— Ты так часто говоришь о моих костюмах, что кажется, будто ты одержима ими, вопреки твоему заявлению ранее.

Может ли он хоть раз позволить мне оставить за собой последнее слово?

Я не думаю, что когда-либо встречала кого-то, кто пытается парировать каждое взаимодействие — ну, кроме меня самого. Что-то в его настойчивости, так похожее на мое собственное, заставляет меня закипать кровью.

— Ты невыносим.

— И все же мы все еще стоим здесь, страдая. Его руки скользят в брюки, когда он по-мальчишески пожимает мне плечами.

Он флиртует?

— О, пожалуйста, ты не смог бы убедить даже пятерых человек терпеть тебя достаточно, чтобы они передали свои визитные карточки к концу ночи.

— Это ставка? — говорит он, интрига наполняет его глаза. Внезапно я замечаю, какие у него густые ресницы, идеально подчеркивающие коричневые радужки.

— Да. Выигрывает тот, кто первым получит пять визитных карточек.

— Что я получу, когда выиграю?

Уверенность в его голосе заставляет меня хотеть принять вызов еще больше.

— Когда я выиграю, я получу твой костюм.

Его глаза расширяются, и я понимаю, как невероятно неправильно это звучало. Хотя часть меня хочет увидеть, что находится под одной из этих душных курток.

— Кажется, я выиграю.

— Это не то, что я имела ввиду! — Я огрызаюсь на него.

— И что ты имела в виду?

— Забудь о костюме. Я не хочу иметь с этим ничего общего.

Мои щеки горят от его слов, и я делаю глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Почему ему иногда так трудно говорить? Я лучше этого.

Он говорит первым. — Как насчет того, когда я выиграю, ты присоединишься ко мне, чтобы выпить после того, как мы сойдем с этой лодки?

Да. Тоска в моем теле немедленно предает меня.

Нет. Не будет абсолютно, определенно никаких напитков с костюмом.

Напитки могут привести ко всему. Потенциально очень большие, выпуклые и выступающие предметы. У меня определенно нет времени, чтобы точно изучить, что это за вещи .

Никаких случайных интрижек, никаких отношений и абсолютно никакой выпивки.

— Я не хочу, чтобы ты тратил на меня свои нефтяные деньги, Наварро, — огрызаюсь я на него, но слова не убеждают меня.

Почему я так злюсь на него?

— Все мои нефтяные деньги, как ты так одержимо это называешь, пошли обратно к семьям, пострадавшим от разлива, — выдавливает он, как будто слова гноятся внутри него. — То, что произошло, до сих пор преследует меня каждый гребаный день.

— Хм?

— Я вернул деньги. Каждый цент.

Я отшатываюсь назад, тонкие каблуки моих туфель на шпильках слегка трясутся под ногами.

Пальцы Луки разглаживают морщины на его лбу.

Что-то внутри меня хочет утешить его. Не знаю почему, но моя рука тянется к тому, что висит рядом с ним.

— Слушай, я не имела в виду… — тихо говорю я, но он вырывается из моих пальцев.

— У меня есть ставка на победу, — напоминает он мне, выражение боли исчезает с его лица. — Ты выбрала приз?

Если он так хочет играть, то хорошо. Я собираю себя.

— Никаких напитков. Никаких костюмов. Победы над тобой будет достаточно.

Лука наклоняет голову в мою сторону. Я воспринимаю кивок как согласие с нашей пари и иду к дальней от него стороне лодки, но не раньше, чем хватаю бокал шампанского.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ЛУКА

Очень хорошо умеет избавлять меня от упрямого высокомерия. Как будто она упивается остроумным языком, который, как говорили мои родители, однажды навлечет на меня неприятности.

Чувство вины за то, что я огрызнулся на нее, все еще не покидает меня, но я не мог позволить ей поверить в то, что она создала ложь обо мне. По крайней мере, сейчас он на открытом воздухе.

Я не собирался работать над этим делом. Shift Industries была давним клиентом Douglas & Draper, а владелец Shift был близким другом семьи старшего партнера.

Корпус был стандартным приобретением. Сдвиг хотел купить компанию по разработке солнечных проектов, владевшую десятью тысячами акров земли.

Дело для клиента такого калибра обычно вели старшие партнеры. Все они знали, что это будет дело по сто часов в неделю в течение двух месяцев, и я решил, что это прекрасная возможность доказать свою приверженность фирме.

Я был рад работать над такой престижной сделкой так быстро после того, как стал партнером. Переговоры длились пару недель, но я завершил дело в пользу нашего клиента. Премия, которую я получил за помощь Shift Industries, составляла половину моей годовой зарплаты. Я был на вершине гребаного мира.

Через пару месяцев после закрытия дела Shift объявил, что обнаружил залежи нефти на земле, которую я помог им приобрести. Судя по всему, они разорвали солнечные проекты в клочья и вместо этого решили бурить на участке.

Я не придал этому особого значения, но через пару месяцев после их объявления произошел разлив нефти.

Я до сих пор чувствую ответственность за серьезный ущерб, нанесенный местной реке и небольшому рыбацкому сообществу. Это был первый раз, когда я задался вопросом, подходит ли мне закон.

Когда стало известно об этом, я пожертвовал все полмиллиона долларов, которые получил от этого дела, на ликвидацию последствий. Но что-то внутри меня сломалось. Моя способность терпеть долгие часы, враждебное начальство и истощение моей жизни рухнули в одночасье.

Впервые в своей карьере я активно способствовал причинению вреда людям. Я облажался, и я знал, что должен внести изменения.

Эйвери может не понять или даже простить ту роль, которую я сыграл в этой ситуации, и я не виню ее. Она была на лучшей стороне истории на протяжении всей своей карьеры. Но я надеюсь, что она заметит мою неудачу.

Я ищу ее среди толпы людей.

Светящаяся улыбка ласкает ее лицо каждый раз, когда кто-то привлекает ее внимание. Я завидую, какой беззаботной она кажется, как будто это пари, на которое мы согласились, дается ей так же легко, как дышать.

Эйвери заправляет короткие светлые волосы за уши, обнажая изгиб шеи. Шалфейный цвет ее платья дополняет ее глаза.

Прямо сейчас все, на чем я могу сосредоточиться, это желание вырвать ее из группы, в которой она находится, и узнать ее ответ на мой предыдущий вопрос.

Что впечатляет тебя, Эйвери? Потому что я бы сделал это в одно мгновение, снова и снова.

Я возвращаюсь к человеку передо мной, который болтает о новой программе пожертвований своей компании для своих сотрудников.

Мне нужно сконцентрироваться на своей цели. Моя соперница настолько уверена, что может выиграть у меня пари. Не могу дождаться, чтобы доказать, что она неправа.

Я обмениваюсь информацией с этим человеком и обещаю ему лично познакомиться с отчетом о влиянии ORO, получая взамен потенциального нового инвестора и визитную карточку.

Один вниз, четыре идти.

По ходу следующего часа я ловлю себя на том, что получаю удовольствие от беседы, к которой присоединяюсь. Каждая новая группа людей, с которыми я общаюсь, укрепляет мое решение оставить карьеру юриста. Различные проекты и организации, о которых я узнаю сегодня вечером, нацелены на создание устойчивого будущего для планеты.

Собрав еще три визитки, я направляюсь к группе, с которой Эйвери еще не разговаривала. Она все еще погружена в разговор, ее стройные ноги время от времени выглядывают из-под платья.

Словно чувствуя, что я наблюдаю за ней, Эйвери оглядывается на мою сторону лодки. Раздраженная морщинка на ее носу такая тонкая, что мне хочется улыбнуться.

Окружающие почти не замечают моего прихода. Они глубоко поглощены разговором о новой экологически чистой альтернативе миндальным сливкам, богатой белком.

Почему люди не могут просто пить кофе без всяких дополнений?

Мои мысли возвращаются к работе, и меня охватывает беспокойство. Прошел месяц с тех пор, как я нанял Кору Ноубл для расследования ORO, и я еще не услышал ничего убедительного.