займись, в конце концов. Спасение каких-нибудь панд или африканских слонов — благородная стезя, которая на репутации отлично скажется. Ты же не собираешься прыгать по сцене до старости? Я все же рассчитываю, что у нас появятся в будущем дети, и ими кто-то должен заниматься…

Больше Оксана не выдержала, и покрывший ее лед треснул:

— Пошел вон, Радов.

— Ничего личного, Ксения. Только бизнес.

Оксана еле удержалась, чтобы не врезать Глебу по лицу ультрапланшетом или сумкой. Все, что угодно, лишь бы оставить след на его мерзкой роже, а для себя выручить немного облегчения. Потому что стабильная и налаженная жизнь в одночасье превратилась в сплошной кавардак.

И уже неважно, кто в этом виноват.

— Полагаю, ты все хорошо обдумал, — протянула она с задержкой и посмотрела в поросячьи глазки, поблескивающие от падающего со стороны окон света. Или от чего-то другого, например, наркотиков или выпивки.

Когда Оксана вошла в его просторный кабинет, то еще с порога ощутила запах перегара и чего-то сладкого. Похоже, что Глеб перед работой выкурил какую-то дрянь или употреблял ее накануне. Выглядел он весьма неопрятно, чего никогда не позволял себе раньше.

Время на часах только-только перевалило за девять, а его толком никто из персонала компании не видел. Рядовые сотрудники киностудии, за исключением основных ребят, задействованных в новом фильме, и главных актеров, а также второстепенных, приезжали к десяти.

Поэтому Глеб спокойно пришел в таком виде на работу. Потом он бы привел себя в порядок в комнате отдыха с душевой, которую проектировщики совместили с маленькой гардеробной. Дверь в нее находилась напротив окна, сразу за шкафом. Нырнуть туда незаметно, предварительно закрыв дверь и отдав секретарю приказ никого не пускать, он мог без проблем.

— Прости, Ксения, — Глеб развел руки в стороны, затем усмехнулся краешком губ и поправил пиджак. — Аврора моложе, и ценник на нее подешевле, а у нас, знаешь ли, бюджет. Что я тебе объясняю все эти вещи? Ты же умная девочка, понимаешь.

— Конечно, — бесцветным тоном откликнулась Оксана.

— Я вынужден выбирать, дорогая.

— Ты и выбрал. Сначала. Меня.

— Теперь выбираю снова. Минкульт все-таки поскупился и выделил нам не так много на проект. Я пытался донести до них важность достаточного финансирования, но увы и ах. А впереди еще продакш, маркетинговая кампания…

Да, да, да. Обо всем этом Оксана слышала миллион раз, но никогда не думала, что подобное коснется ее. Впрочем, чему здесь возмущаться. Она бы не удивилась, узнай, что к ее увольнению из проект приложил руки именно Андрей. Уж больно настойчиво он уговаривал бросит работу в кино и превратиться в его домашнюю клушу.

Подумать только! Детей кто-то должен воспитывать, бизнес он подарит! Какая невероятная щедрость!

Оксана перебрала в памяти вчерашние события и крепко стиснула ремешок сумочки. После часов, проведенных в постели, она просто выставила Андрея за дверь, игнорируя и его уговоры, и попытки ее вразумить. А утром пришлось открещиваться от вопросов сына, который постоянно спрашивал, где папа.

На сей раз Оксана была так зла, что, не подумав, ляпнула между приготовлением какао и завтрака:

— Нигде! Хватит с нас твоего папы, который постоянно все портит!

Больше Стас вопросов не задавал. Он замкнулся в себе, молча сел в машину и поехал в школу на занятия. Только сейчас, когда схлынули негативные эмоции, и Оксану перестало трясти от бешенства при упоминании Андрея, наступило запоздалое раскаяние.