Ловлю её на тропинке, присев и прижав к себе.

– Скутяяй, – шепчет мне на ушко, крепко схватив меня за шею, душит в объятиях.

– И я скучала по тебе, радость моя.

– Ма, – вдруг серьёзно зовёт крошка, оторвавшись от меня. Смотрит огромными голубыми глазками, наклоняет голову набок и наивно спрашивает: – А ко тякой папа?

Я, конечно, ждала этот вопрос, но не так скоро…

Глава 17

Вероника

– А ты где это услышала? – как ни в чем не бывало поправляю капюшон её легкой розовой курточки.

Поля отворачивается, показывает пальчиком куда-то вдаль.

– Матик безяй, китял.

Значит, услышала от бегающего по парку мальчика. Ну, естественно, что за глупые вопросы я задаю ребёнку?

Удивительно, что она не спрашивает о папе после садика. Хотя, нет. Один раз она заинтересовалась, кто это, но я переключила её внимание – и этот вопрос забылся.

Да и поменьше была. Может, сейчас всё поймёт?

Со вздохом поднимаю малышку и беру на руки.

Тяжёленькая!

– Бабушка откормила, – кряхчу, поглядывая на ба, которая уже спокойнее прогуливается по тропинке и осматривается по сторонам. Правнучку сдала и отдыхает. Пусть, пусть. С моей Полиной, маленькой торпедой, не помешает передышка. – Пирожки, что ли, опять ели?

Чёрт, Ника, ты снова делаешь это. Избегаешь больной темы.

– Та, с капутой, – довольно кивает моё чадо. – Ма, та ко такой па-па?

Козёл это. По крайней мере в нашей семье.

– Тот, кто с мамой живёт.

– А с нами нико не зивёт, – удивлённо разводит ручки в сторону.

– Ага, – уголки губ летят вверх. – Просто мама пока папу тебе не нашла.

– А-а-а-а! – весело тянет, игриво качает головой и машет хвостиками. – Исять надо!

– Надо-надо, – поддакиваю ей. – Займусь этим как-нибудь. Но мы сейчас пойдём играть с другими детками, да?

– Та-та-та, – произносит моя жизнерадостная повторюшка. Мы идём навстречу бабуле, я подхватываю её под локоть, чтобы не потерялась. У неё такое частенько бывает – задумается и мимо пройдёт.

Гуляем вместе по парку, непринуждённо болтая. Пуговка скачет по тропинке, потом тянет нас на озеро к уточкам. Покормив их, она отвлекается на весёлые голоса детишек с площадки и летит к ним. И мы, как хвостики, плетёмся за ней. Садимся на лавочку неподалёку, а я продолжаю неотрывно следить за дочерью.

Эта площадка мне никогда не нравилась, потому что рядом стоянка и дорога. Знаю свою неугомонную малышку – она может побежать туда, увидев котёнка или собачку. Поэтому слежу в оба глаза.

– Рассказывай, – убедительно произносит бабушка, вздыхая. – Что у тебя случилось?

– Всё хорошо, – выпаливаю и делаю недоумённое лицо. – С чего ты взяла?

– Ты кого обмануть хочешь? Меня? Уже жизнь повидавшую? И тебя хорошо знающую? По лицу, что ли, не вижу, что ты рыдала до утра? До сих пор опухшая ходишь. Да ты у меня Полину впервые в жизни оставила на ночь.

– Так ночная смена, – пытаюсь объясниться. Чёрт, бессонная, тяжёлая ночь не прошла без следа.

Внезапно мне летит подзатыльник, как в детстве.

– Я график твой не знаю? С Викой не общаюсь? Ты как вчера позвонила, я администратору вашему написала. Чего это за дела! У тебя ребёнок маленький, знают твоё положение, а тебе ночные без предупреждения ставят! А меня вот не будет, кто поможет?

Закусываю губу. От взора бабушки правда не убежать. Кого я пытаюсь обмануть?

– Сестра, – выдыхаю.

– У неё своя жизнь. Ей детей растить надо, а не с твоими бегать.

Что правда, то правда. Я устала, что мне все помогают, но пока без родных не справляюсь.

– Так что случилось?

– Бывший муж, – выпаливаю, отвернувшись.

Я думала, что слёз не осталось, но нет. Оказывается, силы плакать ещё есть. Солёные капли застыли на глазах, и я пытаюсь их сдержать. Хватит быть плаксой!

– Это боксёр тот самый? – удивлённо шепчет она. – Как там его… Имя такое, постоянно забываю. Нерусское.

У Леона польские корни, поэтому и имя с фамилией такие.

– Он-он, – подтверждаю.

– И чего он? Встретились где-то?

– Типа того, – впиваюсь пальцами в деревянную скамейку. – Помнишь мужчину, чью собаку сбили, когда Поля побежала под машину?

Она ничего не отвечает. Замолкает, видимо, и сама понимая, к чему я клоню.

– Так это он был?

Киваю.

– Да ты что! А я-то думаю… Чего мне его лицо так знакомо. А я ж его фотографии вроде видела, а тут… И не узнала. Столько лет уже прошло. И чего? Что он насчёт Поли сказал?

– Ничего. Он не знает про неё. Я ему не призналась.

– Ну и бог с ним! – машет рукой. – Не повод плакать, дурёха! Нашла из-за чего.

– Нашла, – шмыгаю носом. – Ты же помнишь, что он меня на аборт послал.

Не хотела я бабушку в свои проблемы втягивать. Но когда это случилось, моя мама позвонила ей и всё рассказала.

– Помню, – серьёзной становится.

– А теперь у него сын есть. От другой.

– Да ты что… – в шоке шепчет. – Вот же козёл!

Смешок вылетает сам. И слёзы неожиданно высыхают.

С бабулей у нас одинаковое мнение на его счёт.

– Когда я вчера его с ребёнком увидела… Не выдержала. Напиться хотела и прорыдаться.

– И как? Напилась?

Снова смеюсь.

– Нет. Даже бутылку не открыла.

– Питок недоделанный, – подтрунивает надо мной, поглаживая по плечу.

Поднимаю взгляд на детскую площадку и суматошно ищу Полину. Пока болтала, мельком присматривала за дочкой, но на секунду упустила её из вида.

Наконец, нахожу.

Сердце обрывается, и я чуть не подскакиваю со скамейки.

Ведь Пуговка стоит рядом с взявшимся из ниоткуда Леоном…

Леон

– Хорошо тебе, – глажу довольного пса по макушке.

Джек несколько дней сидел дома, взаперти, а теперь на радостях метит каждый столб. Ведёт меня в свой любимый парк, из которого постоянно приходится забирать его силком.

Лапа уже не кровоточит, и вчера Вероника сняла повязку. Я боялся, что увижу кровавое месиво, но правду говорят: «Как на собаке заживает». Справился мой боец, мужественно вытерпел всё. И травму, и даже племянника.

Папашка похлеще, чем я.

Когда Любовь забирала Матвея, Джек чуть не схватил его за шкирку и не потащил на лежанку. Благо, я рядом был, среагировал, так что пёс получил нагоняй.

Лабрадоры – семейные собаки. Но не настолько же, чтобы не отпускать ребёнка!

Хотя и мне стало не по себе от того, что пришлось вернуть мальчика. Привык уже к нему, прикипел, чему-то научился. Но это было временно. Сейчас у нас короткая передышка – и финишная прямая. Матвей скоро будет дома, если всё же опека решит отдать его мне, а не Карповым.

Этого сделать не позволю. Хотя шансы у меня сейчас не выше, чем у них. И все из-за отсутствия жены. Не могут доверить ребёнка одинокому мужику.

Тяжело вздыхаю, устало потирая виски. Не высыпался эти два дня, а сегодня отключился на всю ночь. Да так, что теперь болит голова.

– Скоро ты там? – как сумасшедший, разговариваю с собакой. А он, игнорируя меня, продолжает наматывать круги по парку, размахивая хвостом.

Поглядываю на часы. Через несколько часов у меня встреча, нужно ещё потренироваться и принять душ. Хоть из бокса я и ушёл, но душой остался в нём.

Но пока весь мой график занимает Джек, вальяжно разгуливающий по тропинке. Неожиданно останавливается недалеко от детской площадки, дёргает носом и сворачивает с асфальта на траву.

– Матвея там нет, – тяну его обратно на дорожку. Упертый пёс стоит на своём, всё ещё принюхиваясь к чему-то, и уверенно идёт вперёд.

Чего это он?

Рассматриваю детскую площадку. Там толпа детей, но взгляд сразу цепляется за два озорных светлых хвостика с розовыми бантиками.

Знакомые…

Как и эти счастливые глазки, устремляющиеся в мою сторону чисто случайно.

О! Это ведь Полина.

Джек её учуял? Поэтому пошёл сюда?

Интересно, она узнает своего спасителя? Или мне лучше тащить пса домой?