— Нам сюда, — пригласила Вероника Марковна, указывая на дорожу, ведущую к домику. Вот здесь я работаю, дорогая моя. Приглашаю тебя в мой рабочий кабинет.

— Вероника Марковна, а как же посетители, через весь сад проходят?

— Что ты, моя хорошая, — улыбнулась ВерОника, — для посетителей другой вход, с улицы. И адрес совсем другой. Дом то мой угловой, так что часть участка имеет другой адрес и отдельный вход. И самое главное: посетителей со своего входа не впускать и в дом не заводить, все работа здесь.

Ника удивленно хлопала глазами, Север спокойно ждал, когда дадут команду идти дальше.

— Ника, Север заходите.

Они зашли в домик. Точнее сказать не домик, а сруб русской избы. Самый настоящий из бревен. Только бревна не темные, а выбеленные. Благодаря этому и одному большому окну, там было светло. Это была одна большая комната размером пять на шесть метров и несколько дверей. В одну дверь вошли Вероника с Севером и Вероникой Марковной, вторая дверь на против.

— Это вход для клиентов, — показала хозяйка на дверь на противоположной стене. Окно одно и в сад выходит, чтобы с улицы не заглядывали, да и клиентам нечего разглядывать двор. А так виден цветник, а потом высокие кусты жасмина и сирени.

Вдоль одной из стен стоял диван и пара кресел. Вдоль второй стены под окном длинная тумба, почти во всю стену с рабочей поверхностью, встроенной раковиной и одноконфорочной электрической плиткой. С двух сторон от тумбы еще двери.

— Это санузел для посетителей, — показала рукой на дверь, ближайшую к выходу, хозяйка. — А это, — указала она на вторую дверь, — вход в кладовку. Там всякие нужности и полезности: свечи, травы, записи — храню.

— А как же… — начала Вероника, но Вероника Марковна ее перебила:

— Никто чужой в ту дверь не войдет, да и в сад через нашу дверь не выйдет. Для чужих печать стоит.

Пока женщины разговаривали, Север внимательно обследовал все немного численные помещения, обнюхал углы и удовлетворенный сел у ног любимой хозяйки.

Вероника продолжала разглядывать комнату. В самом ее центре стоял массивный круглый стол и под стать столу шесть стульев вокруг.

— Вот в общем-то и все, — сказала Вероника Марковна, — все самое интересное вон в той кладовочке. Загляни, рассмотри все внимательно.

Вероника беспрепятственно зашла в узкую длинную комнату без окон. Хозяйка хлопнула в ладоши и комната осветилась. Вдоль одной из стен стояли длинные стеллажи, заполненные всякой всячиной: баночки, коробочки, контейнеры с надписями были выстроены ровными рядами. В плетеных корзинках лежали разные свечи: толстые и тонкие, длинные и короткие, белые, желтые, красные, черные, даже зеленые. Сушеные травы так же были разложены по контейнерам и подписаны, а еще большое количество пучков сохло в дальнем конце комнаты. Несколькими стопками лежали старые потрепанные книги и тетради. Вероника шла по узком проходу вдоль стеллажей и удивлялась такому количеству всего интересного. Она еще не рассмотрела и пятой части всего, что там лежало. Лампы вдоль противоположной стены были направлены на полки и хорошо освещали содержимое. Пахло деревом, воском и разнотравьем. Мелкий Север, который вился у ног, неожиданно чихнул. Этот чих как будто выдернул Веронику из транса. Она повернулась к хозяйке дома, которая стояла в дверях.

— Здесь столько всего…

— Да, я много лет сама собираю и сушу травы. Что-то приходится покупать в магазинах, что-то заказываю через интернет. Что-то у таких же, как я, к примеру, у Сабины. Она очень хорошая, ты можешь к ней обращаться при необходимости. Вон там в углу книги и тетради. Книги можешь посмотреть, тетради пока не бери, не сможешь их открыть. Они доступны станут только тогда, когда хозяйка их дар тебе передаст, а сама исчезнет.

— Умрет? — удивилась Ника.

— Не обязательно, — улыбнулась Вероника, — вон там на полке повыше, прямо где ты стоишь, голову подними. Там карты разные лежат и руны. Их тоже сможешь взять, когда меня не станет. Это все мне по наследству досталось. Те, что я сама покупала, в доме лежат.

Вероника развернулась к хозяйке всего этого пугающего богатства и прямо глядя в глаза спросила:

— Вы знахарка?

ВерОника усмехнулась:

— Я даже не знаю, как сейчас себя называть… Бабка ведьма… ведунья… знахарка… целительница… Да можно перечислять сколько угодно: я лечу людей энергией и травами. Много лет живу здесь и считаю себя русской. Поэтому пользуюсь не только ведьминскими бабушкиными заговорами, но и местными старинными. Знаешь, так все в кучу намешалось... да это и не главное, — Вероника немного помолчала, — главное — зла людям не делать, плохого не желать.

Вероника предполагала, что ее знакомая ведьма, но услышать это из ее уст… ощущение реальности и страха захватило ее полностью, зрачки расширились, стало нечем дышать. Ей показалось, что она сейчас умрет от нехватки воздуха. Было ощущение, что сердце сдавила чья-то огромная рука и вот-вот оно будет раздавлено и просочится между пальцами. Вероника так явственно это увидела, что сползла по стене, теряя сознание.

Очнулась она на диване. Вероника открыла глаза и увидела прямо перед собой черный собачий нос. Север стоял на подлокотнике дивана, практически на голове у хозяйки. Она дрожащей рукой сдвинула щенка от лица. Увидела, склонившуюся над ней Веронику Марковну.

— Деточка, ты меня напугала. Совсем не ожидала от тебя панической атаки…

— Я не понимаю, что со мной произошло, — Вероника попыталась сесть на диване, но голова закружилась и она снова рухнула на подушку.

— Ничего страшного, такое бывает. Слишком много информации сразу, — усмехнулась ВерОника, — мы сейчас вот что сделаем. Пойдем попьем чая с ромашкой и мятой, а потом ты поднимешься наверх, в свою комнату и ляжешь спать. А утром спокойно поедешь на работу. Севера можешь на день оставить у меня. Во дворе побегает вместо того, чтобы в кабинете сидеть.

— Мне домой надо, — пробормотала Ника.

— Ну и как ты в таком состоянии поедешь? Не придумывай. Корм для Севера есть, я об этом давно позаботилась. Так что поднимайся, пойдем в дом, там еще Сабинина пахлава осталась. А может и чего посерьезнее съедим, не все же сладостями питаться.

При этих словах Вероника вздрогнула, ей почему-то показалось, что есть они сейчас будут человечинку или каких-нибудь насекомых. Вероника Марковна остановилась, развернулась, внимательно посмотрела на гостью и расхохоталась:

— Правда?! Ты считаешь меня злой ведьмой, питающейся по ночам младенцами?

Она долго хохотала, а Север скакал рядом, хвостом создавая вихри вокруг себя.

— Ну насмешила, красавица! Ника, откуда такие мысли? Я разве повод давала?! Воображение у тебя шикарное! Может романы писать начнешь? Пойдем, моя хорошая! Дом мой на светлых делах держится. Не успела я тебе все рассказать. Надо было, наверно с теории начинать и подходить ко всему более медленно. Но кто знал то, что у тебя силы так быстро проявятся.

Вероника встала с дивана с помощью ВерОники и, держась за хозяйку, отправилась с нею в дом. Чувствовала она себя маленькой дурочкой.

— Вероника Марковна, — сказала извиняющимся голосом Ника, когда уже обе сидели в доме за столом и ели запечённую рыбу, — скорее всего я от голода сознание потеряла. Только сейчас поняла, что не обедала сегодня.

ВерОника прищурилась, внимательно посмотрела на гостью и сказала:

— Ну, если тебе так спокойнее думать, то пожалуйста, от голода.

— Вы ведь мысли читаете? — осторожно спросила Ника.

— Ты очень проницательна, — усмехнулась хозяйка, — не переживай, я понимаю твою растерянность и страх. Ты все поймешь и примешь со временем. Сложно в твоем возрасте осознать, что ты не обычный человек, что у тебя дар и особое предназначение. Я то в этом с рождения росла. И учила меня бабушка с малолетства. Я сколько смогу, сколько успею, научу тебя.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Вероника.