Вероника закрыла глаза, настроилась, подняла вверх руку, щелкнула пальцами. По щелчку мгновенно зажглись все свечи, стоящие на столах и полках, а верхний свет потух. Север сунул в руку хозяйке небольшой веничек из полыни и зверобоя. Еще мгновение и веник задымился в руках Вероники, она пошла вокруг Сергея, окуривая веником его и окружающий дым и зашептала:

«Выходи дух темный из человека: из кости, из суставов, из жил, из крови, из шеи, из ног, из рук, из сердца, из души. Иди туда, где веет ветер, где греет солнце, где капища рода не стоят, где огни Сварожьи не горят. Там тебе в волю стоять на ветродуе, сухостоем махать, никого не задевать. Исчезни в песке, пропади в тоске. От Мира отойди, а мой заговор к святой Правде отнеси!»

Как только Вероника начала произносить заговор, черный дым в круге начал клубиться, перемещаться и светлеть. Сергея в этом дыму не было видно совсем, зато можно было узнать образ Григория, который, судя по мимике кричал и ругался. После того, как Вероника повторила заговор в третий раз дым совсем исчез. Зато теперь было видно, что у Сергея в ухе что-то похожее на гарнитуру для телефона, этакий наушник, только с глазками, которые испуганно вращались. Эта сущность пыталась что-то нашептывать мужчине. Подчиняясь ее командам, он до сих пор кидался на стены и шептал: «Где тетрадь, отдай тетрадь». Вероника пошевелила дымящимся веником у уха «пациента», сущность скривилась и отвалилась. Север мгновенно метнулся вверх и поймал сущность на лету. Потом сел у ног хозяйки довольно облизываясь. Сергей рухнул на пол без сознания. Роман поднял мужчину и перенес на диван. Укрыл пледом. Потом подошел в Нике.

— Ты как? — спросил он, заглядывая ей в глаза и заправляя волосы за ухо.

— Немножко устала, — прошептала она и уткнулась лбом ему в грудь. Роман обнял ее и погладил по голове.

— И после этого ты хочешь сказать, что ты ненастоящая ведьма? — с улыбкой спросил он.

— Наверно настоящая, но ведьмой меня сегодня назвали впервые. ВерОника говорила «ведунья».

— О, мама еще тот конспиратор. Она всем и рассказывает, что она ведунья или знахарка, травками лечит. И ты так говори, и силу свою не показывай лишний раз.

— Хорошо, — улыбнулась Вероника, поднимая голову вверх, чтобы посмотреть на брата. У него были такие красивые завораживающие, сейчас почти синие, глаза. Взгляды встретились, и они замерли. У Ники было чувство, что ее загипнотизировали, она не могла двинуться. Роман стал медленно наклоняться к ней, Вероника даже перестала дышать, она тоже потянулась к нему. В каких-то миллиметрах друг от друга оба замерли, Роман поцеловал ее в нос и прижал к себе. Вероника слышала, как бешено стучит его сердце.

«Ну, давайте же!» — услышала Вероника голос Севера и вздрогнула от неожиданности.

«Что тебе давать, нахаленок?» — ответила мысленно Ника.

«Почему не поцеловались?»

«Он же мой брат!»

«А она моя сестра…» — с горечью подумал Роман.

— Не поняла?! Ты нас слышишь? И можешь отвечать? — удивилась Вероника вслух.

— Слышу, — улыбнулся Рома, нехотя отпуская сестру, — и ты слышишь меня. Оказывается у нас очень много общего.

— Ага, — усмехнулась Вероника, — и общий дедушка.

«Долго разговаривать будете? — недовольно проворчал волк, — надо этого болезного на ноги поднять и защиту поставить. А еще убрать все надо».

— Вот же, деловой, — засмеялся Роман, — сейчас все сделаем, я помогу.

Вероника прошлась веником зверобоя по всем уголкам, собрала остатки свечей, недогоревшие веники и отправилась с Севером на пустырь, чтобы сжечь. В это время Рома заварил чай с травами, разбудил Сергея, заставил выпить целую чашку. Тот с трудом допил и упал на диван без сил.

— Ничего, — сказал Рома, — к утру выспишься и будешь, как новенький.

— Что с этим делать будем? — спросила Вероника, которая к этому времени вернулась в дом.

— Да ничего, пусть спит, а Север с ним здесь переночует. Несколько бутеров оставь болезному, утром проснется — позавтракает. Его все равно отсюда выпускать нельзя.

«Север, Север, а то, что Северу поесть надо! Кто-то подумал?»

Вероника присела рядом с волком, потрепала его по ушам.

— Беги, лопай! Корм в миске, а воды здесь я тебе налью. Мы тебя подождем.

— Рома, что же теперь делать с...

— С женихом? — усмехнулся Роман. Они уже сидели в креслах в гостиной. Роман сидел с чашечкой кофе, а Вероника отпивала из бокала по глоточку красное вино.

— Жених — это громко сказано. Но вот встречаться с ним после такого я больше не смогу.

— Ты же понимаешь, что он не виноват. Ты видела лицо, когда дым клубился? Это и был Григорий. Он во всем виноват.

— Я это понимаю. Но не смогу…я вот думаю, мы помогли Сергею, но он то нас об этом не просил. А значит я не имела права это делать. Меня теперь накажут высшие силы? — голос Вероники сильно дрожал. Было видно, что она, действительно боится.

— Ника, ты совсем ребенок, — улыбнулся брат, — ты защищала себя. А вот защиту на Сергея ставить ты будешь по его просьбе. И отблагодарить высших за помощь, ты должна. Завтра это и сделаем.

Роман стоял в комнате и смотрел на спящую Веронику. Несмотря на то, что на дворе был только июнь, погода стояла жаркая и даже ночью температура не опускалась ниже двадцати трех градусов. Ника лежала под легкой простыней, которая совсем не скрывала ее пышные формы. Она спала на боку, слегка согнув ноги и положив вытянутую руку под голову. Женщина повернулась на спину, практически стянув с себя простынь и положив одну руку за голову так, что под легкой сорочкой на тонких бретелях четко прорисовался контур полной груди. Рома прерывисто вздохнул и позвал:

— Вероника.

Тишина. Позвал чуть громче:

— Вероника!

Спит. Роман подошел к кровати и легко тронул ее за плечо. Женщина мгновенно открыла глаза и села:

— Что! — испуганно выпалила она, — Что случилось?

— Тихо, не пугайся.

— Который час?

— Пять утра.

— Ром! Ты с ума сошел?! — спросила она, выдохнув, потом заметила, что сидит в тонкой сорочке, одна бретелька которой упала с плеча, нащупала простынь и натянула на себя.

— Не сошел. Вставай. Пойдем, научу, как высших благодарить. Давай, внизу тебя жду.

Роман развернулся и вышел из комнаты. Это становится невыносимым. Сначала эти непонятные сны про девчонку с карими глазами и рыжими волосами. Потом вот она сама… Ему, Роману, сны практически никогда не снились, только те, которые что-то предсказывали и очень редко. Да и обычно ничего хорошего они не предвещали. Роман помнит свой первый сон. Он совсем маленький в детской комнате лежит в кроватке. Сколько же ему было, если кроватка совсем малышовая с бортиками, а над нею «поющая» каруселька со звездочками и луной. Он открывает глаза, зовет маму, мама не приходит. А так хочется к ней на руки к такой светлой, доброй, от нее пахнет… чем же он пахнет? «Странно, совсем не помню, чем мама пахла в детстве…» . вдруг вскрик, становится темно и над кроваткой нависает огромная волчья морда с оскаленной пастью и горящими красными углями глазами. Роман заходится в крике, он плачет, закрыв глаза, а через какое-то мгновенье над им склоняется мама — ВерОника, прижимает к себе, баюкает. Становится тепло, спокойно и он засыпает. «Хотя, почему я решил, что это сон? Надо спросить у мамы, почему-то никогда этого не делал. Ведь я прекрасно знаю о существовании оборотней. Как это все связано со мной».

Сны с предсказаниями снились, когда должно было произойти что-то глобальное в его жизни. Сон, когда он пошел в школу. Хороший, светлый сон. А вот сон, когда он влюбился в девчонку из соседнего двора и на него устроили засаду подростки, ничего хорошего не предвещал. Хорошо, что мама объяснила, что такие сны предупреждают его и дают время что-то изменить или подготовиться. Во сне все закончилось трагично, особенно для тех подростков. В жизни Роман просто избежал встречи. Это была не трусость, просто стало жалко тех мальчишек.