– А моё старое… ты потерял? – спрашиваю чисто из интереса. Сжимаю ладонь в кулак, ощущая металл на пальце. Непривычно. Вроде кусочек золота, а чувствуется как настоящие оковы.

– Нет, – чеканит, перехватывая коробочку и обходя машину. – Решил, что ты его ни за что не наденешь.

Странно, что он знает меня лучше, чем я себя.

Натягиваю на лицо улыбку и устраиваюсь в просторном салоне автомобиля. Сегодня для меня всё такое чужое, что я опять теряюсь, оказываясь среди роскоши.

Пристёгиваюсь, ловлю на себе насмешливый взгляд Леона.

– Что? Я за безопасность, – укоризненно хмыкаю.

– Я молчал, – вжимает педаль в пол и, включив первую передачу, трогается с места. – Как Поля? Не спросила, куда ты идёшь?

– Спросила, – шире улыбаюсь, поглядывая в окно. – Я призналась, что иду гулять с тобой. Она напрашивалась с нами, но пришлось сказать, что пускают только взрослых. Малышка пока у сестры.

Оставлять Пуговку с няней, чужим человеком, я не решилась. Пусть побудет у Влады, поиграет с двойняшками. Всё же родные люди. Иногда надо и с братьями видеться.

– Договорились, в общем, – подытоживаю. Дочка и заплакать могла с незнакомым человеком.

Всю дорогу до места проведения мероприятия мы с Леоном непринуждённо разговариваем. Рассказываю про бабулю, потом обсуждаем сложности материнства, с которыми придётся столкнуться и ему. Он же в свою очередь информирует меня о вечере.

Я стараюсь не волноваться, когда мы приезжаем на место и выходим из машины. Новаку не нужно просить меня взять его за руку. Я сама цепляюсь за него и под вспышки фотокамер испуганно, но как можно увереннее шагаю рядом с мужем.

Оказавшись в помещении, немного успокаиваюсь. Внутри не так шумно, хоть и многолюдно. Есть укромные уголки, где можно спрятаться и побыть наедине.

Я высматриваю Настю с Гордеем. И нахожу, но на Волковых слетаются гости, как пчёлы на мёд. Да и не могу я убежать к подруге – нужно быть рядом с Новаком, к которому тоже активно подходят, здороваясь.

У меня начинают болеть губы от неестественной улыбки.

Слова приветствия уже вылетают машинально. Как и моё имя.

Да и знакомые Леона все повторяются, один за другим говоря: «Так это правда, новости не лгут, ты женился».

Следом летят вопросы. Мой муж неплохо с ними справляется. Я только хлопаю ресницами, смеюсь в нужные моменты и заполняю пробелы в редкие секунды, когда Новак медлит с ответом.

– Как ты? – держа меня за руку, спрашивает он. Мы останавливаемся у стола с едой, но всё, что я беру – стакан воды. Очень рада, что она есть среди шампанского. От нервов я уже превращаюсь в засушенный гриб.

– Ожидала, что будет хуже. Где тысячи женщин, с которыми ты переспал? Я думала, они будут подходить к нам, испепелять меня взглядом и говорить, что у тебя отвратительный вкус, – колко кидаю.

– Я не врал тебе, когда говорил, что не снимаю обручальное кольцо, – усмехается он, наклонившись. Прикасается к моим волосам губами. – Верен одной женщине.

Тихий смешок вылетает сам.

– Прости, но я не верю, что ты четыре года жил без секса.

Даже я порой лезла на стену в дни овуляции… А уж здоровый мужик так точно.

– Солгу, если скажу, что не было. Но ни с кем из шоу-бизнеса. Поэтому здесь точно не появится какая-нибудь топ-модель и не скажет, что я подонок. Я чист, жёнушка.

Чист он, как же.

– Ну-ну.

– О-о-о, это же Леон Новак!

Минутной тишине и спокойствию неожиданно приходит конец. Нашу мирную беседу прерывают репортёры. И это без шуток – рядом с нами останавливаются мужчины, женщины. Тычут микрофоны в нашу сторону и ослепляют вспышками, от которых хочется зажмуриться.

Я, если честно, теряюсь.

От позорного побега меня останавливает только Новак. Отпускает мой локоть, приобнимает за талию, прижав к себе. И словно защищает от всего мира, спрятав в своих руках.

– Леон, позволите взять интервью?

Он ведь откажет?

– Можно, – коротко кивает, приподняв уголки губ.

Что? Помню, как этот человек ненавидел общаться с журналистами, а сейчас улыбается. Совсем не похож на того собранного и сосредоточенного Новака на ринге.

– Познакомите с вашей женой? Никто до сих пор не верит, что мир лишился ещё одного холостяка.

– Это правда, – отзывается мягко, пройдясь пальцами вдоль моего позвоночника. На секунду я забываю, что нахожусь среди шумной толпы. Для меня существуют только его руки и бархатный голос. – Я женился. На лучшей девушке в мире.

Сердце делает глухой удар о рёбра.

Эй, ты что там? Это ведь всё показуха. Фальшь. Ради хороших новостей…

Почему же тогда пульс учащается, а в груди всё сходит с ума?

– Вероника, познакомьтесь.

Он представляет меня и неожиданно прижимается губами к моему виску.

Неловко улыбаюсь. Что творит?

– Как давно вы вместе? Почему поженились так быстро и скромно?

Все те же вопросы, что задавали его знакомые. И он в тысячный раз рассказывает правду. Про Джека, про клинику. Что влюбился с первого взгляда.

Ага, как же. Со второго брака. И не влюбился, а использовал в своих целях.

– Вас ведь видели с маленьким мальчиком? Разве это не ваш сын? – наступает время для главного вопроса. Ох, скольких же он мучает людей…

– Это мой племянник. У нас с Вероникой пока нет общих детей. Но всё впереди.

Я должна сказать, что есть. Но…

Какое ещё «всё впереди»? Сбрендил? У нас развод через два месяца!

Я бы ему предъявила, но журналисты не унимаются, желая услышать всё и сразу. Когда тема заходит про завершённую карьеру бокса и чем Леон занимается сейчас, он отпускает меня, перед этим целует в щёку и разрешает немного отдохнуть.

А я и с радостью – бегу в туалет, где могу побыть наедине с собой.

Так шумно, что я забываю про подругу, с которой хотела встретиться.

Сейчас мне нужен покой. И я нахожу его в стенах уборной. Жалко, что не могу умыться, иначе испорчу макияж. Сполоснув руки, я мечтаю ещё о стакане воды. Но перебарщивать нельзя, чтобы животик не стал выпирать через облегающее платье.

А то припишут беременность.

– Кого я здесь вижу, – раздаётся за спиной. Вздрагиваю от мерзкого голоса, поднимаю голову и смотрю в зеркало.

Сзади ко мне… неожиданно подходит тот, кого я совсем не ожидала увидеть в этом месте.

Гадкий тип, которого я однажды встретила у дома Леона.

Ладони сжимаются в кулаки.

Он обзывал Полину. Приставал ко мне. А теперь появляется здесь? Впрочем, чему я удивляюсь? Только богачи ведут себя так… как мудаки. Будто им всё позволено.

Вот и сейчас этот козёл проходится взглядом по моей фигуре.

– Это женский туалет, – чеканю, взяв себя в руки.

– А я всё думал, где тебя видел, – игнорирует мои слова, скрестив руки на груди. – Ты, оказывается, жена Новака.

– И что? – спрашиваю нагло.

Он приближается ко мне, и я резко оборачиваюсь. Как назло, вместо сумки – небольшой клатч. И в нём нет ничего, чем я могла бы защититься.

А он всё ближе. Нависает надо мной. Ставит руки по обе стороны от моих бёдер, упираясь в подставку для раковин, покрытую плиткой.

– Я ведь предупреждал, что заставлю тебя извиниться за ту пощёчину? Теперь я буду делать это с особым удовольствием, зная, что ты сучка Леона. Он однажды поднасрал мне. А теперь это сделаю ему я.

И, ни капли не стесняясь, кладёт мне руку на бедро.

Вероника

– А ты в курсе, – выпаливаю, вцепившись пальцами в его запястье. – Что Новак – боксёр? И если ты сейчас не отойдешь от меня, как минимум, километр, можешь попрощаться со своим смазливым личиком.

Что правда, то правда. У него мягкие черты лица, он довольно мил, но… Нос явно был сломан. Шрам над бровью. И отсутствует кусочек уха…

– В курсе, – усмехается он, сжав ткань моего платья. Везёт, что оно длинное и задрать его так просто не выйдет. Нет, это всего лишь вопрос времени, но у меня есть фора. – И ты явно не знаешь, кто я.