— Что случилось?

— Останови! — крикнула Ника.

Роман включил поворотник, съехал на обочину. Вероника быстро вышла из автомобиля, встала на обочине и начала всматриваться в проезжающие машины. Рома вышел вслед за ней.

— Что случилось? — встревоженно спросил он.

— Ищи синий ниссан, минивэн. Женщина за рулем, — не отрываясь от дороги ответила она, — увидишь, тормози!

Роман тоже стал внимательно всматриваться в поток машин.

— Расскажешь? — уточнил он.

— В минивэне муж и жена, за рулем женщина. Сейчас по нашей полосе должны ехать, но собираются перестроиться и налево повернуть через полосу вон на том перекрестке, — Ника показала рукой назад, — оттуда длинномер поворачивать будет. В поворот не войдет, прицеп упадет с щебнем. В минивэне все насмерть. Они к матери на юбилей едут, пятьдесят лет. Попробуем их остановить, может предотвратим аварию.

— Понял, — ответил мужчина.

Вдалеке показалась искомая машину, Роман заметил ее первым и стал махать руками, пытаясь ее остановить. Женщина за рулем уже включила поворотник, но сидящий рядом муж, жестикулируя, что-то стал ей говорить. Водитель затормозила и припарковав машину на обочине, вышла.

— Что случилось? — достаточно агрессивно спросила она у Романа, — мы знакомы?

— Подождите, — попросила Вероника, подойдя к ним и обернулась к перекрестку.

В это время на него выехал большущий грузовик с прицепом, при повороте прицеп встал на два колеса, а потом завалился на бок, увлекая за собой всю машину и рассыпая на дорожное полотно мелкий щебень. Всех накрыла какофония звуков: сигналы машин, визг тормозов, звуки столкновения машин. Женщина, водитель синего минивэна стояла на дороге с расширенными от ужаса глазами, схватившись за голову, потом произнесла:

— Вот… теперь на юбилей опоздаем…

— Кир! — воскликнул рядом стоящий муж, — ты дура?! Мы бы сейчас под этим щебнем погребены были, если б ребята нас не остановили.

Женщина в ужасе закричала, муж прижал ее к себе и стал успокаивать.

— Ребята, спасибо вам огромное! — сказал он, одной рукой пожимая Роману руку, второй придерживая жену, — вы что-то хотели? Мы можем вам помочь?

— Нет, спасибо, — ответила Вероника, — уже ничего. Все, что должно было произойти, произошло. Там все живы, серьезных повреждений у людей нет. Рома, нам пора ехать. Мы здесь уже не нужны.

Они сели в машину и уехали, оставив ошарашенную семейную пару на обочине.

— Ника, может заедем по дороге в кафе, вон там по трассе проверенное есть. Не знаю, как тебе, а мне надо что-то выпить: чай, кофе — все равно. Я наверно, долго привыкать буду к твоим ведениям, — сказал Рома.

Вероника устало кивнула головой, а Север заскулил от нетерпения, перебирая передними лапами на заднем сидении.

«Мне пару пончиков купите обязательно!» — попросил он.

— Север, волкам и собакам вредно есть сладкое, глаза гноиться будут и кишечник испортишь, — усмехнулась хозяйка.

«Мне тоже сладкого надо, я тоже переволновался!» — недовольно пробурчал волк.

Вероника подняла глаза к потолку машины и вздохнула:

— Купим. Тебе к пончикам кофе или чай?

«Очень смешно, — фыркнул Север, — мне виски с колой! Воды без газа достаточно будет».

Родители уже заждались Веронику и Рому. Когда Роман запарковал машину, Валерий Аркадьевич вышел на встречу, обнял дочь, Рому, потрепал по ушам Севера.

Последний быстро слинял побегать на дачном просторе.

— Мам, мы тут лаваш, овощей, зелени привезли. Еще я песто утром сделала. И очень хочется бутербродиков со шпротами, — тараторила Ника, доставая из сумки привезенные продукты.

— Сейчас, моя хорошая, и бутербродиков сделаем. А я уже картошку варить поставила, сейчас отбивные жарить буду. А где мой единственный и любимый племянник? — спросила улыбаясь мама. Вероника немного запнулась, потом ответила:

— Он с папой в саду, помогает перголу ставить.

— Ой, папа твой неугомонный. Решил, что надо на дорожке перголу поставить, он уже розу плетистую купил, сказал, что вход в сад должен быть сказочный.

Вероника с нежностью улыбнулась.

— Мамуль, это же красиво будет!

— Да кто ж в середине лета сажает розы?

— Погода не жаркая, можно попробовать, — улыбнулась дочь.

— А еще он задумал боковые дорожки проложить. Он уже все разметил, надо грунт снять, и что-то там еще, я уж технологию не знаю, — улыбнулась мама.

— О, значит мы здесь надолго? Придется встретиться Милкой.

— Ох, придется, — тяжело вздохнула Василиса Евгеньевна, — глаз она положила на нашего Романа.

— Мам, — замявшись сказала Вероника, — я хотела Рому дождаться… Но наверно тебе сейчас скажу. А потом все вместе папе…

— Что случилось, доча? — насторожилась мать.

— Ты присядь, — дочка взяла Василису за руку, — оказалось, что ВерОника Рому усыновила. Ему еще года тогда не было, он не знал. ВерОника, когда уезжала, письмо ему оставила… Он тебе не кровный племянник, а мне не кровный брат…

— Ну и что, — широко улыбнувшись возразила Василиса, — он хороший мальчик и достойный человек. Сестра его любит, как сына, значит и нам он родной человек. Постой, еще что-то есть? — она насторожилась.

— Да, — Ника опустила глаза, — он приехал просить у вас моей руки, Рома меня замуж позвал.

Василиса во все глаза смотрела на дочь, нащупала рукой на столе стакан, налила из кувшина воду, залпом выпила.

— Хорошие новости, — пробормотала она.

— Мам, ты не рада, — расстроенно протянула Вероника.

— Рада, доченька, — Василиса встала и обняла ее, — просто очень неожиданно. Давай, моя хорошая готовить, а то мужчин после работы вкусно накормить надо будет.

— Мальчики, — позвала Василиса мужа и Романа, — где будем ужинать? На веранде или в глубине сада в беседке?

— Василиса Евгеньевна, — обрадовался Роман, который уже порядком устал, потому что старался максимально освободить от работы будущего тестя, — если можно в беседке. Я сейчас закончу здесь и помогу все отнести.

— Не надо, Ромочка, мы с Никулей сами справимся, — улыбнулась Василиса, похлопав его по спине.

— Вы не обижаетесь, что я вас по имени отчеству называю? Никак не могу привыкнуть, что у мамы есть сестра.

Василиса Евгеньевна внимательно посмотрела на него и сказала:

— Наша жизнь так насыщена событиями и все так быстро меняется…

Роман опустил глаза и принялся заливать ножки перголы цементным раствором.

— Что-то мать сегодня философски настроена, — пробормотал Валерий Аркадьевич, когда жена ушла.

В центре большой беседки, увитой клематисами стояло шесть плетеных кресел и большой круглый стол. Он был сервирован на шесть персон. Овощи, фрукты, сыр, отбивные, картошка, бутерброды — стол ломился от еды. Красивые белые с золотой каемочкой тарелки, вилки и ножи, салфетки, высокие фужеры. В середине стола большая ваза с бордовыми пионами, любимыми цветами Вероники.

— Ну и ничего себе! — воскликнул Валерий Аркадьевич, — у нас какой-то праздник? Мать, ты и шампанское достала? Что я мог забыть? Ника!

— Что, папочка, — радостно спросила Вероника, входя в беседку.

— Мне кажется я где-то накосячил. Скажи, что я забыл? Какой-то праздник? Дата?

— Нет, — захохотала дочь, — ничего ты не забыл. Все хорошо. Скоро узнаешь.

— А почему на шестерых сервировано? Нас же вроде четверо?

— Тетушка с Милой приедут, — ответила дочь.

— Надеюсь не с ночевкой. Сегодня все места заняты. Вы ведь останетесь? — с надеждой спросил Валерий.

— Скорее всего да, — улыбнулась дочь, — я уточню у Ромы, но думаю, он согласится.

Василиса Евгеньевна и Роман зашли в беседку, мужчина нес огромный кувшин с компотом, а мама две бутылки минералки.

— Вот теперь все готово, — сказала Василиса, — приступаем, все за стол.

— А гостей ждать не будем? — удивился Валерий.

— Наши гости здесь, — ответила Василиса, показывая на Нику и Рому.