Может, Леон быстро сдастся, и мы уйдём? Нет, он этого не сделает. И я не хочу. Пусть надерёт этому позеру зад.

– Перерывы между раундами – одна минута. Капы на месте?

Попробуй выйти без них – лишишься зубов.

Оба кивают.

Объявляют первый раунд.

И все вокруг замирают, словно боясь, что любой звук нарушит этот бой.

Но тишина тут же разрушается громким воем, когда Новак первый наносит удар перчаткой прямо в лицо Ворохова.

Всё начинается хорошо, но потом…

Вижу, как Леон зажат. Даже на тренировках дома он был не таким скованным, как сейчас.

Это из-за плеча.

Тренер так и не смог ему помочь? И он всё равно решился на бой в таком состоянии?

Дурак.

Но эту слабость пока никто не замечает.

Первый раунд заканчивается победой Леона. За три минуты он нанёс ударов больше, хотя Ворохов лишь защищался и не старался атаковать, будто разыскивая уязвимое место противника.

Во втором раунде урод начинает активничать. И после нескольких пропусков, кажется, понимает, что его оппонент с болью поднимает левую руку для защиты.

По окончании трёх минут счёт выравнивается.

– У Новака защита барахлит, – раздаётся рядом разговор двух людей.

– Конечно, без спарринга около года. Ладно удары – на груше отработать можно и не забыть, но уклоняться от кого?

В этом он тоже прав.

– У него с плечом что-то, блок не доводит, – резюмирует третий, услышав их беседу. – Дэн эту брешь нашёл. Теперь будет ей пользоваться.

И это страшнее всего. Чувствую, гад сделает всё, чтобы выйти из этого боя победителем…

Сердце сжимается с каждой минутой.

На передышках Новак выравнивает дыхание, тренер обливает его водой. Всего раз кидает на меня взгляд на перерыве.

Счёт 2:2.

Новый раунд, и… Ворохов бьёт слишком сильно, отчего Леон падает, разворачиваясь на пятках, прямо передо мной. Я подрываюсь с места, встречаясь с его голубыми глазами.

Он хватается за плечо, но не встаёт.

Судья досчитывает до десяти.

И ему засчитывают поражение…

– 3:2, – объявляет судья. Новак тем временем выпрямляется, приземляясь на ноги. Пытается сосредоточиться, взять себя в руки. – Кто-нибудь будет брать перерыв в пять минут?

Оба качают головой, отказываясь.

От нервов вцепляюсь в край арены. Это делать запрещено, особенно во время боя. Но плевать. Во мне бьются гнев и злость на Дениса, тревога и страх за мужа.

Леон, ты что, сдурел? Возьми время! Передохни! Удар по челюсти был таким сильным, что капа вылетела. И я ведь это видела! А сейчас ты вставляешь в зубы новую, и… даже не пытаешься восстановиться!

– Новак! – зову его. Не слышит. Надрываю связки и кричу ещё сильнее: – Леон! Баранья ты башка, глянь сюда!

Он всё же откликается. Пока идёт считанная минута, присаживается, чего делать совсем не стоит, особенно после стольких ударов по голове. А ведь последний был очень мощным…

Шея затекает, но я продолжаю смотреть на него снизу-вверх.

– Ты чего тут разлёгся? – вырывается у меня из горла. – Поля смотрит на тебя! Не опозорься перед дочерью!

Устало улыбается. Не знаю, что творится в его голове. Уверен он в своей победе или нет. Но биться против кого-то намного тяжелее, чем тренироваться на груше. Выматывает, что и видно.

– Это не шутка! – продолжаю. Он ведь снова не воспринял мою правду. – Я не сделала тогда аборт, обманула тебя! Поля – твоя родная дочь!

Он наклоняет голову набок и хмурится, будто не расслышал.

Взрываюсь и злюсь от того, что тут настолько шумно. А у меня почти сорвался голос!

Леон поднимает руку в перчатке, прося тишины. Но вряд ли он её дождётся. Поэтому напрягаюсь, набираю полные лёгкие воздуха. И что есть мочи, зажмурившись, кричу:

– Поля – твой ребёнок!!! И если ты победишь – мы сразу же пойдём делать ещё одного!!!

Будто в насмешку, зал всё же немного утихает по просьбе Новака. И мои последние слова отчётливо разлетаются среди голосов.

Распахиваю глаза, заглядываю в голубые омуты мужа. Он застывает от услышанного. Не знаю, что его больше шокирует – правда о Полине или же моё заявление о ребёнке, что означает начало наших отношений.

Все в зале утихают, тем самым смущая меня сильнее.

Чего ждёт? Он ведь и говорить не может – во рту капа.

Поэтому Леон просто кивает. Встаёт, выпрямляясь, когда ошарашенный от такого поворота судья объявляет окончание перерыва.

Раунд начинается, и я не успеваю ничего понять, как в Леона вдруг вселяется другой человек. Поднимает травмированную руку сильнее, блокируя и наступая активнее.

И каким-то чудом… выравнивает счёт.

Но с облегчением не выдыхаю. Впереди ещё один, решающий.

Опять идут перешёптывания. И ставки.

Минутный перерыв, за который Леон так и не смотрит на меня. Но отчего-то улыбается, как болван, пока тренер массирует его мокрые плечи.

Уголки моих губ приподнимаются вместе с его. Но тут же опускаются, когда объявляют последний, решающий раунд.

Денис решителен. Собирается. По нему видно, что сейчас будет всё серьёзно. Без забав. И если потребуется – он будет бить даже в плечо. И это пугает. Он сделает всё, лишь бы не проиграть и не опозориться.

Затаив дыхание, смотрю на ринг.

Секунда-две…

Сердце будто бы не бьётся.

Боксёры занимают позиции. Раздаётся звук о начале.

Всё происходит стремительно и странно… Новак одним чётким и быстрым ударом бьёт оппонента по челюсти. Ворохов не может удержаться на ногах и падает.

Нокаут!

Рефери тут же подбегает к нему, опешив. Молча начинает считать, поднимая пальцы в воздух. И комментатор повторяет за ним.

Не верю…

Счёт доходит до восьми.

Неужели это победа? Быстрая? Одним нокаутирующим движением?

Но внезапно судья перестаёт считать.

Леон выплёвывает капу, спокойно и медленно расхаживая по рингу, выжидая. Но, видимо, не сдерживается из-за нечестного судейства, которое даёт Дэну шанс встать:

– Считай быстрее. Меня дома дочка ждёт.

Буря эмоций захлёстывает с головой. Настолько, что не могу пошевелиться.

Счёт продолжается, и я выдыхаю, хватаю ртом и так недостающий кислород.

Девять…

Десять!

– Конец раунда! – оглашают. И в этот момент зал ревёт так, что меня чуть не сносит звуковой волной. Улыбаюсь, как ненормальная, зажав уши и смотря на своего любимого.

Победил!

Пострадал не так сильно, как предполагала! И теперь я безумно счастлива!

Новака объявляют победителем, и он, наплевав на всё, поднимает резинки, обтягивающие ринг, перелезает через них прямо ко мне. Спрыгивает, как дикарь.

Неужели сейчас всё повторится, как в тот день? Он закинет меня на плечо и унесёт?

Нет! Я не хочу повторения той истории. Поэтому решаю всё изменить. Сама кидаюсь ему на шею, несмотря на то, что он весь мокрый от воды и пота.

Наши мысли сходятся, раз мы врезаемся в губы друг друга. Обнимаемся и радуемся его огромной победе…

Вероника

– Зря ты не пошла со мной в душ, – усмехается Новак, выходя из кабинки в чём мать родила. Я тут же кидаю ему заготовленное белое полотенце, чтобы быстрее высушился и мы поехали домой.

– Знаю я, чем бы это кончилось, – подстёгиваю его. После боя ему всегда хочется секса. И чем раньше, тем лучше. Но в раздевалке я не готова. Да и не время – нас малышня дома ждёт. – Твой тренер уже вызвал машину к чёрному входу.

– Пять минут, и я готов.

Улыбаюсь, наблюдая за тем, как он собирается. Чувство облегчения не покидает моё тело, так что я готова лечь на лавочку и забыть всё произошедшее, как страшный сон.

Первому желанию сдаюсь – голова падает на деревянную скамью.

– Ты так быстро закончил последний раунд, что все до сих пор в шоке, – говорю про самую «вкусную» часть вечера. Провести трёхминутный бой за двадцать секунд… Такого никто не ожидал. Наоборот, последний всегда идёт долго и нервно. Люди устают, ошибки делают. А он раз – и закончил! Никто и испугаться не успел!