— Ну… хорошо, а вы можете объяснить, почему Александр Сергеевич так категорически с вами не согласен? У него мнение совершенно иное, и о совещании Главных конструкторов он мне не докладывал.

— Понятно, что не докладывал: совещались-то в его отсутствие. Поскольку он лицо крайне заинтересованное… в бытность заместителем наркома именно он снял Бедунковича с должности главного конструктора Ленинградского авиазавода, поставив на эту должность как раз Антонова. Имея в виду, насколько я понимаю, прибрать завод для выпуска своих уже самолетов…

— С этим понятно. Тогда у меня возникает вопрос: а самолет товарища Бедунковича вы теперь собираетесь массово выпускать? Если он, по вашим словам, настолько лучше…

— Нет, МАП эту машину тоже выпускать не собирается. Да, она много дешевле, но для местной авиации… для гражданской авиации у нас серийно производится МАИ-2, цельнометаллический, который по ресурсу раз в пять превосходит деревянную машину. Да и сам Анатолий Георгиевич считает самолет полностью устаревшим. У него уже есть предварительные проработки современного самолета, предназначенного именно для сельского хозяйства. И вот эту машину — после, естественно, проведения всех необходимых испытаний — мы планируем поставить в серию. По предварительным прикидкам по цене она старой деревянной машине не уступит… то есть, я имел в виду, окажется не дороже, а для применения именно в сельском хозяйстве будет в разы эффективнее. Хотя бы то, что она проектируется под мотор Чаромского…

— С ресурсом в пятьдесят часов?

— «Половинка» этого мотора, дефорсированная до пятисот сил, на стенде проработала почти тысячу часов, так что с двигателем проблем не будет.

— Вы так уверенно об этом говорите.

— Есть основания для уверенности: параметры машины для Бедунковича тщательное просчитал Мстислав Всеволодович…

— Тогда следующий вопрос: когда мы эту машину сможем увидеть?

— К лету, не раньше. Но уже в июле, надеюсь, машина пройдет начальные испытания в ЛИИ.

— Хорошо. Вы прислали мне отчет по работам ЦИАМ…

— Он был подготовлен еще месяц назад, и из-за этого он уже несколько отстает от полученных позже очень неплохих результатов: товарищи Люлька, Соловьев и Кузнецов выставили в ноябре на испытания… на ресурсные испытания совершенно новые двигатели, и — если результаты этих испытаний будут соответствовать их ожиданиям, то в следующем году мы получим минимум четыре новых, я бы даже сказал выдающихся, самолета.

— Какие?

— Товарищ Архангельский предложил проект реактивного бомбардировщика с новым двигателем товарища Соловьева, который может нести до шести тонн бомб на расстояние свыше полутора тысяч километров со скоростью более девятисот километров в час. Евгений Георгиевич Адлер подготовил проект пассажирского самолета на тридцать шесть мест…

— У нас такие конструкции товарища Мясищева есть, причем последние самолеты перевозят уже сорок восемь пассажиров…

— Этот — реактивный, с двигателями Люльки, и машиной весьма заинтересовались в министерстве обороны. Командующим для быстрого перемещения…

— А аэродромы под него…

— Товарищ Адлер самолет проектировал под сельские аэродромы… с уплотненным покрытием хотя бы. А в сухую погоду и обычные травяные аэродромы вполне подойдут.

— Это… хорошо. Что еще?

— Товарищ Мясищев, раз уж о нем речь зашла, занимается разработкой тяжелого дальнего реактивного бомбардировщика. Восемь тонн полезной нагрузки, дальность полета без дозаправки до семи тысяч километров. И, наконец, Пе-16, под новый двигатель товарища Кузнецова: до двенадцати тонн на расстояние свыше десяти тысяч километров без дозаправки. Скорость, правда, в пределах семисот пятидесяти…

— А зачем такая машина, если машина Мясищева почти такой же груз доставить сможет быстрее?

— Товарищ Челомей заканчивает разработку… даже не знаю, как изделие охарактеризовать… беспилотный сверхзвуковой реактивный самолет-снаряд, способный после воздушного старта доставить до пяти тонн полезной нагрузки на две тысячи и даже, возможно, дальше…

— Хм… а летом он обещал доставить тонну на тысячу…

— Обещанное изделие уже готово, но в работе с товарищем Бондарюком наметились очень интересные перспективы с прямоточными двигателями…

— Когда поправки к отчету подготовите?

— К конце недели, там еще много интересного… по мелочам.

— Буду ждать. А по тем проектам, которые в отчете отражены, как дела?

— Ну, товарища Бартини вы знаете. Он доработал серийную машину Ба-2, фюзеляж удлинил на пару метров… на три почти, и, как только моторы Кузнецова будут готовы, передаст ее на испытания в ЛИИ. Восемнадцать тонн, то есть даже Т-50 легко на две с половиной тысячи перенесет, и у него есть проработка варианта уже самолета пассажирского, на сто двадцать пассажиров — но это только в чертежах, решения о постройке пока не принято поскольку ГВФ интереса к машине не проявил. А сейчас он занят проектированием уже четырехмоторного самолета, на котором и Т-54 перевезти будет несложно… уже на три тысячи километров. Тут пока есть определенные проблемы с авиационными материалами, но ВИАМ обещает в течение года их решить.

— ВИАМ много чего обещает, а как с лопатками для горячих турбин?

— У них уже есть очень интересные разработки. До промышленного производства они пока не готовы, но тут задержка лишь в строительстве специализированного завода.

— Причина задержки?

— Нужно очень много электричества. Сейчас совместно с Минэнерго мы строим рядом с заводом электростанцию на сто семьдесят мегаватт. Не рядом с самим заводом, а в Тюмени, но там всего-то двадцать километров ЛЭП протянуть… То есть заводу потребуется хорошо если половина этой мощности, но пока не запустят хотя бы первую очередь…

— Когда?

— По плану — летом, но… сейчас об этом никто особо не задумывался, но мы в министерстве опасаемся, что с рабочими на заводе возникнут серьезные проблемы. То есть рабочих в принципе найти-то можно, а вот куда их селить…

— Поясните.

— Рядом с заводом строится фактически небольшой город. Даже не рабочий поселок, а именно город — но строится он крайне медленно, да и с точки зрения пожарной безопасности строительство трехэтажных деревянных домов… так что ставят двухэтажные, а на коммуникации многого не хватает. Министерства своими силами строит два общежития на тысячу человек, но, сами понимаете, рабочие там в основном будут молодые, быстро семьями обзаведутся — и в общежитии им жить вряд ли после свадьбы захочется. А затем у них ведь и дети пойдут — а это школы, детские сады…

— Есть предложения?

— Даже несколько. Но в любом случае потребуются трубы те же водопроводные, стекло… да много чего из того, что сейчас в страшном дефиците.

— Однако нам реактивные, причем надежные, двигатели очень нужны. Итак?

— Ну прежде всего МАП предлагает приостановить восстановление Киевского авиазавода, поскольку запланированные затраты не дадут ожидаемой отдачи…

А Анатолий Георгиевич Бедункович в этот же день, собрав своих конструкторов, обсуждал проект нового, именно сельскохозяйственного самолета. Все же конструктора серийного завода мало занимаются именно конструкторской работой, им чаще приходится «конструировать» техпроцессы изготовления самолетных деталей и — в редких случаях — дорабатывать узлы самолетов под доступные технологии, и большинство из них новый самолет своего начальника увидело впервые. Однако половина этих «впервые увидевших» самого Анатолия Георгиевича знала еще с далеких довоенных времен, когда «все конструктора были равны» — и поэтому обсуждение шло без малейших попыток «угодить начальству»:

— Толя, — поинтересовался самый пожилой из заводских инженеров Василий Павлович, — что за чудище ты придумал? Летать это… в общем, вот это, пожалуй и сможет…Я, конечно, пока ничего против него не имею, но хотелось бы пояснений по поводу столь элегантной конструкции.

— Мне Алексей Иванович передал мнение кого-то из членов Совета главных конструкторов, что сельхозсамолет должен представлять из себя цистерну или бункер с крылышками. При этом сельскому самолету необходим великолепный обзор, ведь машина будет летать очень низко, а точность обработки — то есть куда сбрасывать груз, тоже очень важна…