Он слегка шлепает меня по заднице, прежде чем его рука возвращается к моей спине.

— Эй!

Я визжу, смех вырывается из меня от волнения.

Он ведет меня по непонятному лабиринту, а я держу остальные догадки при себе, пытаясь наметить свой путь через офис. За три последовательных поворота, один из которых, я могла бы поклясться, был кухней, мы добираемся до места назначения.

Пальцы Луки снимают повязку, открывая старый кабинет Джоанны. За исключением того, что пространство было полностью реконструировано.

Шторки распахнуты, открывая вид на обширный горизонт с видом на Центральный парк. Каждый предмет мебели Джоанны заменен современной сантехникой. Вдоль одной из стен стоят новые дубовые шкафы, окруженные растениями и небольшими рамками для картин. Уютный, плюшевый белый стул расположен за стильным письменным столом.

— Ты завязал мне глаза, чтобы показать свой новый кабинет?

— Я изменил дизайн этого пространства на прошлой неделе.

Он вкладывает ключ-карту в мою руку. — Этот офис принадлежит тебе.

Я отшатываюсь от его слов. Этот кабинет мой ?

— Но как ты узнал, что я скажу «да»?

— Потому что я знаю тебя , Эйвери Соко, — говорит он.

Я иду по офису, поглядывая на фотографии в рамках, и сжимаю руки на груди.

Три картины стоят на полке.

Первая — та, который фотограф Уиллы сделал всего за несколько часов до этого.

Команда. Наша команда.

— Что? Это только что было снято…

— Нет ничего, о чем наши новые принтеры не могли бы позаботиться за несколько минут. Я хотел, чтобы у тебя была фотография нашей команды.

Счастье просачивается сквозь наш запечатленный образ, и я знаю, что мое решение стать главой разработки правильное.

Следующую фотографию я еще не видела. Я подтягиваю его поближе и узнаю себя и папу в черно-белых тонах. Мои волосы собраны в хвост, и мы носим одинаковые футболки, которые я не могу припомнить.

Я и папа.

Мое сердце колотится о грудную клетку.

— Откуда эта?

Я держу это перед ним.

— Оказывается, в Берлингтоне есть активное сообщество активистов-экологов. Исследователю потребовалось всего несколько часов, чтобы найти твою совместную фотографию в местной газете.

— Ты кого-то нанял?

Мой голос ломается.

— Не заставляй меня напоминать тебе о бесчисленных вещах, которые я бы сделал для тебя, любовь моя, иначе мне придется использовать этот галстук по-другому. Он ухмыляется, поднимая ткань, все еще находящуюся в руке.

Слезы возвращаются, и я смеюсь над ними. Лука стряхивает соленые капельки с моих щек и кивает головой в сторону последней фотографии.

На третьей фотографии только Лука и я. Мои ноги обвивают его тело, игровой контроллер в одной руке, и я кричу в телевизор. Взгляд Луки прикован ко мне, а его лицо окрашивает широкая улыбка.

Наша первая фотография в паре.

Мое сердце чувствует, что вот-вот разорвется в клочья от огромного количества любви, протекающей через меня.

— Это Нико сделал, — говорит Лука, и мое внимание возвращается к нему.

— Я люблю это.

Я смеюсь сквозь очередной приступ слез.

Он улыбается. — Переверни рамку.

Я делаю, как он говорит, и на обороте его почерк.

Наша квартира.

— Лука…

— Там для тебя есть последний сюрприз.

Он указывает на мой стол.

Предвкушение бурлит во мне. Я подхожу, проводя пальцами по полированной текстуре дуба. Я беру аккуратно сложенную бумагу, лежащую на черной бархатной прямоугольной коробке. Мое сердце бешено колотится, когда я слегка встряхиваю конверт, не в силах понять, что внутри.

— Сначала коробку, — инструктирует он.

Я открываю черный ящик и обнаруживаю изумрудный теннисный браслет. Мои глаза распахиваются от замысловатого рисунка. Драгоценные камни ослепительно переливаются под полуденным солнцем, отбрасывая на мою кожу радугу зелени.

— Лука!

Я задыхаюсь.

Он подходит и застегивает застежку на запястье, на котором нет часов, его губы крепко прижимаются к каждому из моих пальцев.

— Считай это временным заполнителем.

Моя кровь стучит по моей коже. Его взгляд падает на конверт в моей руке, и он склоняет голову набок, показывая, что я готов к следующему сюрпризу.

Я открываю края.

— Ключ?

Я вытаскиваю зазубренный металл и держу его перед собой.

Лука берет мою руку в свою и наклоняется ближе. — Эйвери, если ты готова, я хочу создать с тобой дом.

— Но моя аренда…

— Об этом уже позаботились, — говорит он. Я таю в его объятиях, когда он притягивает меня к себе. — Я попросил благословения Лили и заплатил всю твою арендную плату в течение следующих шести месяцев. Я не хочу провести еще одну ночь без тебя, Эйвери.

Мой разум чувствует себя так, как будто я сижу за рулем гоночной машины, мчащейся со скоростью сто миль в час.

Я готова отдать ему все, как делала со всем, что любила всю свою жизнь. Я знаю, что я. Я не сомневаюсь ни секунды.

— Да.

Я улыбаюсь, когда Лука Наварро нежно целует меня.

Его лоб встречается с моим, и он шепчет: — Ты и я.

— Ты и я.

Конец.

ЭПИЛОГ

ЭЙВЕРИ

Некоторое время спустя.

Музыка тихо играет через автомобильные динамики, когда в поле зрения появляется наш летний пляжный домик. Я уверена, что большинство людей, в том числе и я, назвали бы этот очаровательный дом настоящим особняком, тем более, что в нем, вероятно, поместятся четыре наши квартиры. Я нашла это место в Монтауке случайно. Это было далеко за пределами нашего ценового диапазона, но Лука настоял на том, чтобы мы арендовали его на сезон. Отказать ему было не вариант. Тайно, или не так тайно , я этому рада.

Мне нравится это место.

Белые деревянные доски обвивают потрясающую террасу, ведущую к входной двери, обнажая небольшой сад с цветами.

Воспоминания о первых выходных, которые мы провели здесь, крутятся у меня в голове каждый раз, когда мы подъезжаем к дому. Мы работали в саду большую часть дня, каждый из нас снимал слой одежды в течение дня. К счастью, в нашем жилище есть много уединения, потому что наш сад стал причастным к очень, очень неуместному поведению.

Теперь лишние пучки розмарина и тимьяна выстилают каменистую дорожку, ведущую к входной двери. Там, где начинается тропа, есть небольшие деревянные ворота, которые отделяют нас от золотых песчаных пляжей. Это всегда вызывает улыбку на моем лице.

В моем желудке поселилось горько-сладкое чувство, что это наши последние выходные здесь. Мы собираемся попрощаться с кусочком рая, который мы нашли вместе.

Я ничего не могу сделать, кроме как наслаждаться каждой минутой с Лукой, наблюдая, как прилив медленно покидает берег и великолепные закаты, поглощающие бесконечный горизонт.

— Мы должны вернуть ключи в воскресенье? Я буду очень скучать по этому месту.

Я отворачиваюсь от пейзажа и смотрю на Луку на водительском сиденье. Он паркует нашу машину перед домом, и под колесами громко хрустит гравий.

— Прости, моя девочка. Я тоже.

— Хотелось бы, чтобы он не продавался. Интересно, будут ли новые владельцы сдавать его в аренду в следующем году?

— Я уверен, что мы могли бы убедить их.

Он улыбается мне.

Я немного визжу при мысли о том, что мы будем возвращаться сюда каждое лето. Это может быть еще одна из наших новых совместных традиций.

Лука вытаскивает ключи из замка зажигания и протягивает одну из своих теплых ладоней к моему голому колену, нежно сжимая его. Все лето я носила платья и юбки, мечтая именно о тех моментах, когда он дразнил подол моей юбки и терся пальцами о мою кожу, оживляя все мое тело.

Вылезаем из машины, и запах моря очищает от стресса недели.

Мы приезжаем сюда только по выходным, решив присоединиться к остальной команде и работать по летнему графику. Поскольку развертывание Ocean Tidy идет так хорошо, мы иногда даже берем полный выходной в пятницу. Мы получили более чем достаточно доходов, чтобы удержать ORO на плаву и профинансировать дюжину новых проектов.