Товарищ Струмилин, которому Николай Семенович поручил «просчитать» возможные результаты инициативы «великого кормчего», тоже вопрос тщательно изучил — и результаты его расчетов товарища Патоличева сильно обеспокоили:
— Если очень кратко, то ничего хорошего из этой затеи у китайцев не получится, а вот плохого будет много. Причем самое плохое для нас — это то, что китайский премьер очень неравнодушен к Америке. Янки в принципе Китаю многое могут дать, но, понятное дело, не бесплатно.
— У Мао денег нет.
— А американцам деньги сейчас особо и не нужны. Они всякое барахло, вроде устаревших технологий и списываемых заводов, Китаю предоставят — но за это потребуют изменения во внутренней политике, и — в первую очередь — отказа от сотрудничества с СССР. А задница в китайской экономике такая наступит, что Мало лично сдаст коммунистическую идеологию в обмен на мелкие подачки, в первую очередь продуктовые.
— Товарищу Мао на голод в стране плевать, он-то сам не голодает.
— Товарищу Мао на голод не плевать просто потому, что если голод начнется сейчас, то его народ просто уничтожит. Вот сын его политику — я экономическую политику имею в виду — продвигает правильную, однако его возможности крайне ограничены. Года за три он хорошо если успеет наладить производство сотни тысяч тракторов в год — а для искоренения голода китайцам же их миллионы потребуются.
— А мы можем как-то на это положение дел повлиять?
— По хорошему, просто обязаны. Но как — это вопрос не ко мне. Наверняка у нас есть более компетентные товарищи, а кто конкретно — спросите у Лаврентия Павловича. А единственно, что я могу предложить прямо сейчас, так это строительство китайцам нового металлургического завода. Но это не конкретное предложение а так, общая идея, требующая проработки…
Проработки очень много чего требовало, но кое-что возникало буквально «на основе интуиции». Например, возле станции Тюратам в ноябре завершилось строительство стартового комплекса для перспективной ракеты Королева. Первого такого комплекса, и — хотя ракету еще даже испытывать не начали — рядом началось строительство второго такого же. А еще два «почти таких же» начали строиться аж в Архангельской области: предварительные расчеты показывали, что отсюда ракета сможет донести ценный груз аж до Вашингтона прямиком через Северный полюс. Понятно, что в северной тайге зимой никто ничего строить не собирался — но вот лес вырубить в нужных местах было удобнее именно в суровую зимнюю пору.
С этими стартовыми комплексами произошла вообще анекдотичная история: испытывали конструкцию в Ленинграде, на Морзаводе — и при испытаниях разработчики товарища Бармина увидели, что удерживающие ракету конструкции отходят совершенно не одновременно. То есть получалось так, что при старте именно стартовая установка ракету может просто повалить на землю. Испытания тут же прекратили, Бармин немедленно доложил о проблеме Королеву. Положено было вообще-то сразу Берии докладывать, однако Владимир Павлович прекрасно понимал, каким боком может ошибка в конструкции выйти ее разработчикам и решил, что сначала нужно попробовать проблему решить «своими силами».
Королев особо разбираться не стал, а просто прислал в Ленинград молодого инженера, который такую конструкцию и придумал. Тот приехал, попросил «повторить испытание» — а затем уверенно сказал:
— Вы тут макет ракеты краном поднимаете, слишком медленно. А ракета будет подниматься быстро, так что там все правильно сработает.
Владимир Павлович, не сходя с места, позвонил Королеву и пожаловался:
— Тут твой инженер даже разбираться не захотел с проблемой, говорит, что все так и должно быть и что на полигоне все будет работать правильно.
— Кто, этот? — ответил Сергей Павлович. — Если он сказал, что все правильно, то значит все и на самом деле правильно. Отправляй установку на полигон.
— А не соплив ли твой инженер? Сколько он у тебя работает-то?
— Два года. Насчет соплей — я ему в нос не заглядывал. А вот циклограмму старта он придумал, и все расчеты по ней лично провел. Келдыш сказал, что этот парень не ошибается, так что… отправляй, под мою ответственность отправляй!
И теперь в заснеженной степи стояла первая огромная конструкция, готовая к тому, чтобы выпустить могучую ракету…
А ракета в этой степи появилась гораздо позже. То есть не так уж и «гораздо»: первую(а заодно и вторую) в Тюратам привезли в конце февраля. А двадцатого марта ракета унеслась вдаль. Не в очень большую даль, километров на семь унеслась — но все обрадовались уже тому, что она старт не разнесла, и спустя три недели утром двенадцатого апреля вторая ракета полетела уже «куда сказано» — то есть на Камчатку, на полигон Кура.
Лаврентий Павлович на заседании, на котором шло обсуждение результата пуска, высказался просто:
— Ну, одно то, что ракета долетела до Камчатки, уже радует. А то, что она до цели не долетела километров на пятьдесят, радует уже не очень.
— Мы сейчас пока не можем назвать точную причину такого промаха. Мстислав Всеволодович говорит, что возможно, что мы не учли влияние верхних слове атмосферы — просто потому что мы про эти верхние слои ничего не знаем. А возможно — тут Сергей Павлович «голову в песок» прятать не стал, — потому что система управления не смогла ракету правильно навести. Но чтобы точно выяснить причину, нам необходимо найти боеголовку с регистрирующей аппаратурой, и когда мы ее разыщем, то будем точно знать причину промаха.
— Там ее искать… сколько же времени это займет? Мы же даже куда она упала смогли определить с точностью километров десять. А до этого, как я понимаю, продолжать испытания смысла особого нет.
— Нет, — подтвердил товарищ Келдыш. — Но мы знаем, что ракета летает, и летает устойчиво, а у нас их уже пять в запасе имеется. Я думаю… так как американцы вот уже второй год обещают запустить искусственный спутник земли, то мы можем — пока боеголовку ищем — попробовать самим спутник запустить.
— И что в качестве спутника запускать будем? Бетонный блок или сразу бомбу… обычную бомбу?
— Ну, постановление о запуске такого спутника было еще прошлым летом подписано, так что спутник готовый у нас имеется. А будет решение о том, что одну, может быть две ракеты товарища Королева мы модем для такого запуска использовать… В любом случае это будут пуски испытательные, надежность конструкции ракеты ведь не особенно важно какими пусками проверять…
— Я — за спутник, — высказался сидящий до этого молча Митрофан Иванович Неделин. — Нам в любом случае необходимо провести эти пять пусков для определения надежности носителя, а запускать болванку на Куру или спутник на орбиту — нам, откровенно говоря, безразлично. Пока безразлично.
— Ну что же… я гляжу, все хотят спутник запустить, и я возражать не стану. Когда вы сможете подготовить такой пуск? Привезти на полигон этот спутник, на ракету его установить, что там еще надо?
— Надо просто поменять на ракете программирующий вал, — тихо сказал Борис Ефимович Черток, — он у нас уже здесь, на полигоне. Три вала здесь, а вот спутник пока лишь один.
— Думаю, — стараясь изобразить спокойный голос, сообщил Сергей Павлович, — что пуск мы сможем подготовить недели за три. Потому что в любом случае нужно будет еще раз проверить все системы ракеты…
— Готовьте пуск. Горячку пороть не следует, но и время тянуть мы не будем. Сейчас ситуация в мире такая, что намекнуть заокеанским товарищам, что мы их гарантированно достанем, будет крайне полезно.
Никто горячку пороть, естественно, не стал, и время тянуть тоже никто не стал. Так что во вторник тридцатого апреля (как сообщалось в газетах, «к Первомаю») ракета Королева с индексом Р-7 доставила на орбиту первый искусственный спутник Земли. Спутник, давший понять «заокеанским товарищам», что они Стране Советов в случае чего таковыми пробудут крайне недолго. А с нетоварищами у советских людей разговор будет крайне недолгим, где-то в районе получаса…
