Я ни дня в жизни не занимался серфингом.

— Я люблю Лос-Анджелес! — говорит Робин тем пронзительным воплем, от которого у меня в висках начинает болеть голова.

— В Калифорнии есть нечто большее, чем Лос-Анджелес, — говорю я ей. — Нико и я из области залива.

— Оу. Маленькое лицо Робин морщится от разочарования. Она кажется раздраженной, но намек на улыбку возвращается, когда на ее экране появляется серия уведомлений.

Звук ее входящих сообщений вызывает скованность в моем теле. Мои кулаки сжимаются от желания проверить почту на телефоне.

— Давайте пить! — Нико вмешивается, подмигивая мне.

— Ты не должен пить саке, — говорит Робин.

Я вздыхаю. — Ты ничего не добьешься, говоря ему, что не снимать. На днях он заставил меня сделать рюмку вина.

— Это была не рюмка вина, — говорит Нико. — Это был эксперимент.

— Что это был за эксперимент?

Мои брови хмурятся в замешательстве.

— Чтобы узнать, послушаешь ли ты меня.

Я усмехаюсь.

— А он? — спрашивает Мира.

— Да! Он не мог сопротивляться.

Мое колено снова упирается в его бедро.

— Это был единственный способ оставить меня в покое, чтобы я мог вернуться к своей работе. — Я улыбаюсь ему. — Кстати говоря, ты должен разлить эти шоты.

Мой брат смеется и хватает графин для саке.

Он наполняет четыре стакана, и Мира зачарованно наблюдает, как одна ее рука исчезает под столом. Я стараюсь не думать о том, что ее рука нашла там внизу, но улыбка на лице моего брата говорит о многом.

— Arriba, abajo, al centro, y adentro.2

Мира следует ее примеру и допивает свой напиток, игнорируя невыносимые жалобы своей подруги. Я понимаю, почему Нико любит Миру.

Робин не присоединяется к нам, отодвигая свой напиток и возвращаясь к тарелке.

Остальная часть еды терпима, так как Нико берет на себя большую часть социальной тяжелой работы. Несмотря на неприятное отношение Робин, мой брат пытается задавать ей вопросы и терпеливо выслушивает ее ответы.

Это дар, который всегда был у Нико, заставлять кого-то чувствовать себя важным. Это похоже на то, как госпожа Соко привлекала внимание во время собеседования. Коллекция интересов в ее резюме не покидала меня. Если бы я увидел ее снова, я бы спросил о ее экспедициях или о том, как она уловила все стратегические ловушки ORO, будучи аутсайдером организации. Я бы обменял эту нелепую дату на очередной разговор о новой стратегии сбора средств в любой день недели.

Я отрываю голову от своего отражения в миске с лапшой и смотрю, как Нико и Мира пытаются воссоздать знаменитую сцену со спагетти из «Леди и Бродяги» . Робин фотографирует их после того, как убирает волосы Миры с лица.

Да, мое время вышло.

Я подталкиваю Нико с сиденья рядом со мной и улыбаюсь дамам. — У меня завтра ранний день.

Мой брат извиняется, чтобы проводить меня.

— Это было не так уж плохо, а? — говорит Нико, толкая меня локтем.

— Это был первый и последний раз, когда я иду с тобой на двойное свидание.

Нико разражается смехом, и я улыбаюсь. — Знаешь, не всегда нужно так строго судить людей.

— Если кто и осуждал, так это…

— Ладно, ладно, я понял. — Нико заключает меня в объятия. — Я буду ведомым Робин, а затем проведу остаток ночи, знакомясь с Мирой.

— У меня завтра ранний день, поэтому, пожалуйста, не возвращайтесь вместе с ней в квартиру.

Я достаю бумажник из заднего кармана брюк костюма и достаю три хрустящие стодолларовые купюры.

— Я приготовил ужин, большой брат.

— Это для официантки.

Я отдаю деньги и снова крепко обнимаю брата.

Нико хлопает меня по спине, затем подмигивает и поворачивается, чтобы вернуться в ресторан.

— И, Нико, пожалуйста, молчи, когда вернешься домой, — усмехаюсь я.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЭЙВЕРИ

Офисы Plastech расположены в коворкинге в высотном здании в центре Манхэттена. Это всего в двадцати минутах езды на поезде от моей квартиры, что делает поездку простой и удобной.

Ну, может быть, не так просто, как добраться до ОRО, но придется.

Помещение тесное, с четырьмя простыми белыми столами и единственным окном, выходящим на шумный утренний трафик. Люминесцентные лампы жгут мне глаза, а мягкое жужжание ближайшего очистителя воздуха эхом разносится по комнате. Пространство лучше, чем в некоторых переполненных кабинетах, в которых я была ограничена ранее.

Когда я смотрю на ничем не украшенные цементные стены, у меня в животе разрастается оттенок сожаления. На ум возвращаются воспоминания о замысловатых фресках и уютных велюровых креслах.

Это не ОRО, и это нормально!

Я знаю, что если я буду повторять эту фразу достаточно часто, то начну в нее верить. По крайней мере, я надеюсь, что знаю.

По совету Лили я взяла неделю, чтобы прийти в себя после отказа. Мне не терпелось вернуться к работе, отгоняя назойливые мысли, но я знала, что должна смириться с тем фактом, что не смогу работать на Джоанну.

В детстве она была кумиром для меня и моего отца. Может быть, он все еще гордился бы мной за этот незапланированный следующий шаг. Я просто хотела бы спросить его.

Я стану такой же женщиной, как Джоанна, даже если не смогу учиться у нее напрямую. Возможно, в будущем, если я смогу помочь Plastech встать на ноги, я смогу снова обратиться в ORO.

Однако прямо сейчас я должна смириться со своей новой реальностью.

Я, Эйвери Соко, возглавляю отдел эксплуатации и разработки в стартапе, занимающемся консервационными технологиями.

Я не могу остановиться на том факте, что я первая руководительница по эксплуатации и развитию в этом стартапе, и ему не хватает существенного финансирования, чтобы выжить в ближайшие полгода.

— Я знаю, что это немного.

Мэтью протягивает мне кружку горячего кофе в качестве утешения.

Я беру его обеими руками, наслаждаясь восхитительным запахом, который щекочет мои чувства. Тепло уютно в моих ладонях. У кофе есть волшебный способ сделать все лучше.

— Пока есть кофеин и есть место для ноутбука, я могу идти.

Я отвечаю.

— Поверь мне, девочка, то, чего нам не хватает в дизайне интерьера, мы компенсируем своим победоносным характером, — шутит Олли.

Горный шотландец, которого я пытаюсь простить за то, что он облил меня кофе в день интервью, искренне улыбается мне. Теперь нет места обидам, не только эмоциональным, но и буквально. Этот офис исчерпал свою кадровую вместимость, и любое сдерживаемое разочарование содрогнет стены. Боюсь, мы все рухнем, как костяшки домино, если я двинусь не в том направлении.

Я втискиваюсь в свое офисное кресло рядом с ним, осторожно двигаясь. Я не хочу проливать этот новый кофеиновый подарок. Олли улыбается мне, когда я, наконец, устраиваюсь поудобнее, и я поддаюсь его зубастой ухмылке, когда мое тело касается сетчатой ткани моего скрипучего офисного кресла.

Я стараюсь не думать о заслуженном злорадстве Лили после того, как Мэтью ответил на мой звонок во время первого звонка в прошлое воскресенье вечером. Я беспокоилась, что Plastech не возьмет меня на работу, но Мэтью сделал предложение через пять минут нашего разговора.

Он был очень откровенен в отношении их текущих проблем с денежными потоками и подробно объяснил, что может произойти, если они разорятся. Он без колебаний ответил на все мои опасения и вопросы.

В отличие от этого высокомерного Луки Наварро, который отказался назвать мне правдоподобную причину, по которой я не нанималась.

Хотя моя новая зарплата и близко не соответствует той, которую я могла бы получать в ORO, ее более чем достаточно. Это позволяет мне чувствовать себя более чем комфортно, и у меня не будет проблем с оплатой своей доли арендной платы, но мне, возможно, придется сократить экономию и латте с ирисками. Мое настроение портится от ожидаемой потери моих любимых вещей.

Я просто куплю сироп ириски, чтобы держать дома!

Задача решена.