Кристу она встретила в одном из залов. С ней был Санни и та кошка-жрица, которая забрала поднос и оставила их втроём. Криста тут же приобняла Татьяну и пожала ей лапу.

— Поздравляю, Татьяна! Это невероятно!

— Ты уже всё знаешь?

— Санни рассказал мне. Он чувствует всё, что происходит в зоне этого храма.

Татьяна с интересом посмотрела на Санни, но тот не выразил никаких эмоций. Хотя как ему их выразить, если морда его всегда скрыта за маской и длинным капюшоном плаща, который полностью закрывал и тело тоже?

— Я пришёл к тебе, Татьяна Мясницкая, чтобы поздравить с успешным освоением техники контроля над собственной тенью, — пояснил он. — Но помимо поздравлений я передаю тебе письмо, которое пришло сегодня через почтовую птицу.

Санни протянул Татьяне тетрадный лист.

«Евгений…» — подумала она.

Точно, это его послание. Его бумага, его слегка дрожащий почерк, который сложно подделать. Вот только сам шифр… Он был другим. Да, похожим на их детский язык, но всё-таки отличался многими деталями. Поэтому, когда Татьяна попыталась прочитать письмо, то ничего не поняла. Какая-то тарабарщина.

«Теку мёдом к верблюду…» — Она едва расшифровала первое предложение. — «Танцуй, печенье!»

Ерунда какая-то!

— Почтовая птица, говоришь? — переспросила Татьяна. — А не знаешь, куда она улетела или откуда прилетела?

Санни покачал головой.

— К сожалению, мы не имеем возможности отследить подобные случаи. В данный момент у Иных нет контакта друг с другом, по причине разрушенных обелисков в храмах Бастет по всему Мемфису.

— Точно! Обелиск! — Татьяну внезапно посетила другая мысль, и она приобняла его за плечи. — Санни, ты гений! Это, похоже, ключ к шифру.

— Возможно, — задумчиво предположила Криста. — Но обелиск ещё не восстановлен до конца. Мы должны подождать хотя бы до пятницы.

— Пятница… — повторила Татьяна, — Это же тот день, когда мы договорились посмотреть повтор гонки и новости.

— Раз ты закончила раньше, можем сделать это сейчас.

— Хм… — Татьяна задумалась. — Ну, нет. Мне понравилась идея дать себе время на отдых и не забивать голову посторонними вещами. Пока гипс мне не сняли, я вряд ли смогу что-то сделать, поэтому хочу продолжить тренировки и дождаться пятницы.

Криста не стала спорить — позже Татьяна убедилась на собственном опыте, что контроль над тенью зависит исключительно от того, насколько хорошо ты можешь восстановить в воображении окружающую обстановку. Поэтому жрицы так легко ими управляют, почти не напрягаясь и не тратя времени на подготовку.

Криста также провела индивидуальный урок, посвящённый именно бою. Оказалось, что в сражениях немалую роль играет освещение и огонь. Так что днём у мастеров теневого боя есть преимущество.

— Огонь укрепляет тень, — говорила Криста, — так что с ней ты сможешь драться вполсилы, но бить в два раза сильнее.

Татьяна тренировалась. Правда, возможности отточить удар у неё не было — сломанная лапа сильно мешала. Так что пришлось больше внимания уделить именно тени. Но ничего страшного. Мышцы натренировать можно где угодно и когда угодно.

Дни пролетели незаметно. И вот наступила долгожданная пятница.

Татьяна весь день провела у телевизора — сначала смотрела гонку, а потом новости. События сменяли друг друга, как рисунки в калейдоскопе. Драка Емельяна и Элио, вылет Джорджа, единственное заработанное «Кефир Рейсинг» очко, спонсорство Конфуцием, извинение Емельяна…

Дальше, как оказалось, случилась череда протестов. План крыс Коулуна сработал! Всё чаще кош начали выступать против дискриминации крыс и хорьков. Кто-то даже предложил снести Коулун, расширить его границы, и на месте старого гетто построить современный район, который не будет отделён от основного города, Нового Мяуконга.

«Да уж, — подумала Татьяна, — долго я проспала. Даже обидно так много всего пропустить»

Последней новостью, которую она увидела, было интервью Конфуция. Это был пожилой кот-ориентал с бежевой шерстью и очень низким голосом.

— В наших планах построить второй болид, чтобы «Кефир Рейсинг» соответствовали уровню серии «фурикар», ведь у всех остальных команд по два действующих пилота, — сказал он в микрофон.

— И этот второй болид тоже будет подстроен под собу или хорька? — спросил интервьюер.

— Нет. Нам нужен болид, которым будет пилотировать крыса.

«Ого… Это уже интересно!»

Татьяна улыбалась своим мыслям, но пока даже представить себе не могла, кто из крыс захочет выступать в гонках. Пока она прикидывала варианты, в дверь её комнаты постучали.

— Татьяна! — промяукала кошка-жрица. — Меня просили вас предупредить — обелиск восстановлен.

Незамедлительно Татьяна направилась в главный зал, взяв с собой письмо Евгения.

В зале собрались многие жрицы — они ходили вокруг и что-то обсуждали между собой. Татьяна прошла мимо, выпрямила в лапах тетрадный лист и принялась изучать загадочные письмена, сравнивая детский шифр, иероглифы на обелиске и текст послания. Никто из жриц не беспокоил её.

Татьяна быстро поняла: это не письмо — ключ к надписям на обелиске, а обелиск — ключ к письму. Она расшифровала послание, и бумага чуть не выпала из лап.

«Татьяна! Я скоро вернусь на Мемфис. Жди меня.

Евгений».

1

Доктор Лекс Шинков разочаровал Татьяну.

— Никаких гонок ещё минимум месяц! — сказал он, когда его пригласили в храм снимать гипс. — Кость не могла срастись за неделю. А ещё после снятия гипса нужна реабилитация, никаких нагрузок. Нет-нет, я не могу позволить такое халатное отношение к пациентам, мне врачебная этика не позволяет.

Он поправил очки и пригладил шерсть на своей рыжей гриве.

— Так вы даже не делали рентгеновский снимок моей лапы, — проскулила Татьяна.

— Верно. Потому что Санни видел твою рану. У нас нет оснований не доверять силе Иного.

— Тогда позовите его снова, пусть проверит ещё раз. У меня травмы всегда быстро заживают. Может, и в этот раз кость зажила быстрее?

Она убедила Лекса привести Санни. Его ответ поразил их обоих.

— Двадцать два мемфисских дня назад планету покинул Евгений Мясницкий. Перед своим отлётом он лично сообщил мне солгать Татьяне Мясницкой об её сломанной лапе. Евгений Мясницкий передал следующие слова…

В этот момент голос Санни с его механического и безэмоционального сменился на голос с живыми интонациями, которыми он копировал манеру речи Евгения.

— Я знаю, что Татьяна будет рваться вперёд, но я хочу, чтобы она ненадолго остановилась и научилась тому, чему я не смогу никогда её научить. Это будет частью испытания, после которого она станет сильнее.

Эти слова были так похожи на то, что сказал бы Евгений! Слушая их, Татьяна ощутила тепло и лёгкую тоску. Значит, это всё было спланировано с самого начала? Это так в его духе!

Вот только Лекс всё не хотел в это верить.

— Мы должны сделать снимок, прежде чем снимать гипс, — сказал он.

— Неужели вы не верите Иному? — с улыбкой спросила Татьяна, поглядывая на Санни.

— Честно, до этого дня я не думал, что Иные способны вот так хитрить. Но чего слуги Бастет точно не могут, так это делать чего-то во вред жителям планеты. Так что, раз Иной говорит, что гипс можно снимать, значит так оно и есть.

Подумав минуту, он всё-таки решил уступить. Татьяна вышла из храмового медпункта уже без гипса, довольно размахивая освободившейся лапой. Вечером будет проходить квалификация — нужно успеть связаться с командой или хотя бы найти Джорджа. Не хотелось, конечно, так быстро прощаться со служителями храма и кош, которые ей помогали все эти дни.

Татьяна чувствовала тоску, но эта была другая тоска, не та, какую она испытывала, слушая послание брата. Она с грустью помахала жрицам, малышкам, Санни и Лексу, перед тем как выйти за стены храмового комплекса, и грусть смешалась с волнением: возможно, она больше никогда их всех не увидит. Если Евгений действительно вернётся на Мемфис в ближайшее время, она улетит вместе с ним, всё это закончится…