Вероника вышла из магазина, захватив пахлаву, села в машину, устроив пахлаву на пассажирском сиденье, выдохнула, закрыла глаза. «Что это было? Если бы кто-то рассказал, не поверила б. А уж то, что сама смогу помочь девочке… И почему не удивилась Сабина?»

Вероника вышла из машины и снова зашла в магазинчик. Покупатели уже ушли.

— Сабина, — начала Вероника. Хозяйка магазина внимательно посмотрела на Нику.

— Ничего не говори, — улыбнулась она, — Ступай себе в гости, и передавай привет Веронике Марковне.

— Ага, — ничего не понимаю кивнула Ника и вышла на улицу.

К дому ВерОники она подъехала ближе к семи часам вечера. Поднялась по ступенькам, постучала. Дверь открылась сама. Вероника заглянула в дом, в прихожей никого не было.

— Вероника Марковна, добрый вечер! Вы дома? — Ника зашла. Из гостиной донеслось:

— Вероника, деточка, проходи на кухню, будем ужинать. Я тебя давно жду.

Вероника вошла в комнату и направилась в зону кухни. Там уже хлопотала хозяйка.

— У нас сегодня на ужин отбивные, свиные. Тебе силы восстановить надо. Сегодня можно поесть неполезной пищи, — улыбалась ВерОника.

Ника удивленно хлопала глазами.

— Что так удивленно смотришь? — спросила женщина, забирая у нее коробочки с пахлавой, — к Сабине заходила? Умница! Я к ней тоже заглядываю иногда. Есть у нее травки всякие разные целебные. Она своими делится, которые с родины привозит. А я ей наши подкидываю. Знаешь, какой вкусный чай она делает!

Вероника послушно пошла мыть руки, потом села за стол. Вероника Марковна поставила перед ней салат и тарелку с огромной сочной отбивной и гарниром. Села напротив с таким же набором продуктов.

— Ну, рассказывай. И вопросы задавай.

Вероника рассказала о событиях, которые произошли с нею в последние несколько дней.

— И это тебя удивляет? — приподняв бровь спросила Вероника Марковна.

— Это меня пугает. Я боюсь сделать людям плохо. Приходится постоянно контролировать свои мысли. Вон сестрица теперь мычит из-за меня.

— Из-за себя она мычит, — усмехнулась ВерОника, — из-за глупости своей и злобы. Своим желанием ты людям добро сделала и сестре своей тоже. Еще бы немного, и убрали бы ее с должности управляющей, жалоб на нее много было. А теперь помычит-помычит и работать продолжит. Но мысли свои тебе контролировать придется, бездумно пожеланиями не разбрасывайся.

— Это я уже поняла. А вот как с девочкой получилось?

— Девочку ты спасла. Скорая не успела бы приехать. Ты лечить можешь, и много еще что тебе доступно. Но ты должна учиться и развиваться.

— А отказаться я могу? Если я не захочу? — испуганно воскликнула Ника.

— Уже нет. Ты девочке помогла, жизнь ей спасла. Можно сказать, что процесс запущен. Ты воспользовалась силой.

— А откуда она у меня? Я слышала, что такие способности передаются по наследству.

— Не знаю пока, буду выяснять. Но когда тебя увидела, сразу поняла, что ты девочка не простая. Особое у тебя предназначение.

— Я не хочу, я хочу, как все — семью и мужа, — расстроилась Вероника.

— А кто сказал, что у всех дети и муж. У каждого своя судьба. Но у тебя все это будет. Всему свое время. Ты вот сегодня имидж сменила. Почему?

— Утром встала и захотелось очень. Решила, что срочно надо сделать, пока не передумала.

— Вот. Ты сама меняешься. Давай-ка, ешь, а то остынет все. А потом поговорим о защите твоей.

Вероника отрезала и положила в рот небольшой кусочек мяса, закрыла глаза от удовольствия — мясо было сочное и вкусное.

— А почему кулон пропал? — спросила Ника, прожевав отбивную.

— Он тебе энергию свою отдал. Всю отдал, пока ты девочку лечила, потому и исчез. Ожог сильный остался?

— Нет, красное пятно, но болит.

— Доедай, я тебя научу мази и отвары делать, поделюсь всем, что знаю и могу. Не знаю каким образом, но мы с тобою родственники.

После чая с пахлавой Вероника Марковна позвала Нику в гостиную.

— Присядь-ка, — сказала она, — положи правую руку ладонью на место ожога. Да под футболкой, на кожу.

Вероника удивилась, но послушно выполняла указания наставницы. Засунула руку под футболку, положила ладошку на красное пятно, оставшееся от кулона.

— А теперь представь, что тепло и энергия от руки идут на больное место. Представила? Сконцентрируйся и направляй туда. А потом представь, как кожа розовеет, а после становится обычной, здоровой. Ну, а теперь, смотри.

Вероника убрала руку с груди и заглянула под футболку. Как будто ничего и не было. Ровная чистая кожа и никаких болевых ощущений.

— Это как? — удивилась Ника.

— Ты у меня спрашиваешь? Сама же сделала, — усмехнулась ВерОника, — только, дорогая, никому не рассказывай пока, не хвались. Мало ты еще умеешь, а самое главное, защищаться от всякой гадости и нечисти не научилась.

— Я даже не знаю, как на все реагировать, — задумчиво произнесла Ника.

— Попробуй принять. Кстати, когда у тебя отпуск?

— В общем-то могу через пару недель уйти. Старшеклассники экзамены сдадут, у остальных ничего срочного.

— Отлично. Во время отпуска ко мне переберешься. На втором этаже для тебя комнату приготовлю. И не спорь со мною, это для твоего же блага. А пока, — Вероника Марковна поднялась с кресла, подошла к стеклянному шкафчику и достала одну из шкатулок, — вот это надо надеть.

Она протянула Веронике серебряную цепочку с подвеской в виде четырехлистного клевера.

— Какая красивая!!! — воскликнула Вероника, беря ее в руки и рассматривая. Размером подвесочка была около двух сантиметров. Два противоположных лепестка в форме сердечек были сделаны из нефрита, оставшиеся два из серебра. Контуры серебряных лепестков были украшены мелкими фианитами.

— И большая просьба, не лезь пока никого спасать, — продолжила ВерОника, помогая застегнуть цепочку на шее тезки.

— Спасибо большое! — улыбнулась Ника, — Вероника Марковна, а вы не боитесь украшения вот так в шкатулке под стеклом держать. А если украдут? Замок у вас на двери совсем старенький.

Женщина улыбнулась:

— Ты думаешь, кто-то чужой сможет сюда войти? Я даже с подругой чай во дворе пью. Не пускает дом сюда кого ни попадя. Я, сын мой и ты. Больше родных у нас не осталось. Потому и говорю, что кровь у нас с тобой одна — не простая. Кстати, а ты помнишь, что говорила, когда девочку спасала?

— Да, — удивленно ответила Ника, Сама не ожидала, но помню.

— Вот и хорошо. Домой приедешь, возьми тетрадь толстую, слова запиши. И тетрадь эту подальше от глаз чужих храни. Записывай туда все, что делаешь, что с тобой происходит.

. — А вы людям тоже помогаете? Лечите?

— Вот какая любопытная, — засмеялась Вероника, — лечу, помогаю.

— А где же лечите, если сюда никто войти не может?

— Так дома и не надо лечить, всякую грязь и нечисть тащить. Во дворе есть небольшой домик, там все, что нужно для работы.

— А…

— Завтра покажу, — посмеиваясь предвосхитила вопрос ВерОника. — все завтра, а сегодня пора отдыхать. Поезжай домой. И будь внимательна на дороге, встреча у тебя будет практически рядом с твоим домом. Смотри на дорогу внимательно!!!

Когда Вероника подъезжала домой уже стемнело. Как всегда, двор многоэтажки не был освещен, лишь в самом его конце горел одинокий фонарь. Ника помнила предупреждение Вероники и внимательно вглядывалась в дорогу в свете фар. Но чуда не произошло, никого по дороге она не встретила. Уже на парковке, когда сдавала назад, ей показалось, что сзади метнулась какая-то тень. А может и правда, показалось. Если бы не слова ее новой знакомой, Вероника не придала бы этому значения. Но в силу последних событий она резко затормозила, вышла из машины посмотреть, что это могло быть. Прямо под колесами машины, прижав огромные висячие уши, сидел испуганный щен. В темноте его сложно было разглядеть, но очень хорошо были видны огромные жалобные глаза.